Я выдохнула.

— Он действительно ваш сын. Остановитесь, прежде чем вы скажете еще больше слов, которые меня навсегда оттолкнут от вас. Потому что, обещаю, вы много раз об этом пожалеете.

Я не хотела, чтобы он продолжал этот разговор. Я знала, куда он ведет. Это снова удар для моей семьи.

Кронпринц убрал усмешку с лица. Он некоторое время молчал, затем произнес:

— Я притворюсь, что поверил. Но чтобы я не продолжал, тебе стоит чем-то весомым отвлечь меня, пока мы ждем результаты теста. Раз ты утверждаешь, что в прошлом, предположительно в какой-то жизни у нас был сын и отношения, ты можешь сейчас сыграть роль моей будущей жены. Возможно, мне будет приятно это потом вспоминать и я постараюсь не быть сильно жестоким к твоей лжи.

— Притвориться? — я почувствовала, как сердце дрогнуло. — Что вы конкретно хотите?

— Чем конкретно занимаются двое возлюбленных, оставшись наедине?

Черт. Я мотнула головой, прогоняя охватывающую меня тревогу и злость.

— Я надеюсь, вы помните о том, что я все еще помолвлена с Рейнардом Фактором? Когда все подтвердится, я в любом случае не стану бросаться с головой в роль вашей жены.

Я старалась скрыть нервозность в голосе, которую вызывал человек передо мной.

Мне пришлось признаться ему. Он не поверил.

Однако, я знала, что вскоре все изменится.

Но после его слов, было жутко представлять, какое внимание окажет он мне после этого. Было бы отлично, если бы отношения между нами ограничились долгом перед империей. Но, видимо, кое-кто был настроен немного иначе.

После моих слов взгляд кронпринца не изменился. Хотелось от него куда-то поскорее деться.

— Мне стоит сейчас заняться разрывом вашей помолвки? Я это могу устроить. Не хочу занимать себя этим и марать руки, поэтому пошлю кого-нибудь сейчас же в резиденцию Факторов.

— Нет. — я прикрыла глаза. Почему в его голосе звучало не “разорву помолвку”, а “убью”? Я положила руку ему на грудь и попыталась отстранить его в сторону, а затем продолжила: — Послушайте, для начала нам надо обсудить…

Когда он перехватил мое запястье, я замолчала.

После того, как кронпринц наклонился ко мне, я замерла, стоило его лицо оказаться так близко.

— Конечно, обсудим. — произнес он. Эти слова коснулись моих губ, а затем и его поцелуй, резко оборвавший все. Мои возмущенные слова, которые хотели вырваться из груди, оказались в плену. Как и предложение обсудить дальнейшие действия.

Сначала это было прикосновение губ, и дыхание ворвавшееся внутрь, обжигающее и будоражащее все рецепторы чувств. Воспоминания об одной из ночей, в которой происходило нечто подобное, вспышкой пронеслись в сознании, заставив меня дернуться от неожиданности, и ощущения скользнувшего пламени по телу.

Затем он без предупреждения углубил поцелуй, проникнув и языком.

Я еще раз толкнула его, но в ответ лишь почувствовала, как он сжал еще сильнее мое запястье, заставляя ладонь прижаться к его груди. А затем с нажимом скользнул им вниз, вынуждая чувствовать каждый изгиб мощных, твердых мышц под его одеждой. Это было то, что я до этого не видела, но понимала — тело кронпринца было явно тем, что он тренировал всю свою жизнь.

Я замычала, чувствуя, как после твердого живота рука опускается все ниже. И я не могу это остановить. Его хватка была просто невероятно сильной.

Я не была уверена, что это то, что я хочу трогать сейчас, поэтому попыталась отступить, но мои лодыжки внезапно наткнулись на что-то мягкое позади и спустя секунду я рухнула спиной на диван.

Кронпринц не дал мне уйти, поэтому он навис надо мной, и я почувствовала, как проминается диван под его рукой рядом, из-за веса его тела.

Мои губы были свободны, хоть и пылали и покалывали от внезапного поцелуя, поэтому я быстро произнесла:

— Черт побери, стой.

Он наклонился ко мне. Его волосы пришли немного в беспорядок от этого, а затем я почувствовала, как нижняя часть его тела немного придавила меня к дивану своим весом.

— Зачем?

— Я же сказала, что не собираюсь делать что-то подобное с вами. — выдохнув, вернулась я к вежливому тону. Я пыталась держать себя в руках. Несмотря на то, что человек надо мной был мне все еще отчасти ненавистен, его действия вряд ли могли заставить остаться спокойным даже камень. И это безумно пугало.

— Никогда? Что насчет пророчества, Ирэн?

Ах ты… Я резко вдохнула, подавляя рвущийся наружу гнев. Он что, серьезно это приводит, как аргумент?

— В пророчестве не сказано, что мы должны целовать друг друга и спать друг с другом.

— Ты знаешь какой-то другой способ быть императрицей и завести наследника?

Я пошевелила ногой, которая была прижата им. Черт. Мне хотелось совершить непоправимое и ударить его, но я не могла. Лучше вообще было не шевелиться, потому что каждое прикосновение к этому по-звериному мощному телу, прижимающему меня, обжигало.

— Как бы то ни было…Мы можем заняться чем-то другим. — выдохнула я, сдавшись. — Дайте мне, черт побери, дождаться результатов. А после привыкнуть и подумать обо всем. И все обсудить, прежде чем переходить к выполнению пророчества.

В потемневших глазах кронпринца мелькнуло что-то. Непонятная эмоция.

— Хорошо. — произнес он. — Поговорим. Но перед этим я хочу, чтобы ты ответила на мой поцелуй. Достаточно трудно будет говорить с тобой спокойно, не получив это.

Я прикрыла обреченно глаза. Господи.

— Хорошо. — ответила я. — Но я не хочу, чтобы это заняло много времени. Я постараюсь ответить, но после вы сдержите свое обещание и мы обсудим все до малейшей детали.

На губах кронпринца появилась усмешка. Затем он наклонился ближе и снова прикоснулся к моим губам. Я закрыла глаза, чувствуя, как начинает лихорадочно колотиться сердце от его прикосновений и от того, что я буду позволять ему это делать. Это чувствовалось теперь иначе. Вес его тела на мне стал ощутимее, и при каждом вдохе мы до тесноты прижимались друг к другу.

Я никогда не думала, что буду делать подобное. Первый наш поцелуй был ошибкой, и причины таких эмоций я все еще не понимала. Будто бы я в тот момент была не в себе.

Но сейчас сознание было чистым. И необходимость отвечать, пусть и под шантажом, на поцелуй человека, угрожавшего и в этой жизни моей семье, вызывала во мне сковывающий страх, подобно у маленького зверька, чувствовавшего как его сжимают острыми когтями, и просто смирившегося со своей участью.

Только когти этого зверя несли сейчас не боль и смерть, а приятные ощущения. И это раздирало еще сильнее.

Человек надо мной был подобно дикому огню, от которого