Аня всполошилась:

– Ой, что же ты делаешь, проказник! Нельзя сюда, книжку чужую испачкаешь!

Сергей пришел в себя и спросил:

– Девушка, вы, случайно, тут томик О’Генри не находили?

Учитывая, что она только что с этого самого томика согнала воробья, получилось довольно глупо.

– О, вот же он! – Сергей изобразил радость узнавания своей родной книженции и остался стоять, чувствуя, как его охватывает паника: он был практически уверен, что Аня уже посчитала его полным идиотом.

Но она неожиданно поддержала разговор:

– Вам нравится О’Генри?

– Да! Очень! – обрадовался Сергей. – Можно присесть?

– Конечно, – улыбнулась Аня.

– Меня зовут Сергей. Я по профессии технарь, но дед научил любить хорошую литературу и разбираться в ней.

Аня заинтересованно взглянула на него:

– Аня.

Сергей улыбнулся ей и опустился рядом на скамейку. Девушка уже почти совсем раскрошила булку, и перебирала крошки тонкими кистями. Серега покосился на ее руки, увидел синюю жилку на запястье, и ему стало не по себе. Он достал из кармана сигареты, щелкнул пару раз зажигалкой и нервно затянулся.

Аня открыла изящную сумочку и тоже достала пачку тонких сигарет в серебристой пачке. Точно такие же курила Ирка, приговаривая при этом:

– Я девушка изысканная, поэтому курить сигареты толщиной с сосиску не могу!

У Ирки интеллигентности было примерно столько же, сколько ума, но знакомые девчонки из-за таких заявлений почему-то считали ее более высокоорганизованным существом, чем они сами.

Серега вспомнил о хороших манерах и достал было зажигалку, чтобы помочь Ане прикурить, но потом одумался:

– Так вам же нельзя!

– Почему это?! – удивилась Аня.

– Ну вы женщина, будущая мать и все такое, – неловко нашелся он, едва не проговорившись.

– Сергей, вы просто не в курсе: мне уже все можно, – грустно сообщила Аня, достала из сумки свою зажигалку и подкурила.

– Нет, так не пойдет. – Серега встал, решительно прошелся вдоль скамейки туда-сюда.

– В каком смысле? – изумилась девушка.

– В таком, что… В таком смысле…Ну, хотите, я тоже курить не буду?

Он так и продолжал нервно ходить вокруг скамейки, пока Аня не взяла его за руку, и он покорно сел, сжав ладонь: так хотелось сохранить тепло от ее прикосновения.

– Почему это вы не будете курить? – спросила Аня, вообразив какой-то подвох.

– Да я давно собирался, – лихорадочно импровизировал Сергей. – Но мотива не было. Вы знаете, что для того, чтобы расстаться с какой-то порочной привычкой: бросить курить или, например, перестать предаваться обжорству, необходим мощный мотив? Совсем как для убийства!

Аня рассмеялась. Серега зачарованно смотрел на нее и улыбался во весь рот. Он готов был пройтись колесом по алле осеннего парка, или стоять на голове, или жонглировать каштанами – лишь бы только она смеялась!

– А теперь, значит, у вас мотив появился? – Она улыбнулась, пытаясь всеми силами поддержать разговор. Ей так понравился этот ценитель классической литературы, что Аня испугалась: вот сейчас он встанет, поблагодарит за книгу и уйдет навсегда. Но он, похоже, никуда не торопился. И тоже улыбался. Улыбался так открыто и искренне, что Ане захотелось обнять его так крепко, словно только что обретенного родного брата-близнеца.

– Появился, – серьезно сказал Сергей.

– Какой же? – склонив голову набок, поинтересовалась Аня.

– Ну… Например, я стал лучшим экскурсоводом по самым удивительным уголкам нашего города!

– И давно?

– Только что! Аня, отправитесь со мной на экскурсию? Скажем, завтра в полдень. Записывайте мой телефон, – и он продиктовал цифры. – Наберите теперь номер, и у меня высветится ваш.

Аня послушно тыкала пальцами по кнопкам. И только когда подняла голову от телефона, заметила бабушку. Она стояла чуть в сторонке с упаковкой блинчиков в руках. Аня смутилась.

– Бабуль, иди к нам, – помахала рукой. – Меня тут на экскурсию по городу приглашают, – сообщила и покраснела.

– Не вижу причин для отказа, – высказала свое авторитетное мнение Вера Николаевна, протягивая Ане блинчик.

– Значит, до завтра? – спросил Сергей.

– Значит, до завтра, – эхом отозвалась Аня. Она так и сжимала остывший блинчик в руке, пока Сергей не скрылся за поворотом.

«В данный момент абонент недоступен, перезвоните позже». За последние три часа Ира выслушала это сообщение, наверное, уже раз в десятый, и это ей порядком надоело. Она не видела Сергея почти неделю, ужасно за ним соскучилась и вот – нате вам, пожалуйста! – теперь не могла дозвониться.

Ира догадывалась, что Сергей-то, пожалуй, вовсе не тосковал по ней. Но боялась в этом признаться даже себе: казалось, стоит об этом подумать – и их хрупкие отношения тут же развалятся. А этого Ире совершенно не хотелось.

Сергей ей очень нравился – он был, как говорила Ирина мама, «положительным», в отличие от некоторых «отрицательных» или просто никаких парней, живущих в их поселке. А других Ира и не знала. После того, как она подобно тысячам сверстников подалась в город в поисках лучшей жизни, все ее дни протекали в основном здесь, рядом с домом (где она делила съемную квартиру с тремя землячками) и соседним супермаркетом (где работала).

Они познакомились в ее первый рабочий день. Серега за нее заступился перед хамовитым покупателем, когда она немного замешкалась на кассе: никак не считывался штрих-код с упаковки пельменей, Ира беспомощно елозила пачкой туда-сюда, но проклятый аппарат все не пищал. Без пяти минут обладатель пельменей, толстый потный дядечка в черном пальто и клетчатом шарфе, уже закипал, яростно вращая глазами. Ира плюнула на попытки считать код с помощью автомата и начала набирать его вручную. Ровно через три секунды хлипкую плотину дядечкиного терпения прорвало, и он завопил:

– Да что ты возишься, дура косорукая! Я что, до конца жизни на твоей конченой кассе торчать буду!

Руки у Иры задрожали, слезы полились из глаз, и процесс набора проклятых цифр замедлился пуще прежнего. Дядю это, видно, завело, так как он развернулся могучим торсом к зрителям, то есть к очереди, и продолжил:

– Нет, вы видели! Теперь она рыдать будет, вместо того, чтобы работать! Набирают черт знает кого на работу, дур психических, а мы потом стой в очередях часами!

В этой очереди Сергей стоял третьим – после любителя пельменей и женщины с девочкой лет пяти. Он вежливо обратился к маме с дочкой:

– Девушки, будьте любезны, пропустите меня на секундочку…

Осторожно протиснулся в узкое пространство между ними и полкой со жвачками. Подошел вплотную к продолжавшему выступать дядечке, взял за воротник пальто и осторожно встряхнул, сообщив громким шепотом: