только я могла вспомнить номер его квартиры! В тот раз я только заметила, что мы поднимались очень долго. Значит, он жил где-то высоко.

Я даже не сразу поняла, что лифт остановился. Выйдя вслед за Миллером в коридор, я увидела такой же плюшевый ковер, как и в коридоре перед входом в квартиру Феликса. И когда мы подошли к двери с такой же резьбой, как на входе в «Эмпайр-Хай», я уже абсолютно уверилась, что Феликс тоже живет в этом доме. Так что входить в логово злобных Пруиттов мне было уже не так страшно.

Я ожидала, что квартира окажется современной, как у Феликса, но очевидно, что у Пруиттов были другие предпочтения по части интерьера. Внутри все выглядело таким же старинным, как и снаружи. Картины в золоченых рамах, роскошные вазы, а посередине прихожей даже стояла статуя. Я замерла на месте, испугавшись, что могу случайно задеть и разбить здесь что-нибудь. Это походило на обстановку в громадном особняке Мэтта. Может, именно поэтому он и приезжал к ней сюда? Потому что эта квартира так напоминала его зловещий вампирский дом? Я глубоко вздохнула. Мне совсем не хотелось жить здесь. Я уже не сомневалась, что здесь мне будут сниться одни только кошмары. Я сомневалась, что вообще смогу тут уснуть. Даже если бы это жилище оказалось милым и уютным, я все равно не смогла бы спать, находясь по соседству с Изабеллой.

– Стилист наверху, – объяснил Миллер. – Потом я покажу тебе здесь все.

– Хорошо, – мой голос отозвался эхом.

Одной только мысли, что я могу остаться в этом фойе одна, было достаточно, чтобы отвлечь меня от размышлений, поэтому я поспешила за ним к лестнице. Мы прошли мимо нескольких комнат, откуда сильно пахло свежей краской. Миллер отвел меня в комнату в самом конце коридора. Я заглянула внутрь. Посреди комнаты стояла женщина в очках с толстыми линзами и кудрявыми волосами. Около нее находилась стойка с одеждой. Выглядело все это странно, но еще больше меня поразил вид самой комнаты.

По стилю она была совсем не похожа на остальную квартиру. Светлая, просторная, с белой кроватью с балдахином, покрытой безупречно-белоснежной простыней и толстым белым одеялом. Прикроватный столик и гардероб были выполнены в том же стиле. Из большого окна напротив открывался вид на город. Но больше всего меня потрясло то, что все стены в комнате были выкрашены в ярко-желтый цвет. Почти такой же, как на кухне моей мамы.

– Извини за запах, – сказал Миллер. – Маляры только ушли.

– Комната вся желтая, – сказала я.

– Ты не назвала свой любимый цвет, когда мистер Пруитт спрашивал тебя, поэтому ему пришлось выбирать самому.

– И он выбрал этот?

Миллер кивнул.

– Если тебе не нравится, только скажи, и завтра мы все перекрасим.

– Нет, нет, мне нравится.

Мне в самом деле он понравился. И то, что мистер Пруитт выбрал именно этот оттенок, не могло быть случайностью. Желтый не самый очевидный выбор, когда речь заходит о комнате для девушки-подростка. Мистер Пруитт знал, какой любимый цвет был у моей мамы. Он выбрал его, так как хотел, чтобы я чувствовала себя здесь как дома. Правда ведь? При этой мысли мне стало больно в груди. Что еще ему было известно о моей маме? Что еще ему было известно обо мне?

– У нас не так много времени, – сказала стилистка. – Через три часа у меня еще одна встреча.

Три часа? Что она собиралась делать со мной эти три часа?

– Миллер рассказал мне, какой у вас примерно размер, и я принесла несколько вещей, чтобы вы смогли надеть их в эти выходные. Подойдите поближе, чтобы я могла подогнать всю одежду.

Сантиметровая лента появилась у нее в руках словно по взмаху волшебной палочки.

Я посмотрела на Миллера. Как ему удалось выяснить мой размер?

– Я скоро вернусь, – сказал он, не глядя на меня, и закрыл дверь.

Я снова повернулась к стилистке. Линзы в очках увеличивали ее глаза, из-за чего они казались неестественно выпученными. Она быстро подошла ко мне и начала измерять каждый дюйм моего тела, попутно задавая вопросы по поводу разных стилей, про которые мне ничего не было известно. Я не могла понять, как ей удавалось говорить, когда у нее изо рта торчала пригоршня булавок.

Стилистка заставила меня примерить всю одежду, которую привезла с собой, хотя я пыталась убедить ее, что мне ничего из этого не нужно. Все это время я думала только о том, как ей удалось затащить по лестнице стойку с одеждой. Металлическая балка прогнулась под тяжестью одежды и, казалось, в любой момент была готова обрушиться. Она сказала, что здесь находились только вещи, которые мне нужны для выходных. Сколько раз за день Пруитты меняли одежду?

Она немного заузила юбку у меня на талии и закрепила ее булавками.

– Идеально, просто идеально, – пробормотала стилистка. – Я подгоню ее, но следующие вещи будут сидеть на вас идеально. – С этими словами она протянула мне платье, в которое я должна была переодеться.

Я посмотрела на стену приятного желтого цвета и надела через голову уже, наверное, сотую деталь гардероба, а потом посмотрела в зеркало во весь рост. Никогда в жизни мне еще не приходилось носить ничего настолько красивого. Я потрогала пальцами пайетки на плечах.

– Сидит идеально, – сказал стилистка.

Я улыбнулась. На мгновение эта незнакомая женщина показалась мне феей-крестной. И я подумала, что, возможно, все еще будет хорошо.

– Вам стоит надеть его сегодня вечером, – сказала она. – Мистер Пруитт любит красное.

Фантазия о том, что она была моей феей-крестной, тут же улетучилась. Потому что теперь я думала только о том, что мистер Пруитт любит красное. По спине пробежала дрожь. Красный – цвет крови. И, как бы я ни старалась избавиться от этого образа, у меня ничего не получалось.

Глава 8

Пятница

Я сидела на краю кровати, буквально утопая в мягком матрасе. Мне еще никогда не приходилось сидеть на чем-то таком же мягком. Половина моего шкафа и несколько полок в комоде уже были заполнены самой дорогой одеждой, к которой мне только доводилось прикасаться. Я должна была радоваться. Но вместо этого чувствовала себя… опустошенной.

Я провела пальцами по белому одеялу. Мне не нужен был мягкий матрас и красивая одежда. Мне нужны были только мой собственный дом и любовь. Но этого у меня никогда не будет.

Я достала одну из коробок, которые затолкали в шкаф. Там лежали несколько учебников, фотографии, которые висели когда-то у меня на стенах и… У