– Ждите, я сейчас спущусь, – сказал Швед и нажал отбой.

Нажал – и застыл с телефоном в руке.

– Вот же ж! – бросил он в сердцах.

У него было странное предчувствие, что все окажется сложнее, чем можно предположить, но в то же время Швед был уверен: пойти надо. Как всегда, он не понимал, на чем конкретно зиждется эта уверенность, однако, как и всякий интуитик, склонен был собственной интуиции подчиниться.

Переодеваться было глупо, поэтому Шведу осталось только носки надеть да легкие летние кроссовки. С ключами он поступил как привык: запер дверь изнутри, оставил ключи на тумбочке в прихожей, а сам вышел на лестницу через Сумрак.

На нижнем этаже он вторично ушел в Сумрак – неохота было обходить дом, и Швед цинично прошел через ресторан в помещении бывшей «Виктории». Где-то в области сердца кольнуло – все-таки с «Викторией» была связана большая и очень важная часть его жизни, да и жизни большинства украинских Темных тоже. Вон, кстати, кто-то из коллег отдыхает за угловым столиком. И с ним две женщины, не Иные.

Швед пригляделся. Ага, вампир. Лицо незнакомое, но сумеречный облик – дело такое, может со временем и измениться.

Вампир поднял голову и встретился взглядом со Шведом. Узнал, оскалился, даже чуть привстал и поклонился. Швед просто кивнул – вампир был, возможно, и знакомый, но сейчас опознать его было довольно трудно, да Швед не особо и пытался. Развлекайся, Темный, твое право…

Внутри ресторана из Сумрака Швед выскальзывать не стал, незачем попусту пугать посетителей. Вышел ровно в тот момент, когда миновал входные двери, так, словно просто покинул ресторан обычным манером. Мир снова обрел краски и привычные звуки, ауры людей поблекли и стали почти неразличимыми. До «Евбазы» осталось полста метров.

Войдя в пивную, Швед сразу вычислил ее. Во-первых, она была единственной молодой женщиной в зале (второй женщиной была тетка в синем халате за стойкой). Во-вторых, только она сидела за столиком в одиночестве, и вокруг образовалась очень показательная пустота – люди подсознательно старались держаться от этой девушки подальше, потому что от нее веяло бедой. Швед не удержался и мельком прощупал ауру; что-то в ней было такое, на что следовало обратить внимание, но в первые секунды Швед не понял, что именно.

– Здравствуйте, – поздоровался Швед и сел напротив нее.

Девушка ответила почти беззвучно, только губы чуть шевельнулись.

Рядом с ней на столе стояла бутылочка какой-то синтетической слабоалкогольной дряни и пустой стакан. Стакан был чистый, бутылочка – неоткупоренная. Наверняка купить выпивку заставила тетка-барменша, чтоб никто не смел занимать столик без заказа.

Швед обернулся, как раз перехватив укоризненный взгляд барменши.

– Светлого! – громко сказал Швед, глядя на нее в упор.

Тетка отвела взгляд и молча потянулась сначала к чистому бокалу, потом к кранику.

Швед вновь повернулся к девушке. Была она миловидная, но на вкус Шведа излишне худая, хотя и не до такой степени, как селедки-манекенщицы. Все портил отпечаток беды – в хорошие времена девушку смело можно было называть красавицей, и это не прозвучало бы дежурным комплиментом, скорее констатацией факта.

– Рассказывайте. Сначала – откуда вы знаете Перебасова.

Это Шведа и правда интересовало: она назвала друга детства Саней, хотя по возрасту вполне годилась ему в дочери.

– Мы с Ксюшей Перебасовой вместе учимся в универе… – объяснила девушка. – Дядю Сашу я видела позавчера. Позавчера он и телефон ваш дал, и посоветовал, что вам сказать…

– Откуда он знает, что я в Киеве? – проворчал Швед. – Ясновидец, елы-палы…

Девушка слегка пожала плечами.

– Ладно, едем дальше, – сказал Швед. – Что конкретно у вас стряслось?

– С моим парнем что-то творится непонятное. Как будто кто-то пьет его силы… Да что силы, как будто кто-то жизнь из него тянет – по капле, по чуть-чуть, но беспрерывно… уже почти и не осталось ничего.

Швед подобрался. А секундой позже сообразил, что насторожило его в ауре девушки.

Аура была слабоватая для здорового человека. Нет, не похоже было, что около девушки периодически кормится вампир-энергетик, это было бы слишком просто и явно, да и Швед распознал бы это моментально. Девушка, нет сомнений, сама делится с кем-то силой, добровольно и неосознанно. С тем, кому жизненной силы катастрофически не хватает. Со своим дружком, с кем же еще? Морально поддерживает, энергетически подпитывает… старая песня. Любит, наверное.

– Он всегда веселый был, шебутной… – продолжала девушка. – Пока не нашел эту чертову работу!

Она умолкла, судорожно сглотнув; Шведу показалось, что она сейчас расплачется, однако девушка сумела сдержаться, хотя это явно нелегко ей далось.

– Работу? – уточнил Швед, решив заполнить неудобную паузу.

– Да, работу. Устроился программистом в какую-то контору. Сначала вроде ничего было, только засиживался допоздна и возвращался измотанный. Как будто они там не за компами сидят, а вагоны разгружают. Похудел сразу… Потом стал то и дело оставаться на ночь, чаще и чаще. Домой только отсыпаться приходил. Поспит, пожует что-нибудь, если удастся в него запихнуть, и опять бегом туда. Высох весь, пожелтел, глаза пустые…

– Простите, – виновато перебил Швед. – А на сгибы локтей вы ему не глядели?

– Да глядела, – махнула рукой девушка. – Я его силком к наркологу таскала, у него и сопротивляться-то сил не осталось. Не колется он, нет. И не курит. И не нюхает. Ничего вообще. Врач сказал – сильнейшее нервное истощение, переходящее в прострацию, но по наркологии – абсолютно никакого криминала.

– Может, действительно на работе устает? – осторожно предположил Швед.

– Устает… Он раньше волейболом занимался. Домой с тренировок разве только не приползал. Но оставался веселым, понимаете? Живым! Шутил, со мной общался, приставал… Как нормальный мужик. А сейчас он как тряпичная кукла, как сомнамбула. Мне кажется, он меня перестал узнавать. Я не понимаю, как это объяснить, но я чувствую: у него кто-то отбирает жизнь. По крупице. Не знаю как, не спрашивайте. Только, наверное, вы как раз знаете – как. Дядя Саша потому и велел обратиться к вам. Помогите, пожалуйста!

Девушка впервые поглядела Шведу в глаза.

– Пиво возьмите! – донеслось из-за стойки.

Швед тотчас встал. Пауза была очень кстати, следовало быстренько переварить услышанное. Поэтому Швед неторопливо поднялся, неторопливо подошел к стойке, неторопливо взял бокал, пару раз отхлебнул и так же неспешно пошел назад, к столику. А в голове его в это время вихрем заворачивались мысли.

«Совпадение? – думал Швед. – Судьба преподносит подарок на блюдечке? Только меня пнули по поводу расследования, которое, говоря начистоту, действительно никто не ведет, и нате вам… Хотя от судьбы дождешься подарка, как же! Надо, пожалуй, взглянуть на этого парня, хуже всяко не будет. А если все окажется правдой и появится выход на этих самых неправильных магов, о которых Аркадий Семеныч толковал… Тут всякие перспективы откроются. Одно жаль: если все сведется к безобидному и банальному нервному истощению, помочь я смогу вряд ли, а девчушка-то, похоже, сильно на меня надеется. Наплел ей Сашка небось семь бочек арестантов, хотя сам ни черта же не знает…»