Кэрол была способна навести мужчину на подобные мысли. Как я уже говорил, она обладала той странной и невзрачной привлекательностью английской провинциалки, которая, тем не менее, могла воодушевить даже буйвола в лице Теда Уигинса на дерзновенные мечты заткнуть своим чахлым отростком ее костистую промежность.

Однако беспокойство Той-Кэрол по поводу пропажи Дэна и ее тезки было куда более приземленным.

В месте, где сходящие на нет аристократические замашки нашли свое продолжение в заботе о здоровье, Дэны мира сего становились ее лучшими клиентами. Дайте ей алкоголика в макинтоше* приличном плаще или даже куртке расцветки «рыбья кость», и она будет счастлива много месяцев. Она, как старый наркот или иссохшая сводня, выманивала денежки и ублажала лестью присграстившихся к шерри вдов и сосущих бутылками вино клерков туристических агентств. Дэн же был ее самым многообещающим протеже.

Недели две спустя, когда Кэрол, по-видимому, случайно проходила мимо шалмана, Тед Уигинс затянул ее внутрь. «Сто лет вас не видел!» — прокричал он ей через приоткрытую, облепленную наклейками дверь, уж очень ему хотелось задержать это видение в плаще, купленном по читательским купонам «Мэйл он Сандэй». Она зашла и стала объяснять, что случилось. Та-Кэрол возникла из-за фанерной двери и, продвинувшись вплоть до круглого рекламного прилавка посреди торгового зала — крайнего предела своих владений, негодующе всплеснула руками, когда Кэрол сообщила им, что Дэн стал членом группы Анонимных Алкоголиков.

Та-Кэрол знала об АА все. Однако к организации этой она относилась исключительно как к конкуренту, не обращая ни малейшего внимания на ее догматы. Для Той-Кэрол АА лишь отнимали у нее жаждущие глотки, пересохшие и достойные того, чтоб их промочить.

Поэтому Та-Кэрол закрыла тонкогубый рот на замок, а наша Кэрол пошла себе дальше. Однако Та — Кэрол знала, что они еще вернутся. Она покрутила медный браслет на костлявом запястье и загадала желание.

Поэтому неудивительно, что для поисков пива Lamot Кэрол выбрала именно заведение Уигинсов. Сам поход туда по Форчен-грин-роуд через галерею магазинов «Квадрант» за два года проживания на Масвелл-хилл стал для нее уже привычкой. Тем временем бюро питейных услуг нисколько не изменилось, оно стояло на углу с прозрачным козырьком на обе стороны бульваров.

Сейчас, когда Кэрол входила с одной стороны, ее тезка выбежала с другой, преследуя пропитого мутанта. «Вон отсюда! — визжала старая ведьма. — И не возвращайся, если еще раз тебя увижу, позову полицию!» Мутант, пошатываясь, стоял на тротуаре и смотрел на нее с неясным выражением на лице, которое, однако, в считаные секунды приобрело черты полной невменяемости. Та-Кэрол схватила его под локоток и вытолкнула за дверь. Тут он собрался с мыслями и вполне осознанно и неспешно расстегнул ширинку.

Тем временем Кэрол стояла напротив Теда Уигинса. Оба не могли оторваться от сцены, происходящей за стеклянной витриной, как будто позади них работал проектор и они заплатили, чтобы на это посмотреть.

Кэрол, держа руку в кармане джинсов, небрежно облокотилась о прилавок и, хотя приобрела эту привычку совсем недавно, с похвальной резвостью овладела карманной наукой пощипывать, оттягивать и вообще держаться за свой член.

Мужчины любят это дело, не правда ли? Им нравится держаться. Как дети сосут палец, так они хватаются за гениталии. Оттягивание конца в его домике из 65-процентного хлопка само по себе не дает никакого сексуального ощущения, скорее они просто хотят, чтобы стрелка счетчика оборотов всегда указывала на состояние готовности в 10 ООО в мин. Так или иначе, но Тед Уигинс учуял возбуждение Кэрол, которое серьезно возросло, когда конвоируемый Той — Кэрол алкан вытащил прямо перед ней свое достоинство — подозрительное нечто с таким длинным и блестящим корнем, словно это был наконечник альпенштока, — и стал, испуская пар, ссать на осенний тротуар.

Уигинс времени даром не терял. Хотя потом он никогда не смог бы сказать, зачем он сделал это. Не секрет, что он любил, бывало, защупать зазевавшуюся дамочку, чаще всего какую-нибудь служанку-иностранку, но заправским приставалой он себя не считал, скорее энтузиастом. Возможно, это было от отчаяния, от осознания, что ему никогда не добиться от Кэрол ответа на сексуальные притязания, что он возбуждает ее даже меньше, чем это извращенное зрелище. Тем не менее, поскольку зрелище это стало возможным благодаря заведению, находящемуся под его руководством, он, видимо, решил, что ему тоже причитаются кое-какие дивиденды.

Он сошел с постамента и украдкой пристроился к Кэрол сзади. Конфликт на улице был далек от разрешения. Плещущая струя не вызвала в Той-Кэрол ни страха, ни отвращения, и она продолжила свою обличительную речь. Потрясенный дикарь покачивался и пытался удержаться на ногах под напором ее яростных словес, пока полукруг ядовитой ссаки не пометил витрину магазина и его штаны.

Тед Уигинс мягко пропихнул руку между теплыми джинсовыми трубами, обтягивающими бедра Кэрол, застыл, представляя себя на скамье подсудимых перед вынесением приговора, продвинулся чуть дальше и тут наткнулся на ее пенис…

Уигинс как раз намеревался пробраться в нее, после чего объявить, что это произошло по чистой случайности — что он столкнулся с ней, отчаявшись повлиять на ситуацию, разворачивающуюся на улице. Но последующие события определяла уже исключительно Кэрол и ее заострившиеся рефлексы. Почувствовав, что ее пенис в опасности, она схватила с прилавка бутылку Emva Cream, оставленную одним из запойных служащих пак-а-мака, и, обернувшись, угостила Теда Уигинса скользящим ударом в левую часть головы. Удар был такой силы, что бутылка срикошетила о стальную обшивку священного кассового аппарата, где блистательно разбилась вдребезги.

Вы, наверное, подумали, что этот неожиданный и мерзкий инцидент заставил Кэрол выскочить прочь, оставив ошарашенного Уигинса лежать на линолеуме, наблюдая звездочки в глазах. Но нет. Кэрол ощутила едва ли не осязаемый прилив хладнокровия и не двинулась с места. Звук разбивающейся бутылки был слышен и на улице, что дало возможность дикарю вырваться; пошатываясь и ударяясь о припаркованные автомобили, он улизнул к своим дружкам — приятелям. Та-Кэрол пулей влетела в магазин.

— Что, блин, здесь происходит? — воскликнула она, увидев своего бриллиантового (от бриллиантина) мужа на полу.

— Он ломанулся к вам через прилавок и грохнулся… — объяснила Кэрол, отчаянно стараясь привнести в свой голос нотку потрясения.

Обе женщины уставились на Уигинса, который, с трудом поднявшись на колени, потряхивал башкой, как старая овчарка.

Взгляды обеих Кэрол встретились над согнутым хребтом горе-виноторговца, и они посмотрели друг на друга как соучастницы. Это означало, что версия Кэрол принимается без уточнений и не оспаривается ни одной из заинтересованных сторон. В данный конкретный момент, имеется в виду.

— Уууф, еб твою, — сказал Уигинс.

Ничего страшного с ним не случилось. Во время Второй мировой ему на голову свалился ящик сухого молока Klim, когда он стоял на посту у складов военно-торговой службы в Эктоне. Тед Уигинс лишь вынул изо рта сигарету секунд на тридцать, такие вот они Уигинсы — твердолобое племя.