– Это правда? – удивленно спросил Карн. Он взглянул на Тианну, но та сжала губы и покачала головой. Очевидно, что имя Фольквартра Феерберда не было ей знакомо.

– Правда ли то, что этот меч особенный? Возможно, – Ори снова взглянул на холм, в котором был погребен капитан. – Или, возможно, он просто верил в то, что самый обыкновенный меч является особенным. Именно поэтому он таким и стал. Иногда нужно только поверить. В любом случае с этого момента дела Хеллтопра пошли вверх. Он провозгласил себя Ярлом и вынудил других ярлов признать это. Некоторых он подкупил, других запугал. Но этого ему было мало. Амбиции Хеллтопра ослепили его. Он убил троих ярлов и разорил их земли. Он хотел стать Верховным Королем. Казалось, что его ничто не остановит.

Рунические камни отбрасывали зловещие тени в лучах заходящего солнца. В этой пугающей тишине Карн невольно представлял картину ужасающего марша кровожадного Хеллтопра через Норронгард.

– Но человек не властен над своей судьбой, – продолжил Ори. – Разве не так говорят? Когда Хеллтопр уже был близок к своей цели, его предали. Одна женщина хитростью завладела его мечом и отдала одному из предателей.

– Ну конечно, всегда виноваты женщины, – вставила Тианна.

Ори это начинало раздражать, но он продолжил:

– Без своего меча он был уже не так уверен в себе. Тот, кто его предал, присоединился к пока еще живым яр лам, и вместе они сумели убить Хеллтопра. – Ори похлопал по каменной плите, словно пытаясь ее утешить. – Вместо того чтобы позволить ему найти последнее пристанище в море, его сподвижники похоронили его здесь. Его и трех его товарищей, которые были с ним до конца. В его могилу они положили многое из того, что он успел награбить, надеясь, что так он не захочет восстать из мертвых. Но они помнили, чего он хотел, каким он был. Чтобы навсегда запереть его в гробнице, они поставили на нее дверь мертвецов.

– Дверь мертвецов? – спросила Тианна.

– Не слышала о таком? – раздраженно спросил Ори.

– Мы иначе хороним своих.

– Чему вас там учат… Это исписанная рунами заколдованная дверь, которая не позволяет мертвому выйти из своей гробницы. Как, например, та, которая за моей спиной.

Ори махнул рукой в сторону входа в гробницу Стало уже темно, но Карн все еще отчетливо видел подсвеченное зеленым светом, который, как казалось мальчику, исходил от рунических камней, лицо своего дяди. Конечно, ему это всего лишь казалось.

– Это же все неправда? – спросил он и услышал, как дрожит его голос.

– Можем остаться здесь и проверить, – ответил Ори. – Говорят, что беспокойные мертвецы по ночам встают из могил и скребутся в закрытые двери.

Карн вдруг захотел оказаться подальше от этого места.

– Думаю, что нам пора возвращаться.

Ори взглянул на Карна и вдруг разразился громким смехом.

– Племянник, ты сильно напуган, собственной тени боишься. Похоже, что я неплохо рассказываю страшные истории.

Карн вяло улыбнулся.

– Да, хорошая история.

– Мне говорили, что мои истории убийственно интересны.

– Пора возвращаться, – снова произнес Карн. – Я не хочу, чтобы отец волновался.

– Разумеется, – ответил Ори. – Быть холдом и так очень тяжело, не стоит добавлять ему хлопот.

Обратно они шли в молчании. Карн все еще размышлял о том, что рассказал Ори. Возможно, что там в самом деле погребен налетчик Норронгарда, но вряд ли он мог восстать из мертвых. Бред. Драуги были сказочными персонажами и фигурками для игры в «Кости и Престолы», но не более.

Ори, кажется, сказал, что все это просто шутка, игра. Карн взглянул на своего дядю и вспомнил кое-что еще. Однажды Ори сказал, что всегда играет ради победы.

В ту ночь Карну снилось, что он в лесу, а вокруг него хороводом ходят кошка, лошадь и бык. Они как-то неправильно двигались. Бык как будто был мокрый.

Это был всего лишь сон, но Карн чувствовал, как колотится сердце и спина покрывается холодным потом. Лучи лунного света пробивались через деревья, образуя отдельные золотистые струны в ночном воздухе. Кошка, лошадь и бык все так же неспешно шли по кругу, не отрывая взгляда от Карна. Голодного, злого, холодного взгляда.

Мальчик боялся поворачиваться к ним спиной, поэтому поворачивался вслед за ними, пытаясь держать в поле зрения и кошку, и лошадь, и быка. Но с началом каждого круга звери делали один шаг в сторону Карна, сжимая кольцо вокруг него. Казалось, что стоит ему только на мгновение отвлечься, и они набросятся на него.

И вдруг они запели хором:

Карну казалось, что они пересказывают историю его дяди. Он не мог разобрать все слова, но суть куплета уловил. Там было что-то вроде «Хеллтопр завоевал… он стал могущественным. Осталось лишь воссесть на трон Верховного Короля». И что-то про меч: «Лезвие, белая молния, предательский удар попал в самое сердце Хеллтопра».

Животные пели то громко, то тихо. Голоса их звучали призрачным дуновением ветра. Но последний куплет прозвучал громко и отчетливо:

Как только прозвучало последнее слово, Карн проснулся. Он все так же лежал в палатке, укутанный в шерстяные одеяла. Корлундр мирно посапывал рядом с ним. Карн осмотрелся и уже более спокойно вспомнил свой сон. Он беззвучно посмеялся над собой – пора уже перестать бояться ночных кошмаров. Но вдруг где-то далеко он услышал последние слова этой зловещей песни:

Возможно, это был всего лишь ветер, хрустнувшая ветка или что-то еще, но Карн почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он еще долго не мог снова уснуть.

Карн провел в Танце Дракона неделю. Можно было все сделать за один день, максимум за два, но люди и великаны занимались не только торговлей. Они много времени тратили на пение громких задорных песен, рассказывали истории, играли в игры, хоть было и мало таких, в которые люди и великаны могли играть вместе.