Первый этап, длившийся четыре дня, в котором удалось поучаствовать и ему, нанес, по поверхностным подсчетам, большой урон вооруженным формированиям душманов, которые находились здесь под патронажем Ахмад Шаха Масуда. На его горных складах десантной дивизией было уничтожено около тысячи противотанковых и противопехотных мин, тысячи килограммов патронов для стрелкового оружия, более двадцати «ДШК», около сорока ручных гранатометов, несколько английских и американских противовоздушных ракетных комплексов, шестнадцать минометов, сотни автоматов, винтовок, пистолетов, пулеметов.

Не обошлось, конечно, и без потерь: погибли восемь человек. Сколько из них солдат, сержантов и офицеров, исполняющий обязанности командира их роты старший лейтенант Васнецов не сказал.

Валентин сидел на боевой машине пехоты вместе со своим наставником прапорщиком Жженовым, который стал командиром первого взвода, а Стеклов – второго.

Солдаты не сводили глаз с вертолетов, выстроившихся в воздухе в длинную очередь, с которой через каждые две-три минуты спускались к берегу реки по четыре машины и, забрав по группе бойцов, отправлялись в скалы.

– Вам вчера что-то удалось узнать «интересное» у душманов на допросе? – спросил Валентин у подошедшего к ним Дмитрия Шевелева, переводчика из политотдела.

– Интересное? Да так, по чуть-чуть. Я ушел с допроса в два утра…

– Ничего себе, – удивился лейтенант. – Шесть, нет, семь часов участвовали в допросе?

– Так там знаешь, сколько душманов было. И, кстати, когда рыжего «духа» допрашивали, вызвали старлея из вашей роты.

– Значит, он не ушел?!

– Рыжий? Он такое рассказал, о-о! Когда дехкане привезли им журналы с газетами, оружие, деньги, полевой командир приказал их убить.

– Я так и думал, – вздохнул Стеклов. – А то, если меня сегодня вызовет к себе особист, даже не знаю, как ему доказать, что тех мертвых «духов», когда были живы, мы и пальцем не тронули, даже не знали, что они есть. Записали признание рыжего душмана? – посмотрел он на Дмитрия.

– Особисты рядом были, так что не переживай. А рыжий оказался таджиком по национальности. Никогда не думал, что они могут быть рыжими.

Валентин с облегчением вздохнул…

Канонада гаубиц, за ними – реактивных установок «Град» заставила бойцов слезть с брони. Артиллерия находилась невдалеке от них, от звука выстрелов уши закладывало.

– Может, поменяем свое месторасположение? – поинтересовался Дмитрий у Валентина и Жженова.

– Ты что? – постучал пальцем по своему виску прапорщик. – А если сейчас комбат нас вызовет?

– Хм, комбат… Вы, кажется, забыли, что ваш взвод приставлен к нашему отряду? Так что теперь от начала операции и до самого ее конца подчиняетесь не вашему старшему лейтенанту Васнецову, а майору Васильеву, командиру агитотряда. А он, то есть мы, стоим там, у штаба дивизии. И я пришел вам сказать, что надо перебраться поближе к нашему отряду, товарищи командиры.

Валентин прикусил губу и посмотрел на прапорщика. Тот кивнул головой, и две бронемашины медленно поползли за идущим впереди переводчиком.

Через полтора часа по приказу оперативного дежурного части Валентин с Жженовым вместе с офицерами агитотряда отправились в полевую столовую, находившуюся рядом со штабом дивизии.

Генерал-майор Ярыкин, закончив переговоры с кем-то по рации, подошел к собравшимся офицерам и пожал каждому руку.

Когда все расселись за столами, он на большой карте, развешенной на доске, указал регион, в котором на данный момент велись боевые действия дивизии, и сказал:

– Ахмад Шах, талантливый полевой командир, организовал здесь крепкую оборону. Он ждал нас, – улыбнувшись, посмотрел генерал на присутствующих, – но мы начали операцию не в этом месте, а на другом участке, благодаря чему нам удалось не только вскрыть их оборону, как консервную банку, но и блокировать главные маршруты передвижения их группировок и пути снабжения их вооружением и боеприпасами.

В ходе второго этапа операции мы должны продолжить уничтожение баз мятежников в Панджшерском ущелье и самой системы управления группировками противника…

Командир дивизии говорил быстро, раскрывая перед своими офицерами ход тактических задач, поставленных перед десантными подразделениями, по захвату такого-то плато, окружению противника и полного его уничтожения.

– Высадка десанта с вертолетов на этом участке ущелья и подход к этому участку ударной тактической группировки на бронетехнике позволили нам заблокировать восточный выход из ущелья полевым командирам Ахмада. Но, как мы видим, они обладают множеством групп, хорошо вооруженных минометами, гранатометами, «ДШК». В этих местах встречается очень много засад с крупнокалиберными пулеметами, сдерживающими передвижение наших отрядов, и, к сожалению, много минных полей, заграждений…

Валентин сразу вспомнил те мины, на которые в буквальном смысле десантировалась с вертолета их группа, и, если бы не старший лейтенант Иван Васнецов, вовремя заметивший их, вряд ли он, лейтенант Стеклов, сидел бы сейчас здесь. Холодок прошел по телу, стало как-то не по себе, и, невольно осмотревшись по сторонам, он задержал свое внимание на одном из командиров полка, что-то записывающем в своем блокноте.

«Подумать только, каким умом нужно обладать этому человеку, чтобы управлять в такой сложной горной местности на разных направлениях множеством групп. Сколько их, около ста? А может, и больше. И работают они не в поле, а в скалах. Это ж надо! Получается, нужно просчитать все их действия на несколько ходов вперед, с учетом всех сложностей, с которыми они встретятся в бою, при передвижении, во время отдыха.

Скорее всего, этот подполковник находится уже не первый раз в Афганистане. Год-два назад он уже был здесь в качестве, к примеру, командира батальона или начальника штаба батальона, полка, а теперь… Теперь вот снова послан сюда командовать полком. А ведь «зеленого» не послали бы, только того, кому знакомы запах пороха, взрывы снарядов и смерть…»

В столовую заглянул капитан, командир роты связи. Командир разведки тут же встал и вышел к нему. Разговаривал с ним недолго и, вернувшись, что-то сказал шепотом на ухо генерал-майору.

Тот задумался и, посмотрев на начальника политотдела, обратился к нему:

– Владимир Петрович, информация подтвердилась. Час назад разведвзвод столкнулся с крупным караваном душманов. Те сразу же вступили в бой, их около восьмидесяти-ста человек, может, и больше. Мы попытались уничтожить их с воздуха, но, как оказалось, схватка идет на небольшом пятачке. Двум группам удалось обойти душманов, но успеха это не принесло, так как эти группы были остановлены другими отрядами басмачей. Так вот, Владимир Петрович, вы мне предложили послать туда группу боевого отряда пропаганды и агитации, чтобы они провели переговоры с душманами и предложили им сдаться, или в противном случае будут окружены и уничтожены. Так?

– Так точно! – поднялся подполковник Патрушев, высокий, сухощавый, на вид лет сорока.