— Не люблю сказки. Все хорошее там достается только красивым, а уродцам вечно не везет, — пробурчала я.

— Да что ты говоришь? Тогда радуйся. Ты-то ведь красавица, — улыбнулась Мэриголд.

— Если бы это было в сказке, у тебя язык бы отсох, потому что ты врешь, — буркнула я, однако невольно в знак благодарности сжала ей руку

— Вообще-то я в детстве тоже не очень любила сказки — мне больше нравилось рассматривать картинки. Все эти принцессы, русалочки и феи с длинными волосами и в потрясающих платьях. Слушай, а это идея! Какая могла бы получиться потрясная татуировка на заказ!

— А ты сегодня была у Стива? Помнишь, он попросил тебя сделать кое-что для него?

— Вот еще! Скучища!

— Но ведь ты же ему обещала!

— Вот завтра и схожу. И сделаю что-нибудь эдакое — по мотивам волшебных сказок… фигурку женщины в развевающихся юбках и всю увешанную драгоценностями!

Я промолчала.

Мы обе хорошо знали, что единственными клиентами студии «Радуга», желающими сделать татуировку на заказ, были, как правило, огромные байкеры на своих мотоциклах. А у них обычно фантазии хватало только на какой-нибудь скелет, лихо оседлавший мощный «Харли Дэвидсон». И уж ни о каком водовороте юбок тут речь, конечно, не шла.

— Сегодня на чтении я нарисовала себе чернилами на руке четырех телепузиков, — сообщила я. — Их легко рисовать, они ведь такие круглые и пузатые. Сначала красного, потом желтого и зеленого. Хотела нарисовать фиолетового, поэтому пришлось попросить у Совенка Морриса его фломастер. Знаешь, ему купили такой классный набор фломастеров.

— Осленка ?!

— Да нет же, Совенка! Его так прозвали, потому что он носит очки с толстыми стеклами. Хотя Осленок тоже неплохо — он порой соображает со скрипом. И его вечно все дразнят.

— Бедный малыш! А тебя тоже дразнят, Дол?

— Нет, конечно. Я же не ношу очки! — поспешно объяснила я. — Так вот, нарисовала я, значит, телепузиков, а мисс Хилл увидела и велела мне пойти и вымыть руки. Ну и что мне было делать? Не драться же с ней!

Тут я представила, как я сверкну своими ведьмиными зелеными глазищами и вмиг превращу мисс Хилл в гигантского серого телепузика с огромными буравчиками-антеннами на голове, как у исполинского таракана.

— В этой сказке, я помню, еще была злющая старая ведьма, которая крала детей, — добавила Мэриголд.

— Знаю. Теперь я тоже вспомнила. Стар читала мне эту сказку, когда я была еще маленькая. Она страшная, — кивнула я.

— Да уж, ведьма и в самом деле была жутковатая… и все равно мне нравилось разглядывать картинку, где она была нарисована — с таким длинным крючковатым носом, растрепанными седыми космами и костлявыми пальцами.

— Ну на самом деле ведьма-то как раз была ничуть не страшная. Это их папа и мама все начали. Они заманили Ганса и Гретель в лес и бросили их на съедение диким зверям. А сами убежали — дескать, выбирайтесь, если сможете. И все равно конец у сказки счастливый — Гансу и Гретель удалось убежать от злой ведьмы и по дорожке из крошек выбраться из леса. Они вернулись домой, к папе и маме, и опять стали жить вместе дружной семьей.

— Но я бы никогда не бросила ни тебя, ни Стар! — твердо сказала Мэриголд.

— Я знаю.

— Да, я пропадала целую ночь, я могу выкинуть что-нибудь и похлеще, но мне бы никогда и в голову не пришло избавиться от вас!

— Я знаю ! Это же просто глупая сказка!

— Знаешь… а вот попробуй представить себе. Что, если бы эта самая ведьма жила в наши дни? Какой у нее, по-твоему, был бы дом? Наверное, избушка из имбирных пряников?

— Из имбирных пряников была бы крыша. А сама избушка была бы сложена из леденцов.

— И кусочков кекса. Кекса, правда? Чтобы заморочить голову глупым старым уткам. Слушай, а давай сами выстроим такой пряничный домик — как в сказке? Давай?

— Здорово!!!

Мэриголд тут же перевернула сумку и вытряхнула наши кексы прямо на траву. А потом принялась раскладывать их по кучкам, сортируя по размеру.

— Нам понадобится нож, — объявила она. — И еще что-нибудь для склеивания.

— Твоя воля — закон, о великий строитель пряничных домиков! — пропела я, сбрасывая с плеча школьную сумку. Из моей линейки получился неплохой нож, а клеящим карандашом мы принялись скреплять между собой кусочки кекса.

Я уселась по-турецки и не отрываясь следила, как мелькают длинные белые пальцы Мэриголд и как прямо у меня на глазах вырастает самый что ни на есть настоящий пряничный домик. А сама незаметно клевала кусочки кекса.

— Да ты сейчас слопаешь всю крышу! — возмутилась Мэриголд, шутливо толкнув меня ногой. — А ну прекрати немедленно! Пойди-ка лучше нарви маргариток и лютиков. Свяжем их вместе, и сама увидишь, какие из них получатся прикольные занавески.

Вскочив на ноги, я охотно помчалась выполнять ее приказ.

— Где же ты, Дол? — окликнула меня Мэриголд. — Я уже практически кончила с домиком, пора вешать занавески.

— Но я не нашла ни одной маргаритки, — пожаловалась я. — Слушай, а может, эти сойдут? — Я бросила ей на колени несколько одуванчиков.

— Разве я тебя за одуванчиками посылала? Говорят, кто рвет одуванчики, тот писается в постели! — расхохотавшись, бросила Мэриголд, и тут она заметила мое лицо.

— Ох, Дол, прости! Я просто пошутила. Перестань, прошу тебя — ты ведь не писала в постель бог знает сколько времени!

— Ш-ш-ш! — зашикала я, испуганно озираясь по сторонам. При мысли о том, что ее мог услышать кто-то из моих одноклассников, мне стало дурно.

— Да не волнуйся ты так! — успокоила меня Мэриголд, старательно укрепляя на крыше изогнутую каминную трубу. — Помнишь, я рассказывала, как меня маленькую отдали в чужую семью? Так вот, моя приемная мать, когда я писала в постель, вытаскивала из-под меня мокрую простыню, наматывала мне ее на голову и заставляла так ходить, пока она не просохнет. Этот запах мочи! Он пропитывал мою кожу, мои волосы, пропитывал меня всю! Он до сих пор меня преследует!.. А остальные дети просто помирали со смеху.

— Но это же ужасно!

— Она была настоящей стервой! — согласилась Мэриголд. Руки у нее слегка задрожали, и каминная труба переломилась надвое.

Выругавшись сквозь зубы, она принялась за ее починку и вскоре вновь водрузила трубу на желтый скат бисквитной крыши.

— Выходит, ты была очень несчастна, когда была маленькой, да, Мэриголд? — спросила я.

— М-м-м… иногда.

— Как это ужасно — не иметь матери… — тоскливо вздохнула я, прижавшись к ней.

— У меня была мать. Просто она отказалась от меня. Впрочем, мне наплевать. Знаешь, чего бы мне по-настоящему хотелось, Дол? — Мэриголд бросила на меня взгляд. Ее зеленые глаза сияли. — Никогда не угадаешь — сестренку! Господи, как же мне всегда хотелось иметь сестренку! Поэтому я так рада, что у Стар есть ты, а у тебя — Стар!