сейчас принято говорить, доступности.

Степан тоже хотел спать, но все же переборол себя и спустился в подвал вместе с Комовым, который сопровождал Соломона. Он не стал выдергивать Микулу в кабинет, а просто зашел к нему в камеру. Тот спал чутко, проснулся сразу, поднялся, сел, настороженно глядя на ночного гостя.

— Не буду говорить, что мне нужна правда. И тебе, кстати, тоже. Так что давай без предисловий. К кому Грамотей обращался за помощью, чтобы Розу отбить и машину.

— Я же говорил, не обращался. От Сафрона все узнали.

— Не обращался?

— Нет.

— А куда делся? Или ты его видел после того, как отоварился у сафроновских?

— Да нет, не видел. Искали его, не нашли.

— Потерялся?

— Затихарился. Думает, что я ему Розу не прощу… И правильно думает! — хищно сощурился Микула.

— У тебя телохранители есть, а у него?

— Ну, когда как… Он вообще это дело не любит, сам с усам, говорит… Идиот! — хмыкнул бандит.

— Может, все-таки есть у него свита на серебристом «БМВ»?

— На серебристом «БМВ»? Да нет, не слышал, — нахмурился Микула.

— А кто у вас на серебристом «БМВ» ездит?

— А модель?

— «Тройка». Максимум «пятерка».

— «Тройка».

— Что «тройка»?

— Ну-у… И направление… — размышляя вслух, пробормотал Микула.

— Что направление?

— Да так.

— Да так тебе срок за убийство светит! Не хочешь себе помочь, на тебя все повесим.

— Себе помочь?

— Или это твоя «бэха» была? Мы ведь завтра все узнаем о ней по номерам. Даже сегодня утром.

— А какие номера?

— Твоя «бэха»?

— Ну, точно не скажу, может, это какая-то другая «бэха». Мне бы номера…

— Ладно, все, некогда мне с тобой разговаривать.

— Ну, я могу сказать… Только если это останется между нами, — замялся Микула. — Дело такое…

— Деликатное?

— Типа того… У Вальки серебристая «тройка». И ехала она в Заварск, к родителям. Городок такой, в полтиннике от Москвы.

— Думаешь, она могла подобрать Грамотея?

— Да черт его знает. Она примерно в это время уезжала, могла мимо проезжать. А у него тачку забрали? — нервно спросил Микула.

— Забрали тачку, надо ехать, а тут Валентина… Может, она следила за Грамотеем и Розой, чтобы поймать с поличным?… Чтобы ты поймал их с поличным, — поправился Степан.

— Вообще-то она к родителям собиралась, сестра к ее предкам приезжала с мужем, она хотела побыть с ними, ну, я не против… — Микула почему-то отвел взгляд.

— Не против? — усмехнулся Степан. — Жена к родителям, а ты с Розой?

— Ну, на самом деле там все очень сложно. Все перепутано…

— Что сложно?

— Ты вот мечешься, вопросы задаешь, все равно ведь узнаешь… Валька раньше с Лешкой ходила, а я ее отбил. И женился… А он мне, сука, отомстил!

— Розу отбил?

— А что, не отбил?

— Розу отбили сафроновские. Вместе с машиной. А Грамотея увезла твоя жена.

— Я не могу этого утверждать, — упавшим тоном сказал Микула.

— Валентина твоя сегодня вернулась? — скорее утверждая, чем спрашивая, сказал Степан.

— Я не знал, что она вернулась. Думал, от родителей звонит.

— Ладно, разберемся.

Степан вышел из камеры и глянул на Комова, который терпеливо ждал его за дверью.

— Занимательная геометрия у нас вырисовывается, замкнутые круги, любовные треугольники. Короче, в Москву надо ехать, к Микулиной. Это ее серебристая «тройка», она Грамотея подобрала. И куда-то дела.

— И что с того? — Комов смачно зевнул в ладошку. — Зачем Грамотею Розу убивать?

Степан мотнул головой, не зная, что сказать. Не думал он, что Валентина могла заказать Розу. Ну а вдруг? Соблазнила Грамотея, натравила его на свою соперницу… Вариант, близкий к фантастическому, но Степан чувствовал, что нужно присмотреться к этому любовному треугольнику. Или даже квадрату.

По пути в Москву Степан изложил свою версию Кулику, а Саня начал ее развивать.

— Ну так откуда Грамотей знал, что Микула уже в курсе? Он же не знал, что мы перехватим Соломона, поднимем волну. Не думал, что Сафрон перетрет со Старшиной, засветит Розу…

— Да все равно, перехватили мы Соломона или нет, — закрывая ладошкой рот, зевнул Комов. — Сафрон мог разрулить момент и без этого. И за Розу сказать…

— Да, но Грамотей этого не знал. Думал спустить дело на тормозах. Как будто и не было ничего: ни Соломона, ни Розы, ни машины. Машина неодушевленная, она ничего не расскажет. А Роза живая… Была.

— Грамотей сделал ее мертвой. Чтобы молчала, — неуверенно сказал Федот.

— Не клеится.

Степан очень хотел спать, в голове туман, но складывать, вычитать и умножать он мог вполне.

— Мы знаем о Микуле, мы знаем о синей «пятерке». Микула ушел, и появился человек из синей «пятерки». Кто это мог быть? — спросил Круча.

— Грамотей? — отреагировал Кулик.

— Если в «пятерке» находился Грамотей, он видел Микулу. Что это для него значит?

— Для него это значило, что Микула уже в курсе, что Грамотей увел у него девчонку, — кивнул Комов. — Для него это значило, что убивать Розу смысла нет.

— А просто поговорить?… — спросил Саня. — Слово за слово, ножом по столу…

— Сначала в ногу, потом в живот? — в раздумье спросил Степан.

Возможно, Грамотей просто хотел поговорить с Розой, но, может, в голове перемкнуло, он схватился за нож. Убийство в общем-то спонтанное, последовательность ударов хаотичная.

Но в то же время почему Грамотей не давал о себе знать, почему даже не пытался вернуть свою машину, которая сейчас находилась на штрафной стоянке? Он знал, где искать Розу, значит, владел информацией о своем «БМВ»…

Микулина долго не открывала дверь. Степан успел представить, как она крутит диск домашнего телефона, чтобы вызвать наряд милиции. Или экипаж «боевой машины вымогателей», чтобы проучить неугодных гостей. Наконец дверь открылась.

— Какого черта? — спросила она.

Звонила Валентина кому-то или нет, но расческой по волосам она прошлась. И даже губы подкрасила. Халат на ней шелковый с золотым шитьем, ночная сорочка под ним.

— Счет принес.

— Какой еще счет?

— Пулю нужно оплатить. И зеленку.

— Пулю? Зеленку? — Микулина подняла руку, как будто собиралась покрутить пальцем у виска.

— Зеленку — лоб мазать. Перед тем как пулю пустить. С недавних пор услуга платная. — Степан смотрел на нее с каменным лицом.

— Кому мазать?

— Мужу вашему. За убийство Розы Евгеньевой.

— Это прикол такой?… — Валентина открыла дверь, пропуская Степана в дом.

На Комова она даже не глянула, но Федот и не рвался к ней в квартиру. Его смущал питбуль, который пока боялся только капитана Кручу, но не его подчиненных. Тайсон тихонько рычал на него из-за спины хозяйки. Степан зашел в дом, на всякий случай заглянул во все комнаты. И в ванную в том числе.

— Да нет у