Взвесив пистолет, Волошин на всякий случай достал и уже положительно зарекомендовавший себя австрийский Glock-17.

Собираясь, один в пятикомнатной квартире, Волошин вспоминал жену. Ей категорически не нравилась его работа. Внезапные вызовы, часто из отпуска, даже из заграницы; ночные отлучки, оружие в доме, громадная зарплата за непонятные дела. Терпела она только из-за детей, сейчас трудно вырастить ребенка со счастливым детством. Но потом она узнала, и дернул же его черт проговориться, кто ему приходится Хозяином.

В течение суток она уже покинула их дом. Просто забрала детей, и исчезла.

Конечно, ему не составило труда их найти, но разговаривать с ним попытались через адвоката. Вспомнить стыдно... То был один из немногих случаев, когда Волошин утратил самоконтроль. Схватил этого лощеного типа с адвокатской корочкой, отволок в уборную и долго макал головой в унитаз, всякий раз окуная так, что бедняга разбивал голову о керамику, потом ему диагностировали сотрясение мозга и наложили пятьдесят швов на лицо и голову. А эта дура, будто назло, закрылась детьми, причитая, что их отец чудовище и цепной пес. Так они его и запомнили: взбешенного, покрытого чужой кровью.

Волошин не мог сказать, почему именно сейчас вспомнил супругу. Вроде бы давно уже смирился, что она ушла, а он сделал выбор и остался верен Хозяину. Волошин даже стал забывать ее лицо. Но почему-то сейчас дико, до рези в сердце, захотелось все бросить и полететь к ней.

Однако вместо этого Устранитель Проблем вложил один пистолет в карман пальто, другой сунул за ремень джинсов, и вышел из квартиры. Он знал: чувствуй ты что угодно, но Хозяина нельзя бросать. Никогда. Не при каких условиях. Он всегда во главе угла.

* * *

Невесть откуда взявшиеся гибэдэдэшники попытались его остановить и направить в обход Остоженки, пришлось показать одно из поддельных удостоверений. От него стразу же отстали, но эта встреча окончательно убедила Волошина, что произошло действительно что-то из ряда вон выходящее.

У дома Виктора творилось что-то невообразимое. Десятки карет "скорой помощи" с выключенными мигалками, полиция, депутатские кортежи. Двор наполнен тенями, крепкие бойцовские фигуры вперемешку с полицейскими.

Пройдя временное КПП у калитки, Волошин двинулся к дому. Шел неторопливо, тщательно запоминая лица и отмечая фамилии. Все эти люди могут стать врагами, нужно держать ухо востро.

-- Здравствуйте!

Из тьмы появился полузнакомый мужчина, через секунду Волошин вспомнил его фамилию: Евсюкин. Неплохой парень, начальник внешней охраны Хозяина.

-- Что происходит? -- разлепил губы Волошин.

Евсюкин выругался вполголоса, сделал знак отойти. Уже в глубине двора зашептал:

-- Сегодня ночью у Виктора была вечеринка в доме.

-- З-знаю.

-- Сами видите, в списке приглашенных...

-- Без имен, -- остановил Волошин. -- Сейчас. Но позже дашь мне полный список.

-- Понял... в общем, там какой-то п...

-- Не ругайся, не л-люблю.

Понадобилась минута, чтобы Евсюкин мысленно отвел душу, а, когда заговорил снова, Волошин услышал в его голосе дрожь:

-- Сорок пять раненых! Сорок пять, мать... простите...

-- Виктор?

Лицо начальника охраны перекосилось, он дернул головой:

-- Выбросился из окна.

Холод. Холод в душе. Будто ствол Макарова к затылку приставили.

-- П-почему? Драка?

Евсюков снова покачал головой:

-- Не похоже... но выглядит он так, будто его привязали к машине и так катали с полчаса по МКАДу... вы бы видели: есть места, где кожи вообще не осталось.

-- Что случилось с остальными?

-- Да хрен его знает! Говорят, вошли внутрь, а там кровавая вакханалия, будто друг на друга кидались...

-- Т-так, -- Волошин закрыл глаза. -- Найдите дилера, кто сегодня п-продавал наркотики, а все, что осталось из препаратов внутри -- на анализ.

-- Сделаем!

-- Еще нужны записи с камер наблюдения, п-показания охраны, список гостей.

-- Так точно!

-- Заставь всех м-ментов сдавать отчеты каждые два часа тебе п-первому. Добудь экспертизы врачей.

-- Понял, начинать?

Волошин подумал еще немного, оглядывая двор, осведомился:

-- Как Хозяин?

-- Сказал -- работать.

-- Он здесь?

Евсюков покачал головой:

-- У него какие-то проблемы с конкурентами, сказал, что не приедет. Нельзя карьеру под удар подставлять. Он только занялся новой кампанией.

"Реликт, -- подумал Волошин. -- Но, все-таки появиться на людях придется. Москва теперь месяц гудеть будет. Столько имен..."

-- Ладно, р-работай.

* * *

Полицейских не пускали внутрь пентхауза. Вызвали лучших специалистов в криминалистике: из органов, частных, из спецчастей. Подняли всех кого могли. Улицу перекрыли, наставили кордоны, пригнали рабочую технику, создавая видимость дорожных работ. Журналистов не было, что лишний раз доказывало, кто здесь главный.

К рассвету, наконец, стали пускать родственников и врачей рангом пониже, для черновой работы. Волошин поспешил уйти, чтобы не видеть слез и не слышать стонов. Правда, успел приказать Евсюкову (тот был уже весь в мыле), чтобы команде по слежке за конкурентами дали зеленый свет. Пусть до последней секунды снимут всех, чьи дети замешаны в ночной оргии. Это пригодится.

Когда вынесли раненых и двор стал понемногу пустеть, Волошин решил зайти внутрь. Пока криминалисты заняты анализом, как и врачи, можно и самому разнюхать, все равно его следы на месте уже не помешают.

На десятом этаже он с удивлением обнаружил еще две группы специалистов. Как объяснил один из местных охранников, то железячники.

-- Добывают зап-писи? -- уточнил Волошин.

Охранник покачал головой:

-- Нет записей.

-- То есть как?!

-- Вообще нет. В квартире вся электроника погорела. Ничего не осталось.

-- К-как это возможно?

Один из компьютерщиков услышал, поднял голову:

-- Похоже на электромагнитную бомбу. Всему, что было из техники -- крышка.

Увидев, что сообщение не произвело впечатления на странного, возбуждающего чувство опасности человека, компьютерщик вернулся к своим делам. Получилось у него не сразу, минут пять он пытался выбросить из памяти рассекающий душу взгляд незнакомца.

* * *

-- Извините, что от-твлекаю, -- произнес Волошин с осторожностью.