– Отлично, – Тейлор начала переминаться с ноги на ногу. – Давайте уже это сделаем.

– Не волнуйтесь, мисс Тейлор, – Верлен снова улыбнулась той же улыбкой, которую Аманда видела, когда только вошла – не совсем настоящей. – Это все рутина.

На этом капитан повернулась спиной к пассажирам и посмотрела на одного из членов экипажа. Он сидел, задрав ноги на переднюю консоль, и, похоже, чистил ногти.

– Коннор, как у нас дела?

– Данные на стыковку получены и откалиброваны, – Коннор глянул на показатели. – Вектор сближения зафиксирован.

Навигатор ленился, но Аманда не могла его винить – корабль работал в автоматическом режиме. В космосе большую часть времени волноваться не имело смысла – вокруг было так много ничего, что шансы на столкновение были очень малы. Но когда корабль приближался к планете, станции или к другому судну…

Если бы она была капитаном, то приказала бы Коннору сохранять бдительность, поскольку они приближались к физическому объекту. Но капитаном Аманда не была и ей трудно было даже представить обстоятельства, в которых она могла бы им стать.

– Подготовь коммуникатор, чтобы я могла сказать «привет», – Верлен направилась к другой передней консоли рядом с Коннором. Тот щелкнул переключателем:

– Канал работает, капитан.

Сэмюэльс повернулся и спросил:

– У всех есть документы?

– Разумеется, – Тейлор ответила таким тоном, словно вопрос был самым глупейшим из возможных. Аманда просто кивнула. Строго говоря, ответ был «да» – у нее были документы. Где-то.

– Финальная стадия стыковки, – сообщил Коннор. Верлен вышла на связь со станцией.

– Мы можем посмотреть? – спросил Сэмюэльс.

– М-м? – отвлекшись, Верлен подняла голову. – Да, конечно, включи мониторы.

Что-то было не так, и Аманда гадала, в чем же дело. Верлен утратила свое педантично-рутинное отношение к процессу и забеспокоилась в тот же момент, как вышла на связь с «Севастополем». А затем на большом экране в центре мостика появилось изображение станции.

И все встало на свои места.

Что-то было не так.

Серо-стальные и черные обводы «Севастополя» включали три огромные башни, ощетинившиеся антеннами и конструкциями разных форм и размеров. Башни в основании соединялись одной платформой и небольшими мостиками на разных уровнях. Все это было тускло освещено KG348 – оранжевым газовым гигантом, на орбите которого находилась станция. Аманда уже бывала на подобных, и обычно искусственного освещения на них было куда больше. Здесь же виднелось всего несколько источников, да и те горели куда слабее, чем следовало.

А потом она увидела поврежденную платформу, и заметила, что не все мостики целы.

Стараясь не выглядеть бесцеремонной, она спросила:

– Это поломки?

– Выглядит сломанным, – мрачно ответил Сэмюэльс.

Аманда заодно заметила, что причальная гавань тоже не в порядке: там, где в корпусе должны были находиться огромные ворота, теперь зияла пробоина. Корабль, впрочем, все еще находился слишком далеко, чтобы можно было оценить масштаб повреждений. Аманда как раз собралась указать на проблемы стыковки, когда Верлен заговорила с Коннором:

– Добавь увеличение, прямой угол.

Навигатор коснулся переключателей, и изображение дока на мониторе стало более детальным. Уважение Аманды к Верлен еще немного возросло.

– Похоже, что шлюз раздолбан, – пробормотал Коннор.

Верлен кивнула:

– Я не могу привести туда «Торренс». – Она снова надела гарнитуру и произнесла в микрофон: – Говорит коммерческое судно «Торренс» из Сант Клэр, регистрационный номер – MSV7760, вызываю транспортный контроль «Севастополя».

Они стали ждать, но в ответ слышались только помехи, несмотря на то что должен был прозвучать хотя бы автоматический ответный сигнал.

Выждав паузу, Верлен продолжила:

– Мы везем трех пассажиров по заказу «Вейланд-Ютани». У вас находится бортовой самописец «Ностромо». Мы запрашиваем немедленного разрешения переправить пассажиров на станцию.

Снова статика. Затем она стала громче. Аманде показалось, что она разобрала чей-то голос, отдельные слова.

– Ожидает… тсшшшт… происшествие… Вы… ккктрр… поняли. Повторяю, не… тсшшшт…

Больше ничего не удавалось разобрать. У Аманды похолодело в животе – она поняла, что тут был очередной тупик. Что-то произошло на «Севастополе», и бортовой регистратор «Ностромо», даже окажись он тут, явно был не самой приоритетной вещью.

Если он в принципе тут был.

– Привет, маршал! – Верлен наклонилась вперед, прижав гарнитуру рукой. – Маршал? Это «Торренс», повторите снова!

Но в ответ она услышала только шум помех.

– «Севастополь», пожалуйста, ответьте! Это «Торренс», пожалуйста, повторите ваше сообщение!

– Ничего, капитан, – пальцы Коннора танцевали на консоли. – Они в принципе прекратили вещание.

– Черт!

Сэмюэльс шагнул вперед:

– Мы должны попасть на станцию.

– Мы не можем причалить, – отрезала Верлен. – Гавань в руинах. У нас нет шаттлов, а эвакуационные шлюпки я держу на случай непредвиденных обстоятельств.

Тейлор сложила руки на груди:

– Что же нам тогда делать… выйти и дальше добираться на своих двоих?

– Вообще-то – да, – сказала Аманда.

Юрист развернулась у ней:

– Прошу прощения?

Аманда ее проигнорировала и посмотрела на Верлен:

– Можно попасть на станцию с кабелем для работы в вакууме?

– Разумеется, – Верлен кивнула. – Но хоть кто-то из вас когда-нибудь выполнял такую работу?

– Конечно, – сказал Сэмюэльс.

– Уйму раз, – одновременно с ним сказала Аманда.

– О боже, нет, никогда! – откликнулась Тейлор.

– Отлично, – Верлен велела Коннору найти пригодный шлюз. Затем поднялась на ноги. – Ну ладно, давайте вас оденем.

У Тейлор отвисла челюсть, но капитан не обратила на это внимания и вышла с летной палубы.

Верлен провела их к переднему шлюзу, где – как и в кормовом, виденном Амандой ранее – имелось три здоровенных желтых скафандра. Аманде практически силой пришлось всю дорогу тащить за собой Тейлор, а после полностью упаковать ее в скафандр, прежде чем одеться самой.

Сэмюэльс тоже надел скафандр, после чего вышел вместе с Верлен, оставив женщин одних.

– Это, блин, безумие! – сказала Тейлор. – Моя зарплата не предусматривает чертовых прогулок в космосе.

– Это единственная возможность, – ответила Аманда. – И это совершенно безопасно, если ты будешь делать то, что я скажу.