– Какой понт от этого? – угрюмо спросил бандитский братец Эрик, разглядывая лаковые носы своих широко раскинутых в стороны туфель. – Нашёл сторожа! Может, ещё свисток с берданкой мне выдашь?

Тулупчик овчинный?

– Выдам кое-что получше, – загадочно усмехнулся Губерман. – Позже.

Послонявшись по своему кабинету, он демократично взгромоздился на стол, словно занятое гостем кресло нисколько его не интересовало. Так и сидели: один лениво раскручивался на мягком сиденье, а второй несколько принуждённо болтал свешенными со стола ногами. Два рано повзрослевших мальчика двадцати с лишним годков от роду. С разными судьбами и одной целью: быстро разбогатеть любыми способами.

Юный Боря проник во взрослую жизнь сквозь экран компьютера, который когда-то подарили ему родители вместе с ворохом специальной литературы.

Он не заблудился в виртуальной реальности, не попался в сети Интернета. Он просто получил доступ к самой обширной информации и воспользовался ею с толком. Однажды удачно продав партию «Жигулей» и заработав на посредничестве свою первую тысячу, Боря Губерман не в вуз пошёл, а в коммерсанты. Это дало ему такие привилегии и блага, о которых его высокообразованные родители могли только мечтать.

К настоящему времени полноте Бориного счастья мешали лишь несварение желудка, слабая потенция и вынужденное общение с разными опасными типами.

Эрик, привыкший чувствовать себя хозяином положения в любой ситуации, не уважал Борю Губермана не по антисемитским соображениям. В конце концов многие мафиозные кланы обосновались в еврейском Бронксе, и Эрик восхищался их лидерами не меньше, чем итальянскими или ирландскими.

Особенно, когда их изображали Роберт де Ниро и Аль-Пачино.

Просто Эрик с ранних лет ненавидел тех, у кого имелись богатые родители, велосипеды и компьютеры. У него ничего этого в детстве не было. Только краденый пистолет. Не настоящий, пневматический.

Точно с таким же расхаживал по школе крутой-прекрутой одноклассник, поддерживавший свой авторитет обещаниями засадить любому пульку между глаз.

Давай, сказал ему Эрик, посмотрим, кто кому засадит! Фак ю, бастард!

На спортивной площадке за школой собралось не менее сотни зрителей, прознавших про дуэль. Все запомнили эту сцену надолго. После первого же щелчка вражеского ствола Эрик страшно закричал и пошёл вперёд, позабыв нажать на спусковой крючок.

Он просто матерился во всю глотку и шагал на противника, выставив перед собой оружие. Не заслонял при этом лицо, не жмурился, не пригибался и не пытался уклониться. Только орал.

Растерянный противник бросил свой пистолет и обратился в позорное бегство. А окровавленный Эрик очнулся в больнице. Оказалось, что одноклассник зарядил своё пневматическое оружие не мягкими свинцовыми пульками, а бронзовыми шариками, которыми, если стрелять в упор, можно запросто пробить лобовое стекло автомобиля. Под кожей Эрика таких засело пять штук.

Как ни странно, не сама перестрелка, а её последствия вывели его на большую дорогу. Ибо прямо из больницы, минуя участкового, он заявился в дом одноклассника и деловито выставил его родителям счёт за физический и моральный ущерб. Та беседа была построена настолько грамотно, что даже по прошествии лет набравшийся опыта Эрик не сумел бы добавить к сказанному ни словечка.

Приходишь, угрожаешь, требуешь денег. Если дают – уходишь и возвращаешься позже за новой суммой. Если нет – приводишь угрозу в исполнение. Такова нехитрая наука рэкетира.

А вот в сторожа Эрик не нанимался. Папин приказ он, конечно, оспаривать не собирался, но и восторг проявлять не спешил.

– Ты не мути, – посоветовал он Губерману. – Ты дело говори.

– Дело нехитрое, – отозвался тот. – Ты и твои пацаны пишете заявления о приёме в службу охраны жилищно-строительного кооператива «Вест»…

– Что ещё за хуйвест такой? – спросил Эрик из духа противоречия.

Губерман успешно превратил недовольную гримасу в подобие улыбки:

– «Вест» означает: запад. Тот дачный посёлок, возле которого вы окунька прикупили, аборигены Западным называют. Вот пусть и будет «Вест».

– Пусть будет, – милостиво согласился Эрик и протяжно зевнул.

– Ставок, свежий воздух, – продолжал Губерман с преувеличенным воодушевлением, – настоящий курорт. Раньше посёлок за чужим кооперативом числился, а теперь стал нашим.

– И что дальше?

– Вместо дачных халуп будем строить там современные коттеджи на западный манер. Папа так решил, – напомнил Губерман лишний раз. – Будет элитный мини-кантон.

– Кондом как бы, – блеснул эрудицией Эрик. – Штопаный, – Напрасно ты так. Папа большое дело затеял.

Каждый коттедж будем впаривать за два с половиной лимона баксов. Наши затраты – четверть лимона. Ты когда-нибудь о десятикратных подъёмах слышал?

– Ага. – Эрик опять зевнул и от скуки пару раз крутнулся в кресле. – Но это давно было. Когда ещё по ящику Леню Голубкова раскручивали. Вот была конкретика, базару нет. А кондом твой… Кто в этой дыре жить захочет, реально? Ты таких лоханутых знаешь?

Губерман привычно поправил дужку очков на переносице и торжественно сообщил:

– Знаю, Эрик.

– Каца имеешь в виду? Так он своих соплеменников враз оповестит, чтобы к нам больше не совались.

– Согласен, – спокойно ответил Губерман. – Но на Израиле свет клином не сошёлся. У нас своих миллионеров хватает, под боком. Вот, например, некий Валера Емельянов. Он знаешь что коллекционирует?

Спортивные «Шевроле» по цветам радуги! Неужели мы его на особнячок не раскрутим, а, Эрик? Или вот, – Губерман заглянул в свой пухлый блокнот.

– Станислав Ващинский, главный архитектор города.

Как нажрётся, так и выясняет в турфирмах, остались ли на Средиземном море необитаемые острова, на предмет приобретения. Этому романтику самое место на нашем ставке… Господин Мамонтов – тоже наш клиент. Заброшенную церквушку выкупил и настоящий дворец из неё в центре города отгрохал.

Деньги некуда девать? Поможем бедолаге. Пусть перебирается в мини-кантон, может даже камердинера с собой прихватить, который ему сейчас ширинку застёгивает… У нас в области, Эрик, не меньше тысячи настоящих «зелёных» миллионеров проживает. Нужно только подобрать к девяти из них правильный подход, и получится больше двадцати лимонов чистого навара. Прикидываешь, что это такое?

– Не хило, – согласился Эрик. – С голодухи, значит, не помрём. – Столь оптимистичное утверждение завершил скорбный вздох. – Да только на всех, на кого можно было наехать, давно наехали, а по недовольным катком прошлись. Все давно между братвой поделены, как четыре на два. Сам по себе никто уже не пасётся.

Нос Губермана хищно заострился: