class="p1">Виктор отогнал неприятные воспоминания. Пора было попробовать действовать.

Трамвая не было, он зашёл в магазин (одноэтажная бревенчатая изба, чудом сохранившаяся среди офисных многоэтажек с одинаковыми фасадами из мёртвого стекла).

– Найдутся тетрадка и ручка– спросил он Маску.

Та оторвалась от телевизора, тускло светившегося в верхнем углу магазина. Показывали какой-то матч, но из-за зернистости изображения ничего разобрать было нельзя.

Перчатки замерли, затем нырнули под прилавок. Достали пыльную тетрадь, и, помедлив – несколько заточенных карандашей. Разлетелись в разные стороны.

– Ручек нет? – догадался Виктор. – Карандаши тоже подойдут, спасибо.

Он выложил на прилавок деньги. Руки схватили их, затем нырнули в очередной раз вниз и вернулись с ластиком.

– Вместо сдачи? Спасибо большое.

Виктор сграбастал покупки и направился к выходу из магазина. Но вскоре возвратился обратно.

– А можно я здесь немного побуду? – спросил он Маску. Та коротко кивнула – валяй.

– Благодарю, – Виктор раскрыл тетрадку и, чувствуя внутри что-то странно приятное, карандашом провёл первую линию.

Вскоре перед ним лежала карта города. Он потёр висок – скорее по старой памяти, ведь он, как ни странно, не болел, хотя Виктор ступил на крайне опасную почву.

Я должен вспомнить, а для этого я должен понять, – бормотал он под нос, выводя мелким каллиграфическим подчерком подписи.

Магазин, – написал он. Есть всегда, вероятно, безопасен.

Именно мысль о том, что в магазине он ни разу не проваливался в беспамятство привела к тому, что он остался здесь, рисовать за прилавком. Что можно сказать? Судя по всему, он был прав.

Сквер. Тоже есть всегда. Относительно безопасен. Изменчив.

Рынок в деревне. Крайне изменчив… Виктор вздрогнул и схватился за область печени. Именно сюда ударил его ножом какое-то время назад волк в тёмном поношенном твидовом пиджаке, встреченный среди пустых прилавков.

Да, рынок может быть как спокойным, тихим местом, так и смертельно опасным…

Виктор послюнявил карандаш, покачал головой.

Сегодня его память работала не как обычно. Он многое помнил, а главное, многое смог вспомнить.

Схема всё разрасталась, пометок становилось всё больше.

Заброшенный кинотеатр, кладбище, бар, дискотека, ветеринарная лечебница, яхт-клуб, стадион, наконец. И рядом примечания – ёмко и чётко, – опасно/нет, изменчиво/нет.

На соседнем листе начали появляться шаржевые зарисовки существ. В центре замерла отвратительная даже в беглом исполнении гаргулья. Рядом – енот Гарри, чуть ниже – Маска.

Виктор прикусил губу, глядя на исписанные, изрисованные страницы.

Окей, он сделал шаг вперёд (благодаря гаргулье, подумалось ему, он скривился). Что дальше? Куда идти?

Виктор ещё раз окинул взглядом нарисованное.

Перед тем, как отвечать на вопрос «куда идти?», надо было попытаться ответить на множество других вопросов.

Первое. Кто он такой?

Его зовут Виктор. Ему… – он наморщился, – около тридцати лет…вроде бы. Он почесал лоб, к сожалению, это был максимум. Ни работа, ни образование, ни родные и близкие… Хотя нет, у него же есть…жена…любимая женщина, которая носит зелёное пальто и пользуется духами Guerlain. Её имя…– он стиснул зубы и покачал головой. Её имя ему неизвестно.

Хорошо? Где он находится? В некоем городе. Городе – с большой буквы.

Есть ли у этого Города название?

Он покачал головой снова.

Нет. Либо ему оно неизвестно.

Реален ли этот Город?

Пожатие плечами.

Может быть, он вообще спит? Уверен ли он, что в реальности возможны говорящие звери, парящие в воздухе перчатки, гниющие трупы, с которыми можно пить пиво?

Нет, не уверен. – Виктор тщательно рассмотрел свои руки – те и не думали расплываться, – затем ущипнул себя за мочку уха – ничего не поменялось. На сон всё происходящее также не походило. Это – его реальность, и из неё надо выбираться.

Куда?

Он пожал плечами, чётко осознавая, что куда – точно существует.

То есть всё вокруг не нормально, а где-то есть нормальная жизнь?

Да, – он кивнул, разговор с самим собой всё больше напоминал экспресс-допрос. Но в этом-то и была вся соль. Надо было отвечать быстро, без раздумий…

Он в Аду?

Нет. Виктор был в этом уверен.

Жив ли он вообще?

…да, – тут уверенности было меньше.

С ним что-то случалось?

Да, наверное, не знаю.

Почему болит висок?

Вспышка боли была настолько сильной, что он застонал и отшатнулся в сторону от прилавка.

Маска, всё это время молча стоявшая в глубине магазина у полок с бакалеей, никак не отреагировала на это.

Выдохнув, Виктор с опаской вернулся обратно.

Попробовать зайти с другой стороны? Только отвечать надо быстро, не раздумывая.

Почему болит колено?

Старая травма.

Почему болит голова?

В красках нарисовались картины вчерашнего буйства в казино.

Почему не болит локоть?

С чему ему болеть!

Почему болит висок?

Смутная тень воспоминаний – полёт в ночном воздухе, блеск мокрой и ржавой железяки – арматуры, торчащей из земли…

На этот раз вспышка боли швырнула его на пол. В последний момент, уже падая, он успел сгрести с прилавка блокнот и запихнуть его в карман пальто. На этом самом кармане строилась ещё одна гипотеза Виктора…

Больше ничего сделать он не успел.

Последнее что он увидел, была Маска, озабоченно склоняющаяся над ним.

ДМИТРИЙ

Она взяла трубку, будто бы знала, что он в Питере. Первые полчаса встречи прошли ужасно, хотя, ретроспективно думал Дима, в сравнении с тем, как встреча закончилась – первые полчаса прошли не сказать, чтобы плохо.

Они пили кофе и даже разговаривали – вежливо отстранённо, как разговаривают взаимно не любящие друг друга родственники при случайной вынужденной встрече. Как разговаривают те, кто боится будущего скандала, но боится его всё же меньше, чем искренности.

Перед тем, как ехать по известному ему уже несколько лет, но ни разу не посещённому адресу, Дима некоторое время, бродил по магазинам в каком-то торговом центре. С одной стороны, приходить с пустыми руками было… невежливо, наверное, с другой – повода для подарков как-то не было. А с третьей….

С третьей стороны, Дима прекрасно понимал, что предстоящий визит сам по себе – бессмысленная глупость.

В итоге он купил в канцелярском магазине несколько дорогих альбомов с хорошей бумагой и набор карандашей, надеясь, что сын унаследовал от отца любовь к рисованию. Внезапно он понял, что хорошо помнит, спустя столько лет – какие именно карандаши надо брать и какая в точности должна быть бумага.

Заодно зашёл в книжный магазин. Долго бродил, не зная, что купить, затем, с полным осознанием того, что читать он это не будет – взял дорогущую книгу по истории Древнего Рима.

Подарки не пригодились. Олег – имя Дима знал от мамы – был у