Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Матильда промаршировала к столу и с хрустом вскрыла печать на конверте. Тяжелая блямба красного сургуча с вытесненным символом чего-то трехголового и крылатого сломалась под тонкими пальчиками.
– Почитаем…
Письмо было коротким и по делу. Силанта попробовала влезть за спиной Матильды, но Ровена самым хладнокровным образом наступила Колойской на подол.
– Ох! Умоляю о прощении!
– Дура криворукая! – взвизгнула Силанта.
Матильда подняла тяжелый взгляд на «сестру».
– Еще раз оскорбишь мою компаньонку – поедешь ко двору в старых платьях.
– Но она же…
– Помешала тебе подглядывать? Я и так скажу, что в письме, не позорься. Завтра у меня встреча с его высочеством, который и примет решение по моему вопросу.
– Завтра? – ахнула графиня Элинор.
– Да.
Конечно, громадная честь. Приема у короля или принца могли годами дожидаться. Но это – всякая дворянственная мелочь, а здесь цельная Домбрийская – это первое. И Тальфер наверняка поспособствовал – это второе.
Вспомнив про Варсона Шефара, Матильда загрустила. Кризис обещался или сегодня, или завтра, а там видно будет – выживет, не выживет… второе пока было вероятнее. Исхудал бедолага так, что на скелет стал похож.
Графиня поднесла руки к щекам.
– Но как же… я же…
– Графиня, – мягко произнесла Матильда. – Нам с вами сейчас надо будет поговорить. Наедине.
Астела сморщила носик, Силанта открыла рот. Матильда посмотрела на них фирменным взглядом бабушки Майи.
– Кто-то меня не понял? Ваше сиятельство, тетушка Элинор, прошу вас помочь мне написать ответ для его высочества. Пройдемте в кабинет?
Что графиня и сделала под недовольными девичьими взглядами.
Силанта скрипнула зубами и помчалась докладывать Лорану.
* * *
В кабинете Малена села в кресло и достала письмо.
Так…
– Ваше высочество… большая честь… благодарю вас за оказанную милость… пойдет?
Графиня, которая наблюдала через плечо герцогессы, кивнула:
– Да, Малена. Вполне. А…
– Ровена, солнышко, ты не отдашь курьеру письмо? – Матильда накапала сургуча, запечатала его фамильной печаткой с ланью и протянула подруге. Да, уже подруге. – Заодно можешь посплетничать, с герцогессой-то он вряд ли будет откровенничать, а ты, считай, своя…
Ровена кивнула и улетучилась.
Матильда прямо поглядела в глаза графине.
– Сейчас у нас с вами будет серьезный разговор. Принц молод, красив, не привык к отказам от дам. Я молода, симпатична… и не собираюсь ему отказывать.
Графиня открыла рот. Но высказаться о нравах современной молодежи не успела.
– А…
– Поэтому надо сделать так, чтобы принц мне ничего не предлагал.
Графиня рот закрыла. Матильда развела руками.
– Он – принц, а я Домбрийская. И речь не идет о свадьбе, так, попользоваться. Тетушка, давайте уж говорить прямо, если принц назначит мне такую цену – я смогу ему отказать? Астела бы смогла?
Графиня Элинор вздохнула.
– Нет. Не смогла бы.
– Но это не повод… Минуту.
Девушка прислушалась к шорохам за дверью и продолжила говорить, постепенно понижая голос и приближаясь к двери.
– Я совершенно не считаю, что женщина должна спать с кем-то, чтобы получить то, что ей и так причитается…
И с последним словом Матильда со всей дури пнула дверь кабинета.
Та распахнулась.
На пол полетел Лоран Рисойский с разбитым носом. Падая, зацепил Силанту, и она тоже рухнула, свалив заодно рыцарские доспехи, стоявшие в углу.
Матильда только головой покачала.
Видимо, эта дура решила все доложить дядюшке, а тот, нет бы сразу войти, предпочел сначала подслушать под дверью, о чем таком тайном говорят дамы.
Зря. Вдвойне зря, учитывая, что дверь открывается наружу.
– Тетушка, позвоните в колокольчик, – вздохнула герцогесса. – Кажется, дядюшка не сможет меня завтра сопровождать в гости к принцу.
Лоран аж выть перестал.
– Куда?
– В гости к его высочеству.
– А…
– А теперь вам прямая дорога в гости к лекарю. Со сломанным-то носом.
Вой возобновился.
Матильда пожалела, что сломала дядюшке только нос. Эх, надо бы еще и конечности, но тут уж – чем подставилось. Может, сотрясение мозга будет?
– Силли, потом доспехи на место верни, ты в них все равно не влезешь. Шлем можешь взять для дядюшки.
Матильда закрыла дверь, не обращая внимания на страдальцев и появившихся лакеев, и повернулась к графине.
– Тетушка, мне нужна ваша помощь. Вы же понимаете, одеваться можно по-разному…
Элинор пару минут подумала и кивнула:
– Кажется, понимаю.
– А раз так – действуем. У нас мало времени.
Рид, маркиз Торнейский
– Рид! Твою ж!
Маршал Иллойский спрыгнул с коня и крепко обнял маркиза. Рид улыбнулся в ответ и хлопнул старого знакомого по плечу.
– Живы?
– Живы, – подтвердил Артан. – А вот Хурмах сдох.
– Туда ему и дорога, – не проявил никаких душевных терзаний маркиз. – Ну что – вперед?
– Вперед.
* * *
Если кто-то наивно думает, что враги бегут – и все, победа…
Зря. И снова – зря.
Это даже не начало победы, это так, разминка.
Вот представьте: враг бежит, враг разбит. Его надо догнать и добить. Или пленить. Надо позаботиться о своих, живых и мертвых. Позаботиться о чужих, живых и мертвых. Собрать трофеи, приготовить поесть, обеспечить ночлег…
Надо, надо, надо…
Победили? Молодцы! А теперь давайте работайте.
Войско поделилось естественным путем. Артан разбил свой отряд на десятки и направил патрулировать окрестности, зачищать, собирать трофеи – и гнать все к стенам крепости.
Пленных степняков сгоняли туда же.
Своих искали на поле боя, находили, мертвых оттаскивали в сторону, живых тащили в крепость, к лекарю. Этим занимались обозники Эльтца. Сам Хенрик погиб. Тело его нашли под стеной.
Из отряда в пятьсот человек, с которым Рид вышел из Равеля, осталось семьдесят шесть.
Раненые, усталые, измученные, почти не стоящие на ногах, но счастливые донельзя.
Победа!