— А вы подключите МГИ, зачем же вы его выключили?

— Я его не отключал, док, я вообще этой моделью не умею пользоваться. Но вы правы, надо было включить.

Доктор, любезно улыбаясь, подсоединил блок МГИ к изголовью кровати:

— У нас на Станции прекрасный выбор снов. Вот, рекомендую: очень хорошее музыкальное сопровождение, яркие краски и самый спокойный сюжет — флора и фауна Калимантана. Отлично отдохнете.

Я поблагодарил его за помощь, и пока Сайто, не прекращая улыбаться, продолжал говорить, подумал, что доктор неспроста появился здесь ночью: наверняка будет что-нибудь выведывать.

— …Другим советую, а сам практически не пользуюсь — не помогает. Но никому на Базе об этом не говорю, а то перестанут верить в остальные мои предписания… «Врач пусть вначале исцелится сам», — кажется, так говорили древние. Авторитет врача — превыше всего… А сплю плохо, возраст, наверное, сказывается… Прошлую ночь совсем почти не спал, да и теперь вот не до сна, сами понимаете… Хорошо хоть, что можно мучиться с пользой для общества… Все думаю о бедном Уве, о Нате… Вчера еще мы с ними и Юлиусом… Э-э, да что говорить… А сегодня мы с вами здесь, а урна с прахом Уве уже в грузовом отсеке катера…

А может, и японец имел тайные виды на прелестную брюнетку, вдруг подумал я. В таких делах возраст — не помеха. Решил устранить счастливого соперника и занять его место, выбрал время, подготовил удар… Отелло в белом халате — сюжет, достойный Шекспира!

— Вчерашние события так неожиданны, — все гундел доктор, — они просто выбили меня из колеи… А что, кстати, думает по этому поводу ваш коллега?

Ну наконец и добрались до основной цели визита, с облегчением отметил я. Вот что значит правильная оценка личности!

Признаюсь, в эту минуту меня так и подмывало сказать что-нибудь такое: мол, по этому поводу мы с моим коллегой думаем, кто же это вышел вчера утром вслед за Штрайхом и устроил ему западню! Но я понимал, что, ответив таким образом, подведу Голдина. Раз он пока не считает нужным показывать, что ему известен этот факт, — что ж, промолчу о нем и я.

Поэтому я, помявшись для порядка, уже приготовился промычать что-то неопределенное, но не успел.

Дверь моего блока осталась приоткрытой, и я увидел, как в холле неожиданно погас свет, а у меня зажглось аварийное освещение. Затем раздался приглушенный звук разбиваемого стеклопластика, скрежет металла, послышались чьи-то шаги — и сразу холл наполнился голосами.

Я прыгнул в комбинезон, не очень вежливо отпихнул маленького доктора и выскочил из блока. Из соседней двери выглянул с фонариком в руках заспанный Голдин. Острый луч света, скользнув по лицам, выхватил из темноты хмурую физиономию Челли. Лино, заслонившись от фонарика тыльной стороной ладони, сказал дальше в глубину холла:

— Кто-нибудь, гляньте, что случилось со светом, и вообще…

Чивилис и Ферран зашли в энергоузел, и спустя несколько секунд холл снова наполнился мягким голубоватым свечением.

— Что там звенело? — спросил Лева. — Кто-то хочет войти снаружи?

Но все, вопреки моим ожиданиям, посмотрели не в сторону шлюза, а на распахнутую дверь медицинского отсека. Я тоже посмотрел туда и увидел валяющуюся на полу среди осколков стеклопластика и обломков плат и каких-то деталей обрезиненную наборную гантель, явно взятую из спортзала.

— Ой, мамочка! — выдохнула в установившейся тишине прелестная Натали.

Новенький восьмидиапазонный медицинский диагностер и экран лабораторного ментоскопа были разбиты вдребезги.

Ипполита. 17 мая. 03:00–06:00 СГВ

Дональд Моррис

Я поднял голову и убедился, что здесь собрались все обитатели Купола — 8 человек, считая нас с Голдиным. Одеты они были по-разному, кто что успел накинуть, но у всех на лицах было написано одно и то же: не может быть! Ерунда! Чушь какая-то! Для чего разбит ментоскоп?

Когда я попытался привести свои мысли в порядок, вышло примерно следующее. Натали отказалась от ментоскопирования, мотивируя это усталостью и личными причинами. Она попросила отдыха до завтра. И вот ночью кто-то разбивает ментоскоп. Имело ли смысл делать это самой Натали? По-видимому, нет. Если у нее есть причины избегать ментоскопирования, принудить ее на Ипполите никто не сможет. Да и на Земле необходимо единогласное решение Всемирного Совета. Значит, она могла просто отказаться утром под любым предлогом, и никто бы ей ничего не сказал! Но ментоскоп разбит, следовательно, кому-то нужно, чтобы Натали не вспомнила чего-то важного сейчас, на Ипполите! А на Земле это «что-то» уже, очевидно, не будет столь важным. Правда, есть и другая возможность: ментоскоп разбила все-таки прелестная брюнетка, чтобы отвести от себя подозрения. Но в чем мы должны, по ее мнению, ее подозревать? Я понял, что сейчас окончательно запутаюсь.

Голдин тем временем вышел из «чистилища» в холл и расселся там в кресле, высоко задрав свои короткие ноги в светло-кофейных пижамных брюках. Знаком он пригласил остальных последовать его примеру.

— Теперь все могли убедиться, — начал он, — что на Базе творится нечто… м-мм… странное. Я еще раз прошу присутствующих вспомнить, все ли вы сообщили мне, не забыли ли что-нибудь, пусть и не слишком существенное с вашей точки зрения. Этим вы поможете мне и помешаете тому или тем, кто мешает следствию… Пожалуй, сделаем так: мы с мистером Моррисом будем опрашивать каждого здесь, на глазах у остальных.

Он повернулся ко мне:

— Давай отойдем к пульту дежурного.

С этими словами Грегори встал со своего кресла, взял его и еще одно и понес их к пульту. Мне ничего не оставалось, как взять свое и направиться за ним.

В углу холла Голдин расположился так же вольготно, как и минуту назад. Я сел рядом с ним. Из глубины своего кресла Грег выглядывал, как из амбразуры.

— Я попросил бы вас, Лино, подойти к нам, а остальных оставаться на месте.

— А спать кто будет? — притворно возмутился Лева, и сразу обстановка несколько разрядилась. Все зашевелились, принимая более удобные позы.

Челли встал, потер глаза и уныло поплелся к нам. Он был совершенно раздавлен происходящим.

Я искренне жалел Лино. У него сейчас происходила переоценка ценностей. До сих пор он доверял всем своим товарищам, он не боялся поворачиваться к ним спиной — ведь без таких отношений невозможно прожить год вне Земли! А теперь ему предстояло узнать, что кто-то из них — убийца.

— Вам нечего добавить к сказанному, Лино?

Челли отрицательно покачал головой.

— Тогда давайте сначала. Вот вы проснулись. Что дальше?

— Вышел в холл. Увидел Юлиуса, он делал зарядку. Потом увидел доктора, Натали, Льва, Жака… Я уже рассказывал…

— А кого вы видели до того, как сняли защиту второй ступени? — спросил я.