Мир, милостивые государи, за последнее время взял, да иувеличился. Но в то же время как бы и уменьшился.

Вы смеетесь? Дескать, я глупости болтаю? Одно-депротиворечит другому? Сейчас докажу вам, что отнюдь.

Выгляньте, господа, в окно. И что вы видите, какая картинаперед вами? Овин, ответите вы, не отступая от истины, и отхожее место за ним. Ачто расположено дальше, ну, за отхожим местом? Так вот если я спрошу девушку,которая спешит к нам с пивом, она ответит, что за отхожим местом ржаное поле,за ржаным полем — Яхимова заграда, за заградой — смолокурня, а дальше-то уж,пожалуй, и Малая Козолупа.

Достаточно спросить нашего корчмаря, и тот как человеквесьма знающий добавит, что и это вовсе не конец, что за Малой Козолупой естьеще и Большая Козолупа, за ними имение Коцмыров, за Коцмыровом селение Лазы, заЛазами — Гощ, а за Гощем, пожалуй, уже будет Твардогура. Но заметьте, чем болееученого человека я стану спрашивать, к примеру, вас, тем дальше мы отойдем отнашего овина, нашего отхожего места и обеих Козолуп — ибо более посвященномууму известно, что Твардогурой мир тоже не ограничивается, что дальше лежатОлесьница, Бжег, Немодлин, Ниса, Глубчицы, Опава, Новый Ийчин, Тренчин, Нитра,Остжыгом, Буда, Белград. Рагуза, Янина, Коринф, Крит, Александрия, Каир,Мемфис, Птолемей, Фивы... Ну что? Разве мир не увеличивается? Не становится всебольше?

Но и это еще не конец. Двигаясь от Фив вверх по Нилу,который в виде реки Гихон вытекает из источника в земном рае, мы дойдем доземель эфиопов, за которыми, как известно, раскинулась пустынная Нубия, жаркаястрана Куш, златобогатый Офир и вся неизмеримая AfricaeTerra, ubisuntleones[1]. А дальше океан, окружающий всю землю. Целиком. Но и на этомокеане острова имеются — как то: Катай, Тапробана, Брагин, Оксидрат, Гинософы иЧипангу, в коем климат изумительно урожайный, а драгоценности горами навалены,о чем пишет ученый Гуго из Святого Виктора и Петр д'Алилли, а также его милостьЖан де Мандевилль, коий собственными очами чудеса оные обозревал.

Таким образом мы доказали, что на протяжении несколькихминовавших столетий мир весьма существенно расширился. Разумеется, вопределенном смысле. Ибо даже если материи как таковой в мире и не прибавилось,то названий новых уж прибыло наверняка.

Как же, спросите вы, согласовать с этим утверждение, будтонаш мир уменьшился? А я вам незамедлительно это докажу. Только прошу ненасмехаться — и не перебивать, ибо то, что я сейчас скажу, вовсе не плод моейфантазии, а сведения, почерпнутые из книг. А над книгами хихикать негоже, ибодля того, чтобы они возникли, кому-то пришлось потрудиться в поте лица.

Как известно, наш мир есть плоскость суши, имеющей формукруглого блина, в центре коего расположен Иерусалим. Блин тот со всех сторонокеаном окружен. На востоке край земли образуют Кальпа и Абила, ГеркулесовыСтолпы и ущелье Аида между ними.

На юге, как я только что показал, за Африкой распростираетсяокеан, На южном востоке твердую землю завершает подчиняющаяся князю Иоанну Indiainferior,тако же земли Гога и Магога. В северной стороне света последним краешком землишляется UltimaThule[2], там же, ubioriensiungituraquiloni[3], лежит земля Могаль, или Тартар. На востоке же светоканчивается Кавказом, чуть подальше Киева.

А теперь мы подходим к сути дела, то есть к португальцам. Аконкретно — к инфанту Генриху, князю Висеу, сыну короля Иоанна. Португалия, чтоуж тут скрывать, есть королевство не из больших, инфант же этот лишь третий посчету сын, посему неудивительно, что из своей резиденции в Сагрише он чаще и снадеждой превеликой на море поглядывал, нежели на Лиссабон. Собрал он в Сагришеастрономов и картографов, мудрых евреев, мореходов и капитанов,мастеров-корабелов... И началось.

В Год Господень 1418-й добрался капитан Жоао ГонсальвешШарко до островов, именуемых InsulasCanarias, Канарскими, а название оттудапошло, что собак было там обнаружено превеликое множество. Вскоре после этого,в 1420 году, тот же Гонсальвеш Шарко совместно с Тристаном Ваш Тейксейру доплылдо острова, окрещенного Мадейрой. В 1427-м каравеллы Диего де Сильвеша дошли доостровов, кои назвали Азорами — откуда такое название взялось, одному Диеге иБогу ведомо. Едва несколько лет тому назад, б 1434 году, очередной португалец,Жиль Эанеш, обошел полуостров Боядор. А шел слух, что уже готовится предпринятьплавание инфант дон Генрих, которого некоторые уже начинают называть«мореходом» — ElNavegador.

С великим изумлением и уважением отношусь я к оныммореходцам. Неустрашимые они люди. Ведь сущий же ужас отправляться на океан подпарусами. Шквалы там и штормы, скалы подводные, горы магнетические, кипящие иклейкие моря, постоянно если не водовороты, так турбуленция, а если нетурбуленция, так течения. Чудовища кишмя кишат, полно там драконов водных,морских серпенсов, змей, тритонов, гиппокампов, сиренов, дельфинов и пластуг.Роятся в море sanguissugae, polypi, octopi, locustae, cancri, pistrixi[4] разные и прочее. Самое страшное, в конце — ибо там, гдеоканчивается океан, за краем самым, начинается Пекло. Вы думаете, почему солнцена заходе бывает таким красным? Так вот потому как окунается оно в огни адские.А по всему океану рассеяны дыры; наплывет каравелла по нечаянности на такуюдыру и прямиком в ад проваливается, тут ей со всем, что на ней, конец приходит.Видать, таким это образом было сотворено, чтобы не дать смертному человеку поморям плавать. Ад есть пекло для тех, кто запреты нарушает.

Но, насколько я знаю жизнь, португальцев это не остановит.

Ибо паvigarenecesseest[5], а за горизонтоместь острова, которые надо открывать. Необходимо нанести на карту далекуюТапробану, описать в roteiros[6] путь к таинственному Чипанг,обозначить Insolefortunate, Счастливые острова. Надобно же плыть далее, потропе святого Брендана, дорогой мечты, к Ги Брасиль, к неведомому. Затем, чтобыневедомое обратить в ведомое и знакомое.