Пепита, загнав квад на законное место в закутке, поднялась на второй этаж: как она сказала – «навести хоть какое-то подобие порядка в холостяцком бардаке». Услыхав это заявление, я едва не выпал в осадок – это что же, она уже мое жилище своим считает? А не слишком быстро? Чего-то я начинаю терять контроль над происходящим… Ну и фиг с ним! Я готов и не на такие жертвы.

Квад из гонки вышел с честью – ничего не оторвалось, не открутилось и даже не помялось. Что в общем-то на Инес с ее манерой езды похоже не было. На всякий случай я все же устроил потрудившемуся болиду тотальную протяжку и замену масел. И так окунулся в работу, что прозевал появление дорогих гостей. И дверь не скрипнула, спасибо Вове…

Давешние латиносы заявились во всей красе – при татуировках, майках-алкоголичках и стволах. Угловатые винтовки – по-моему, «имбелы» – они даже не пытались прятать и демонстративно держали на изготовку. Хорошо хоть, стволами вниз, а не принялись сразу в морду тыкать. Вот ведь неугомонные. Уже третья смена оружия за последние трое суток. А пушки ничего так, отзываются о них вроде положительно. Надо будет одну заныкать…

Относительная вежливость латиносов оказалась вполне объяснимой: возглавлял делегацию небезызвестный Хосе Иголка – благообразного вида кабальеро чуть за пятьдесят, с благородной сединой и ухоженной эспаньолкой. Одет, как обычно, в щегольской летний костюм, что на фоне приблатненной шпаны с «имбелами» делало его и вовсе эталоном интеллигентности. В речи он также придерживался своеобразного «высокого штиля», никогда не опускаясь до жаргона и – боже упаси! – богохульств.

Я повертел головой, попытавшись отыскать взглядом напарника, но тот, не будь дураком, где-то схоронился. Отлично, он со своим «сто третьим» сойдет за засадный полк. Так засадит, что мало не покажется.

– Добрый вечер, молодой человек! – обратился ко мне Хосе.

– Добрый, – вернул я любезность.

Однако вставать не стал – обойдутся. К тому же я занимал стратегически выгодную позицию – стоял на коленях перед квадом, левым боком к гостям, а потому кобуру с пистолетом они не видели. Лишаться такого, пусть и сомнительного, преимущества не хотелось.

– Олег, сынок, – укоризненно проворковал Иголка, – ты нас расстраиваешь. Пришли гости, а ты даже встать не соизволил.

– Хосе, таких гостей гнать надо поганой метлой. Как ты с ними вообще связался? Это же шпана обыкновенная.

– Не зарывайся, пендехо!

Ага, татуированный не выдержал. Позлись, тебе это полезно.

– Карлос, мы договаривались, – мягко напомнил Иголка. И снова обратился ко мне: – Олег, мне бы очень не хотелось показаться назойливым, но у нас остался один неурегулированный вопрос.

– У меня к тебе вопросов нет, – отрезал я, незаметно опустив руку к кобуре. – И не было никогда. Так что я не понимаю, о чем вы говорите, мистер.

– Не хочешь, значит, вежливо разговаривать, – вздохнул собеседник. – Жаль, сынок… Приступайте, парни.

А вот это уже лишнее. Надо что-то делать.

– Эй, эй, полегче! – пошел я на попятный. – Хосе, мы же давно друг друга знаем. Зачем насилие? Я немного погорячился. Приношу искренние извинения.

Улыбка озарила лицо Иголки, и он подошел ближе, облокотившись на квад. Ай молодец! Вот это подарок, вот это по-нашему.

– Я никогда не сомневался в тебе, мой мальчик, – доверительно сообщил Хосе. – И я был уверен, что все наши разногласия не более чем недоразумение.

– Ты что-то хотел спросить?

– Мои молодые партнеры дважды пытались побеседовать с тобой и с Вовой, – прищурился старый мошенник. – Кстати, где он?

– Понятия не имею. Ходит где-то.

– Ну и ладно. Так вот, мы хотели побеседовать по поводу вот этой машинки. – Он ткнул тросточкой, которую вертел в руках, в «Самурай». – Нам необходимо выяснить, что произошло с ее предыдущим владельцем.

– Всего-то! – восхитился я. – А чего они тогда сразу грубить начали? И Вову побить пытались. В твоем, кстати, присутствии.

Иголка скривился, вспомнив удар по причинному месту, которым его наградил мой напарник. На миг в его глазах промелькнул кровожадный огонек, и тут до меня дошло, что в живых нас не оставят. Не тот случай. Видать, сильно их приперло, что даже Хосе на мокруху решился.

– Не будем ворошить прошлое. – Лицо его вновь приняло благообразное выражение. – Просто ответь мне.

– Как бы вам помягче сказать, – задумался я. – Насколько мне известно, бывшие владельцы автомобиля стали кормом для гиен.

– Откуда узнал? – оживился татуированный.

Я смерил его презрительным взглядом и ответил, глядя на Иголку – типа с шестерками дел не имею:

– Нам машину продал Малыш Гарри, он и рассказал, что нашел ее в саванне, когда ездил на охоту. Насколько он понял, ехали на ней трое. Им приспичило поохотиться на кабанчика, но силенок не рассчитали, и зверюга их затоптала. А гиены завершили работу.

– Идиоты, – зло сплюнул татуированный.

– Спокойно, Карлос! – осадил его Хосе. – Малыш Гарри, говоришь? Это немного усложняет дело… А скажи-ка, сынок, куда это вы сегодня ездили с напарником?

Вот это уже лишнее. Надо поторопить события.

– А вам какая разница?

– Да особо никакой, просто интересно… Может, вы в машине что-то нашли, карту, например?

Голос Иголки прямо-таки источал елей, и я окончательно уверился, что сейчас нас будут убивать. Даже если я все расскажу. Особенно если все расскажу. Вова, м-мать! Где ты?!

– Знаешь, Хосе, – окинул я собеседника задумчивым взглядом, – в подержанных машинах много чего интересного попадается. А карта на переднем сиденье лежит.

Попался, лопух! Аж вытянулся весь в попытке в салон через лобовое стекло заглянуть. Идиот. Левой рукой я резко дернул Иголку за ремень, и тот, от неожиданности потеряв равновесие, рухнул на колени, прикрыв меня от подельников. Одновременно с этим я плавно вытянул из кобуры пистолет и упер ствол в лоб собеседника. Получилось быстро и уверенно – не зря меня Вова в тире дрессировал.

Латиносы стояли с обалдевшим видом, сначала не сообразив даже взять меня на прицел. А потом стало поздно: из-за «ленда» вынырнул Вова с автоматом на изготовку.

– Бросай стволы, руки за голову!

Татуированный зло осклабился и рванул ствол винтовки вверх. Время замедлилось, я отчетливо разглядел напрягшийся палец на спусковом крючке, искривленный гримасой рот, капельку пота на лбу Иголки… но сделать я ничего не успевал. Даже прикрыться телом Хосе. Вот сейчас он продавит крючок, боек ударит по капсюлю, воспламенится порох в патроне, газы разгонят пулю по нарезам, и маленький кусочек металла с огромной силой ударит меня в голову. Пипец.

Однако дальнейшие события развивались по более оптимистическому сценарию. Я еще успел заметить, что Вова прицелился в татуированного, как вдруг во лбу у того расцвел кровавый цветок и он рухнул будто подкошенный. Очкарик испуганно завертел головой и тоже словил пулю в переносицу. Затылок взорвался фонтаном крови и костей, забрызгав щегольской костюм Хосе, перебитые очки медленно свалились с ушей двумя половинками. Ноги его подломились в коленях, и он медленно осел на бетонный пол мастерской. Глухо звякнула выпавшая из безвольных рук винтовка. Иголка слабо трепыхнулся и закатил глаза, придавив меня своим сухощавым телом.