«Победоносцев над Россией Простер совиные крыла».

(Александр Блок).

«Народ ищет наверху, у власти, защиты от неправды и насилий и стремится там найти нравственный авторитет в лице лучших людей, представителей правды, разума и нравственности. Благо народу, когда есть у него такие люди в числе его правителей, судей, духовных пастырей и учителей возрастающего поколения. Горе народу, когда в верхних, властных слоях общества, не находит он нравственного примера и руководства: тогда и народ поникает духом и развращается».

(К. П. Победоносцев).

Прежде чем рассказывать о «контрреформах» Александра III, нельзя пройти мимо человека, который считается чуть ли не «серым кардиналом» той эпохи.

Начнем с начала. Победоносцев Константин Петрович. По образованию — правовед, то есть юрист. Профессор Московского университета. Участвовал в подготовке реформ Александра II, но впоследствии перешел на консервативные позиции. В апреле 1880 года был назначен обер — прокурором Святейшего синода, 28 октября того же года — членом Комитета министров. Последнее являлось повышением статуса не только Победоносцева, но и органа, который он возглавлял.

Итак, Константин Петрович стал очень большим человеком. Особенно его роль усилилась при Александре III. Он оказал огромное влияние на императора, да и на его преемника, Николая II — тоже.

Так кто он был и в чем заключались его взгляды? Интеллигенция Победоносцева ненавидела — и не только либеральная. Вот что писал о нем Константин Леонтьев, совсем не революционер:

«Человек он очень полезный: но как? Он, как мороз, препятствует дальнейшему гниению, но расти при нем ничего не будет. Он не только не творец, но даже не реакционер, не восстановитель, не реставратор, он только консерватор в самом тесном смысле слова: мороз, я говорю, сторож, бездушная гробница, старая "невинная" девушка и больше ничего!!»

Победоносцев не оставался в долгу.

«Невежественный журнальный писака вдруг становится известным литератором и публицистом; посредственный стряпчий получает значение пресловутого оратора; шарлатан науки является ученым профессором; недоучившийся, неопытный юноша становится прокурором, судьею, правителем, составителем законодательных проектов; былинка, вчера только поднявшаяся из земли, становится на место крепкого дерева… Все это мнимые, дутые ценности, а они возникают у нас ежедневно во множестве на житейском рынке, и владельцы их носятся с ними точь — в-точь как биржевики со своими раздутыми акциями».

Но давайте посмотрим, кто был на самом деле Победоносцев. Он отнюдь не являлся эдаким представителем либеральной мифологии, «тупым консерватором» — то есть тем, кто полагает, что в стране всё отлично и разве только надо побольше сажать. На самом‑то деле Победоносцев видел кризис власти. К примеру, он очень резко протестовал простив того, что представители элиты внедрялись в разные коммерческие предприятия. Именно благодаря ему развалилось дело с уже упоминавшимися элеваторами.

Но, по большому счету, поделать‑то ничего Победоносцев не мог. Его всесилие несколько преувеличено. К примеру, весь период своей государственной деятельности Константин Петрович яростно протестовал против того, чтобы в воскресенье работали кабаки. Он, будучи сторонником народной нравственности, справедливо полагал, что в воскресенье очень много людей идет не в церковь, а в упомянутые заведения. И что? А ничего он сделать не смог! «Пьяный рубль» был нужен государству. Дело доходило до того, что созданные Победоносцевым «Общества трезвости» Министерство финансов загнало чуть ли не в подполье бюрократическими рогатками.

Так чего все‑таки хотел Победоносцев? Какие у него были идеи?

Его называли «консервативным народником». То есть он тоже полагал, что у России особая судьба. И тоже, как и народники, верил в крестьянство. Но если революционеры полагали, что крестьяне готовы чуть ли не завтра перейти к социализму, то Победоносцев считал, что они преданы царю — батюшке, живут эдакой патриархальной семьей и что самое главное — не допускать туда растленных идей. Вот Победоносцев и старался их не допустить. Так, он был сторонником церковно — приходских школ, в противовес светским школам.

«Для блага народного необходимо, чтобы повсюду, поблизости от него и именно около приходской церкви, была первоначальная школа грамотности, в неразрывной связи с учением Закона Божия и церковного пения, облагораживающего всякую простую душу. Православный русский человек мечтает о том времени, когда вся Россия по приходам покроется сетью таких школ, когда каждый приход будет считать такую школу своею и заботиться об ней посредством приходского попечительства и повсюду образуются при церквах хоры церковного пения».

(Письмо Александру III от 28 марта 1883 г.)

Заметим, кстати, это выражение — «простая душа». Все эти народолюбцы, как справа, так и слева, не могли никак научиться видеть представителей народа равными себе. Они упорно считали народ эдакими детьми.

Позиция Победоносцева была такая: светское образование — бессистемное, а в церковно — приходских школах дается не только образование, но и нравственное воспитание. Беда была в том, что Победоносцев не видел, как это на деле происходит. А происходило плохо. У Церкви просто — напросто не имелось достаточного количества подготовленных учителей.

Чтобы понять, о чем речь идет, стоит отвлечься и вспомнить недавние события. Когда в телеэфире и Интернет — сообществе стоял дикий шум про введение в школах основ православной культуры, за истошными воплями не заметили главного. Как признались сами деятели Церкви, они не в состоянии подготовить столько учителей. Тогда кто должен преподавать? Те, кто раньше преподавал марксизм — ленинизм? Лучший способ плодить сатанистов. В описываемые времена с учителями церковно — приходских школ дело обстояло ничуть не лучше.

Что еще? Победоносцев протестовал против высшего женского образования — ему казалось, что это разрушает традиционную семью. Но в те времена этот предрассудок разделяли многие, так что ничего особо «реакционного» в этих взглядах не было.

И, наконец, стоит упомянуть о его борьбе со Львом Толстым. Победоносцев потребовал запретить книги Толстого «Крейцерова соната» и «Воскресение» как безнравственные. Их запретили — что было, конечно, полной глупостью. Обер — прокурор Синода не понимал простой вещи: запрещенные книги известного автора по определению становятся бестселлерами.

По поводу Толстого стоит слегка отвлечься и рассказать интересную историю. Правда, она случилась позже — но все равно интересно, тем более, что когда она произошла, заправлял идеологией тот же Победоносцев. Это было первое дело жандармского офицера, впоследствии генерала, начальника охраны императора А. Спиридовича. Оно касалось тогдашних «самиздатчиков» — группа господ развлекалась нелегальным изданием запрещенных книг Льва Толстого. Они выпустили «Крейцерову сонату» и кое‑что еще из толстовской публицистики. Напомню, что философские взгляды позднего Толстого являются анархо — коммунизмом. Правда, в отличие от большинства анархистов, он был сторонником исключительно мирных методов, нот тогда уже отлично знали своеобразную психологию революционеров, которые из написанного воспринимают только то, что им близко. А что не близко — пропускают мимо. В общем, ребятам конкретно корячился срок. По тогдашним законам за нелегальное издание книг можно было получить года три, а то и пять.