– Это еще что за хреновина? – процедила я медленно и сквозь зубы.

– Шлем викингов! – просияла она, напяливая на меня шлем с такой силой, что грубый пластик поцарапал мне лоб, а кромка спустилась ниже глаз.

– Опа! Немного великоват! Голова у тебя всегда была все равно что горошина!

– По крайней мере не такая репа, как у тебя, – огрызнулась я, как только вернула себе зрение и увидела такую же шляпу у нее на макушке.

– Мы же едем в убежище викингов! – нисколько не смутившись, жизнерадостно продолжала Мелисса. – А они как раз это и носят.

В ее высказывании было так много неточностей, что я даже не знала, с чего начать.

– Ну, во-первых, викинги никогда не носили рогатых шлемов…

– А вот и носили! Я читала «Астерикса из Галлии»!

Очевидно, она шутила.

– Это комикс! Нарисованный французом! – я едва не брызнула слюной. – Викинги в рогатых шлемах – это миф!

Услышав это, Мелисса нахмурилась.

– И ты же знаешь, что викингов давно не существует, правда? По меньшей мере тысячу лет!

– Совсем-совсем? – возразила Мелисса.

– Да!

Мы с Грегом посмотрели достаточно документальных фильмов по историческому каналу, чтобы я была в этом уверена.

– Или они просто хотят, чтобы ты так думала?

– Что?

– Иначе все бы захотели поехать в Скандинавию!

– Захотели бы? Правда захотели бы?

В раздражении я сдернула с головы неудобный головной убор, но Мелисса тут же водрузила его обратно. Последовала неуклюжая потасовка между двумя взрослыми женщинами по поводу дурацкого предмета гардероба, пока не объявили наш рейс, и весь полет мы провели в молчании.

Объяснить Грегу, что теперь он целую неделю сам будет заботиться о себе и о детях (по сути – о троих детях), и что заказы готовой еды остаются на самый крайний случай, оказалось непростой задачей.

– Но ты же никогда никуда не уезжаешь? – недоуменно говорил он.

– Вот именно! Потому мне и нужно сейчас уехать. Я заслужила это.

Я накупило столько готовых обедов, сколько мог вместить наш холодильник, а затем объяснила Шарлотте и Томасу, как их размораживать при необходимости. Приходящую няню я предупредила, что, возможно, придется посидеть на пару часов дольше обычного, если Грег вдруг «забудет» забрать детей (опять), и попросила позвонить мне в экстренном случае.

– Потому что я буду в часе езды или около того, – сказала я ей. – Позвоните, и я сразу поеду домой.

Ха!

Я не рассчитывала преодолеть тысячу километров, чтобы провести целую неделю с незнакомыми мне людьми.

Я надеялась, что с детьми все будет в порядке.

Я надеялась, что Грег не забудет кормить и поить их и вообще следить за их безопасностью.

Целых семь дней…

А теперь я сижу посреди какого-то поля на корточках с мокрыми задницей и коленями, которые, по моим ощущениям, вот-вот откажут. Идет дождь. Опять. Из-за этой вечной измороси все вокруг пахнет переносным туалетом. И на нас кричат. Опять.

– Ниже! Приседайте как следует! Разбудите в себе спящего примата! – гаркает на нас хипстерского вида мужчина с пучком волос на голове и в шароварах, расхаживающий туда-сюда и наблюдающий за тем, как мы надрываемся. Мы практикуем «обезьянью походку» – «естественные движения», как объясняет он, по-мартышечьи почесывая растительность у себя на лице: «Она поможет вам заново освоить основные навыки передвижения!»

Сейчас я чувствую себя просто дурой. И еще мне холодно и хочется есть. И у меня врожденное подозрение к людям, которые под индивидуальными особенностями понимают ношение бороды. Я уже вполне уверена, что эта поездка была Плохой Идеей.

– Видишь? Никаких рогатых шлемов, – с шипением шепчу я Мелиссе.

– Может, они их носят только по особым случаям? – отвечает она, застыв в полуприседе и стараясь не встречаться со мной взглядом.

– Ага. Точно. Так и есть, – говорю я и добавляю совершенно непечатное ругательство.

Мужчина-пучок просит называть его «Магнус» и говорит, что он будет нашим «духовным и физическим гидом» на протяжении последующих семи дней.

«Похоже, что кто-то очень напрашивается на судебное разбирательство…» – думаю я.

– А теперь встаньте на четвереньки! – приказывает он.

Грудастая блондинка далеко не первой молодости рядом со мной, скосив глаза, изучает его внимательным взглядом.

– Ноги расставьте как можно шире, задницу опустите!

Блондинка пошловато хихикает.

– Вы должны ползти, грудью к земле!

Под «землей» он имеет в виду грязь.

На насквозь промокшей поляне какого-то безымянного острова посреди Северного моря я окончательно прощаюсь с остатками своего достоинства. Впрочем, для того, кто увяз в дебрях ухода за малолетними детьми, это очередное понижение планки.

Затем наступает черед «крабьей походки».

– Я как-то пыталась сделать нечто похожее, – говорит блондинка постарше, расправляя складку на своих леггинсах. – Ужасная штука.

Магнус не обращает внимание на ее слова, демонстрирует идеальный мостик – встает на руки и ноги спиной назад, высоко поднимая туловище – и с поразительной легкостью «ходит» в таком положении, как если бы это было совершенно естественно.

– Вы должны быть готовы к любой потенциально травмоопасной ситуации! – отрывисто произносит он, сохраняя позицию.

Я не могу представить, какой именно должна быть потенциально травмоопасная ситуация, в которой понадобится «крабья походка». Может, та, в которой мегаломаньяк-социопат, держащий палец на ядерной кнопке, заявляет, что он[12] уничтожит мир, если все не станут ходить как крабы? Или повторение в реальном мире сцены с Кэтрин Зетой-Джонс из «Западни», где нам всем придется пролезать под лазерными лучами…

– Смотрите вверх, на небо! – продолжает вещать Магнус. – Там целый мир! Только посмотрите!

Я пытаюсь. Но дождь усилился, и мне приходится жмуриться.

– Я вся промокла, – слышу я свой жалобный стон, не обращенный ни к кому конкретно.

– Это просто вода! – фыркает Мелисса. – Ты что, не моешься?

– Я-то моюсь. Это ты не моешься…

– Нет, это ты не моешься…

О боже, нельзя же в первый день опускаться до детских препирательств. Что будет дальше?

– Неважно, – обрываю я себя, потому что слишком устала, и еще не желаю позориться на публике. – Просто надеялась, что там, где мы окажемся, будет… теплее.