Тут у меня зародилось еще одно неприятное подозрение. А не водит ли меня Дед за нос. Может у него и в самом деле тут, где нычка есть, только вот дорогу к ней мне показать не хочет. С одной стороны, конечно, это его право. Нычка не моя. А с другой… Я ведь из-за него в такое г… вляпался. Если раньше вояки меня ловили без энтузиазма. Ну, сегодня они меня поймают, заработают свои тридцать серебряников, а завтра застрянут где-нибудь в городе и никто им не поможет. Так что награда наградой, а специально за мной гоняться не стали бы, а вот теперь… Теперь честью почтут мою жопу на барабан натянуть.

— Отдышался? На счет три. Раз… Два… Три…

И точное повторение предыдущего купания. Плывешь в полной темноте. Одной рукой загребаешь, другая, с ремнем вперед вытянута — путеуказатель, Нет, если Дед меня кругами под водой не водил, то фиг я доплыл бы. Интересно, а ему, кто дорогу указывал? Мутант? Питер этот? Нет, надо же мутанта в честь город назвать? Или город в честь мутанта? Нет, город раньше был…

Тут я ногами в бетонный порожек врезался, не сильно так, но ощутимо. Встал, и оказалось, что стою я по пояс в этой «воде». Тьма кругом. А потом что-то щелкнуло, и стало так светло, что я чуть не ослеп.

Через минуту-то зрение вернулось, и оказалось, что не такой свет и яркий. Я бы даже читать при таком не смог. А Дед стоит рядом улыбается.

— Ну, вот, слава боги и прибыли. Тут нас ни одна ищейка военная не найдет. Только помни, Угрюмый, ты в это место сам дороги не найдешь, а посему будем считать, что ты тут не был.

Я кивнул. Нет, плохо Дед меня знает, если думает, что я чуть что чужие нычки закладывать пойду. Не на того напал. Сам, конечно, будь такая необходимость, зарулил бы. Но теперь… Теперь в любом случае на север перебираться придется. По крайней мере на два ближайших годика, пока состав кордонов не сменится. А как новый набор вояк на «вахту» заступит, так и разберемся. К тому же с севера СПб финики пасут, а с ними у меня пока никаких неприятных терок не было. Даже если поймают, москалям не сдадут.

А пока… Пока огляделся я. Бетонный подвал, на стене красная лампа под защитным колпаком, потому целой и осталась. За спиной стена искореженного бетона. Видно там, под водой дыра, через которую мы и просочились. Прямо передо мной лесенка с металлическими перилами, и большая дверь.

Пока я в себя приходил, да глаза тер, Дед из воды вылез. Поднялся по лесенке и застыл меня ожидая.

— Чего, Угрюмый, тормозишь? Или тебе особое приглашение надобно?

Вот этим «надобно», он меня убил. Это ж надо такое слово выискать. Ну, Дед, он Дед и есть.

Поднялся я за ним следом. Распахнул Дед дверь и тут… батюшки… челюсть у меня аж до полу опустилась. Нет, я, конечно, ожидал чего-то в таком духе. Дед он личность загадочная. А если к тому добавить, что он еще и Заблудший, и Везунчик — как говориться один в трех лицах — я конечно ожидал солидный схрон увидеть, но такое! Это был склад — огромный склад, тут, наверное, вся застава вояк поместилась бы, да еще место осталось. Высотой метров десять, а конца и края не видно, только огромные стеллажи и коробки, коробки, коробки, вещи всякие. И все новенькое с иголочки, в упаковочке, даром, что столько лет прошло. Экое богатство. Я бы на месте Деда давно Эдичку бы подвинул. Да какое так Эдичка. Он по сравнению со всем этим богатство, нищ, как крыса приходская.

— Пошли, пошли, — подтолкнул меня Дед. — Нечего пялиться. Склад, как склад. — И видя мое замешательство, добавил. — Тут полным полно всякого разного.

— Так ведь все это еще до Распада сделано?

— До Распада.

— Так ведь все это стоит…

— И что с того? Ты пойми, Угрюмый, если бы отсюда что-то стоящее вытащить можно было, то давно б стащили… Знаешь по Питеру сколько таких нычек, складов разных… бомбоубежищ… Одно метро чего стоит. А Смольный?

— А что Смольный?

— Я катакомбы под ним имею в виду.

— А-а-а… — задумчиво протянул я. О катакомбах под Смольным, я тоже слышал, только все это считали чем-то вроде легенды. Впрочем, если бы кто мне и вот об этом подземном складе рассказал, я бы не поверил.

И тут меня словно током пробило. Поднял я глаза. Точно. На потолке мощные лампы горят. Втянул воздух — чистый — вентиляция работает.

— Слушай, — говорю, — скажи мне, Дед. — А электричество тут откуда?

Тот только плечами пожимает.

— Не знаю. Меня Питер сюда года три назад привел. С тех пор ничего не меняется. Вот разве что пара ламп сгорела, так делать нечего было, я их поменял, а так… Я думаю, что тут подземный кабель есть, к магистрали прицепленный.

— И что до сих пор никто утечку электричества не обнаружил?

— А кто ее обнаружить-то должен? У нас же знаешь, что государственное, то ничье… — и Дед рукой махнул. — Этот склад тут давным-давно, так что к утечке привыкли, наверное.

Да, уж в нашем бардаке чего только не увидишь. Может именно потому, я на все плюнул, да в искатели подался? В Москвовии правды нет, в Сибирский халифат мне путь заказан — чурок не люблю. Финики к себе не возьмут… В общем куда не кинь — везде клин.

В общем так, разговаривая, мы неспешно прошли вдоль многоярусных стоек с холодильниками и еще какой-то бытовой техникой — все новенькое с уголочки, в упаковочке.

Посреди склада было небольшое пустое пространство, где расположилось три стола и пара раскладушек.

Дедовский мутант ждал нас там. Сидел на одном из столов, и поедал содержимое какой-то ржавой банки.

— Опять говно жрешь! — набросился на него Дед. — Сколько раз тебе говорить: железо с полок не трогай. Заболеешь, и что я с тобой делать буду? — и, словно собираясь наподдать уроду, метнулся вперед, только Питер вывернулся, соскользнул с потресканной полировки и продолжая чавкать, отскочил от Деда подальше. — Вот он так всегда, — продолжал Дед, повернувшись ко мне, — не слушает. Нажрется всякой гадости, а потом неделю животом страдает. Дите малое-неразумное.

Я только кивнул. А что мне оставалось. Правда, если говорить честно, то проблемы пищеварения мутанта меня интересовали меньше всего.

— Ты тут пока побудь, а я пожрать принесу.

Дед повернулся, сбросил на один из столов промокшую насквозь куртку, и решительным шагом отправился куда-то дальше, вглубь склада. Ну, а я, подражая Питеру, уселся на край стола. Устал я сильно. Больше всего мне сейчас хотелось пить и спать. И даже свет мне ничуть не помешал бы.

Мутант, как только Дед ушел, вернулся к столам, уселся на один из них, как раз напротив меня, а потом, словно заискивая протянул мне полупустую жестянку:

— Хочешь… ешь…

Я только головой покачал. В дерьме я сегодня уже искупался, вот только осталось того же дерьма до отвала нажраться, и пусть потом кто-то скажет, что у меня не дерьмовая жизнь.

Увидев, что я «угощением» не интересуюсь, Питер вернулся к трапезе, а я еще раз оглядел бескрайние штабеля товара. Похоже, тут было все: от бытовой техники, до средств индивидуальной гигиены. Значит и спиртное тут должно быть. Нужно только поискать.