– Видишь?

Глаза Джаскелины округлились. А руки мгновенно взлетели к волосам.

– Боже праведный, младенец Иисус! Да у меня же косы! Длинные светлые косы, а волосы волнистые!

– Они просто очаровательны, – сказала Кэт.

– Черт побери, это уж чересчур! Ты прекрасно знаешь, что я понятия не имею, как ухаживать за волосами белой девушки! Особенно за таким огромным количеством волос белой девушки!

– Ох, дорогая, на этот счет можешь совершенно не беспокоиться. Я тебе помогу. Я в этом деле специалист, – заявила Венера, откидывая назад голову, чтобы ее собственные изумительные косы сверкнули, извиваясь.

– Точно, я не в аду, – сказала Джаскелииа. – Я угодила в любовный роман.

Она наклонилась поближе к зеркалу.

– А глаза! У меня же абсолютно небесного цвета глаза!

– Да, похоже, ты права, – согласилась Катрина. – Но если мы угодили в дамский роман, то это значит, нам предстоит заняться еще и сексом. И возможно, в больших количествах.

– Думаешь? – с надеждой в голосе спросила Джаки. – Хорошо, если это окажется эротический роман.

– На это можно только надеяться.

Тут Кэт глубоко вздохнула и развернула зеркало, чтобы наконец-то увидеть и себя.

– Ох! – Она осторожно подняла руку и коснулась лица, – Ох, дерьмо, да сколько же мне лет? На вид я подросток!

– И у тебя тоже косы, – добавила Джаки, – Хотя черные и не такие длинные, как у меня.

– Мне казалось, черные волосы – это хорошо, – сказала Афина.

– Мне никогда их не понять, – прошептала Гера.

– Нет, серьезно, сколько лет было Поликсене? – спросила Катрина, продолжая изучать себя.

– Думаю, она приближалась к своей восемнадцатой весне, – ответила Гера. – Наилучший для замужества возраст, почему, собственно, она и явилась в мой храм, чтобы попросить меня о помощи. Она хотела обручиться с царем Сард.

– Боже мой, восемнадцать! – огорчилась Кэт. – Это уж слишком мало.

– Ты ведь не была замужем, Катрина? – вежливо спросила Гера.

– Никогда, – ответила Кэт.

– Я тоже, – кивнула Джаскелина.

– А сколько вам обеим лет?

– Мне тридцать шесть, – сообщила Кэт, – Ну, было тридцать шесть.

– Ты еще просто младенец, Кэт, – сказала Джаскелина. – Мне-то уже тридцать восемь.

Она нахмурилась и придвинулась к Катрине, чтобы снова увидеть свое отражение.

– Ха! Я тоже совсем молодо выгляжу. Мне даже двадцати не дать!

– Да они – старые девы?! – воскликнула Гера, ужаснувшись. – И ты выбрала для нашего дела старых дев?!

– Как я тебе уже объясняла куда больше раз, чем следовало бы, современные смертные женщины совершенно другие! – сердито произнесла Венера.

Джаки и Кэт через зеркало посмотрели друг другу в глаза.

– Непривлекательные старые девы, – сказала Катрина.

– Старые высохшие ведьмы, – сказала Джаскелина.

И обе женщины взорвались хохотом.

– Ох, боже, до чего же все это нелепо! – пробормотала Кэт, прислоняясь к Джаскелине, все еще хихикавшей и вытиравшей выступившие на глазах слезы от смеха.

– Так вы нам поможете? – спросила Венера.

– А что, если я приложу все усилия, но на Ахиллеса это не подействует и он вернется к сражениям? – усомнилась Кэт, – Я не слишком хорошо знакома с мифологией, но всем известно, что он был прославленным воином, которого смогли убить только потому, что стрела пронзила единственную уязвимую точку на его теле, пятку. Он жил ради войны и умер, продолжая сражаться.

– Пятка – единственная его уязвимая точка? – изумилась Венера.

– Сплетня, – заявила Гера, качая головой, – Просто невероятно глупые слухи.

– Так что же, это все неправда – про его пятку? – спросила Джаки.

– Но в этом же нет никакого смысла! – воскликнула Афина, – Как выстрел в пятку мог бы убить его, да и вообще кого бы то ни было? Современные смертные верят в такую ерунду?

__ Эй, привет! – воскликнула Катрина, – Но это же написано кем-то в ваше время, не нами! И даже сухожилие названо в честь Ахиллеса. Давным-давно!

– Да, а история с троянским конем? – спросила Джаскелина.

Богини непонимающе уставились на нее.

– Эта глупая война была выиграна, когда... э-э...

– Когда греки сумели проникнуть за стены Трои, спрятавшись в здоровенной пустотелой деревянной лошади, – закончила за нее Кэт. – Или что-то в этом роде.

Богиня любви покачала головой.

– Сначала якобы мы развязали эту войну. Потом – Ахиллеса можно убить только выстрелом в ногу. А теперь еще и огромная лошадь, которая выиграла войну? Это звучит все более и более глупо. Нет, – решительно произнесла Венера. – Все это неправда.

– Ладно, значит, те немногие подробности, которые мы с Джаки запомнили из гуманитарного курса, просто дерьмо собачье?

– Похоже на то, – кивнула Венера.

– Хорошо. Так где же правда? Ахиллес уязвим, но он воин. Это, по крайней мере, верно. Ведь верно?

– Ахиллес не бессмертен, но из-за того, что им овладевает ярость берсеркера, его невероятно трудно убить. И, да, конечно, он был воином всю свою недолгую жизнь.

– Ох, черт, только не говорите мне, что он тоже подросток! – простонала Кэт.

– Нет, ему около тридцати. Но дело в том, что Зевс предсказал: если Ахиллес изберет для себя жизнь славы и битвы, он не встретит свою тридцатую весну, зато его будут помнить многие тысячелетия.

– Что?! Ахиллес сам такое выбрал? Тогда я не понимаю чего вы ждете от меня, – сказала Катрина.

– Он сделал выбор, когда был совсем мальчишкой, – пояснила богиня войны, – С тех пор он повзрослел и изменился. Фетида говорит, что Ахиллес устал от последствий своего детского решения и жаждет покоя, но похоже, его судьба предрешена, и он уже утратил надежду изменить свой путь.

– Хорошо, – медленно произнесла Кэт, – Я попытаюсь помочь Ахиллесу. Но только при условии, что в любом случае – получится у меня это или нет, будет ли война выиграна или проиграна – мы с Джаки вернемся в наш родной мир.

– В те тела, какие мы сами выберем, – добавила Джаскелина.

– Если вам удастся прекратить Троянскую войну, вы обе будете вознаграждены.

– Гера, – Кэт повернулась к королеве Олимпа, – это не слишком честно с твоей стороны: ожидать от меня, что я сумею вот так, с налету, изменить парня, которого прежде никогда не видела, да еще в такой ситуации, которая уж слишком отличается от моей профессиональной области.