«Мне все время названивают водители, — рассказал мне этот министр. — Только где-то появляется малейшая проблема, они сразу хватают телефон и набирают меня. Исландия маленькая страна, все знакомы со всеми, и если я попал на работу в министерство транспорта, это не значит, что я перестал общаться с людьми».

Про исландское министерство транспорта надо упомянуть особо. Проще всего описать его, сказав, что, когда министр уходит на обед, оно закрывается.

Ему крупно повезло, что в его стране есть самолеты, автомобили и автобусы, но нет поездов. Впрочем, автомобили в Исландии не просто есть — страна стоит на втором после Калифорнии месте по числу автовладельцев, и дорожной сети приходится развиваться вместе с ростом числа водителей.

Чтобы решить проблему дорог раз и навсегда, исландцы построили Шоссе № 1, которое идет по окружности вдоль побережья острова и заасфальтировано на всем протяжении. Самый удобный его участок лежит на юге и проходит через Большой Мост, построенный, как говорят, на деньги от национальной лотереи. Мост целиком сделан из дерева: довольно необычное решение для страны, где не растут деревья. Точнее сказать, деревья в Исландии когда-то росли, но первые поселенцы — ирландцы Рег и Вик — вырубили их подчистую.

Шоссе № 2 нет, зато есть мириады никак не обозначенных и не мощеных дорог, сеть которых покрывает равнинные участки вдоль всего побережья. Если вас каким-то ветром занесет на эти дороги, будьте бдительны: толпы местных водителей-раллистов за рулем кустарно сделанных автомобилей оттачивают на них свое мастерство.

В Британии это социальное явление сравнили бы с массовым хулиганством, и министр транспорта по этому поводу делал бы в телекамеру строгое лицо. Но Исландия — совсем другое дело, и министр транспорта считает, что все в порядке, коль скоро эти ребята никому не мешают.

Его совершенно не беспокоит и то, что пилоты сверхлегких самолетов приземляются на дорогу, которая бы в Британии считалась главной автострадой страны, и по-простому заруливают на бензоколонку. В самом деле, надо же им где-то заправляться?

Парламент Исландии похож на сельсовет, владеющий участком лунной поверхности, однако это впечатление ошибочно. На самом деле Исландия состоит в НАТО и является вполне европейской страной, хотя у нее хватает здравого смысла держаться от Евросоюза подальше.

Жители Исландии умудрились создать для себя совершенно особую, непохожую ни на что жизнь, и она, судя по всему, намного лучше жизни в любой другой стране из тех, которые я видел. На мой взгляд и вкус, Исландия — лучшее место на нашей планете.

Поэтому нисколько не удивил меня тот факт, что Рейкьявик битком набит моими согражданами, которые однажды приехали в Исландию провести отпуск, но затем решили остаться там навсегда. На вопрос «почему?» они все как один отвечают: «Как почему, ты что, сам не видишь?»

Даже жалуясь на умопомрачительные цены и долгую, приводящую в отчаяние исландскую зиму, они знают, что приглашены на самую классную вечеринку в городе, и совершенно не собираются уезжать домой.

Что правда, то правда: немного пожив в Исландии, начинаешь смотреть на весь остальной мир сквозь очки со стеклами цвета дерьма.

Творя Исландию, Господь получал удовольствие.

Проснувшись в номере японского отеля после 14-часового перелета с пересечением линии перемены дат, сразу понимаешь, что чувствовал Дэйв Боумэн в «Космической одиссее 2001».

Внешне кажется, что это самый обычный номер с кроватью, журнальным столиком, телевизором и шкафом. Обычной выглядит и ванна — вплоть до вентилятора, который, как и во всех других отелях мира, можно выключить, только разбив молотком.

Но постепенно один за другим начинают проступать признаки того, что на самом деле это лишь искусная копия гостиничного номера. Ковер, например, точно такого же фиолетового цвета, что и оперение пары гагар, которые жили у меня в далеком 1971 году. Мягкое кресло сзади застегнуто на пуговицы и обшито снежно-белым пластиком. Ни одно из блюд в меню отеля не опознается в качестве еды. Когда я заказал яичницу с ветчиной, мне принесли тайский зеленый карри.

Затем телефон. Не однажды и не дважды во время своей двухнедельной побывки в Японии я честно пытался выяснить, как он работает. Как-то раз у меня даже получилось дозвониться в Англию, но соединили меня не с моей супругой, это совершенно точно. Телефонные экзерсисы чаще всего кончались тем, что меня переключало на коридорных. В итоге через несколько секунд они вбегали в номер и забирали одежду, которую я собирался в этот день носить, а мне приходилось бежать вдогонку и кричать «Нет! Нет! Нет!». Выглядел я при этом потешно, так как гостиничный банный халатик защищал благопристойность не лучше, чем кардиган министра спорта Колина Мойнихена.

Все отели международного класса объединяет одна примечательная черта: в них старательно стираются малейшие намеки на то, в какой стране ты находишься. То же самое пытаются сделать и японские отели, с той лишь разницей, что у них из этой затеи ничего не выходит.

Например, в одном отеле в Киото у входа в каждую комнату номера стояла своя пара тапочек. Но поскольку тапочки были такого размера, что натерли бы мозоли и младенцу, мне пришлось топтаться по номеру в своих ковбойских бахилах. Стоит отметить и то, что в спальной комнате недоставало одного немаловажного элемента — кровати, у столов и стульев отсутствовали ножки, а ванная была сделана из дерева.

Даже телевидение оказалось паранормальным. До приезда в Японию я был уверен, что куда на этой планете ни сунься, везде будет идти CNN. Его дикторы с вытаращенными глазами и торнадоустойчивыми прическами выглядят как инопланетные пришельцы. За восемь секунд они успевают отбарабанить последние известия, после чего предлагают зрителям насладиться двухчасовым репортажем о проблемах картофелеводства в штате Айдахо.

Но в Японии я, сколько ни переключал каналы, так и не смог найти ни CNN, ни ВВС, ни MTV — вообще ни одного англоязычного канала, что, мягко говоря, необычно. Поэтому мне пришлось довольствоваться местной утренней телепрограммой, не похожей вообще ни на что. Дикторы новостей — мужчины в строгих пиджаках, — перегнувшись через стол, орали что есть мочи в камеру.

Между новостями шли киноленты про кунг-фу, герои которых нещадно дубасили друг друга. Хотя я не знаю ни одного иностранного языка, обычно я могу, глядя иноземную телепрограмму, хотя бы приблизительно понять, что происходит на экране. Но в самое первое утро в Японии, сколько я ни силился, ничего понять не мог: все время казалось, что по телевизору идет какая-то причудливая смесь криминальной хроники и детских мультиков.

К счастью, подошло время отправляться на работу: в тот день в нашей программе была запланирована поездка в конструкторский центр Mazda в Иокогаме.

Гигантское фойе отеля было сплошь устлано коврами уже знакомого фиолетового оттенка. Но что еще страннее, мягкие кресла на пуговицах, обшитые белым пластиком, были составлены в правильные ряды, как в зале ожидания аэропорта, и все фойе в целом смотрелось не гостеприимнее холодильной камеры на скотобойне. Наконец наша съемочная группа собралась, и мы, несколько подавленные этим зрелищем, вышли на улицу.