— Я не знаю…

— О боже! — возмутился он. — Забудь об этом. Идем отсюда. Я отнесу Надин в машину, и мы отвезем ее домой.

— Хороню. — Эбби помолчала. — Рекс, Надин была бы в ужасе. Это все так… неблагородно.

— А у нас есть выбор?

— Пожалуй, нет.

Рекс снова обернулся к могиле, о которой они говорили.

— Что? — насторожилась Эбби.

— Ты помнишь, какой сегодня день?

— Понедельник.

— Нет, я имею в виду, какое число. Двадцать третье января. — Он смотрел на Эбби, как будто чего-то ожидая от нее, и, не дождавшись, пояснил: — Как и тогда, когда мы ее нашли.

Эбби нахмурилась, но потом поняла, о чем он говорит.

— Правда? О господи, Рекс! Я вечно забываю, что это ты ее нашел.

— Не только я. Там был мои папа и… Мой папа тоже там был.

Теперь Эбби тоже не сводила глаз с заснеженного памятника на могиле неизвестной девушки.

— Я совершенно выпустила это из виду, Рекс. Я понимаю, что это звучит ужасно, но тогда меня занимали совершенно другие события. Когда тебе шестнадцать, ты ощущаешь себя пупом земли и центром вселенной. Даже если бы на Смолл-Плейнс упал метеорит, я бы этого не заметила. — Она смотрела на него, сдвинув брови, словно пыталась решить какую-то загадку. — Кроме того, мы с тобой тогда почти не общались.

Он кивнул.

— Наверное, я, как и ты, прятался.

— Прятался? — удивилась Эбби. И вдруг, глядя на него, она внезапно поняла то, что совершенно упустила тогда, семнадцать лет назад. — Бог ты мой, Рекс, тебе ведь тоже было ужасно тяжело! Сначала ты нашел ее тело. А потом уехал Митч… — На ее глаза навернулись слезы. — Прости, Рекс. Я должна была понять все это раньше. Я должна была поговорить с тобой… А я думала только о себе.

— Ты шутишь? — отмахнулся Рекс. — Я ведь тоже оказался тогда не на высоте.

Эбби шмыгнула носом.

— Я рада, что мы хотя бы сейчас с этим разобрались.

— Да. — Рекс улыбнулся, но улыбка быстро сползла с его лица. — Идем отсюда. Мне хочется делать это не больше, чем тебе, но выбора у нас все равно нет.

— Для тебя это ужасное дежавю.

— Не совсем. С тех пор я подобрал много других насмерть замерзших людей.

— Вот везунчик. И все равно странное совпадение.

Рекс присед на корточки, не сводя глаз с мертвого тела матери своего лучшего друга.

— Очень странное, — задумчиво произнес он.

— Жизнь вообще странная штука.

— Неужели?

— Может, это моя мама ее убила? — прошептала Эбби.

Рекс вздрогнул и поднял голову.

— Что?

Эбби коснулась поцарапанной щеки и поморщилась.

— Когда Митч уехал из города, Надин не очень хорошо со мной обошлась. Мама тогда сказала, что убьет ее за это. — Она попыталась улыбнуться, но это оказалось так больно, что она оставила эти попытки и продолжила: — Может, это мама из могилы заманила ее сюда, чтобы наконец отомстить.

— Иногда ты тоже ведешь себя очень странно, — заметил Рекс, настороженно глядя на Эбби снизу вверх.

— Да ты и сам хорош.

— Что ты имеешь в виду?

— Ничего. — Эбби указала на руку Надин. — Что это, Рекс?

— Что?

— Что это у нее?

Рекс осторожно повернул ее руку. Закоченевшие пальцы стискивали фотографию Джеффа.

Эбби прижала ладони к груди.

— Как это грустно!

Это стало последней каплей, и она разрыдалась. Пока они разыскивали Надин, она испытывала тревогу и страх. Но сейчас ее охватило неизбывное горе. Она всхлипывала, понимая, что оплакивает не лежащую перед пей в снегу женщину, а свою маму и всех остальных покинувших ее людей. И все же… Надин была не очень приятным человеком, но она пошла на смерть, сжимая в руке фотографию своего приемного сына.

Рекс поднял с земли худое легкое тело и бережно, как ребенка, понес к машине. Эбби бежала рядом, одергивая ночную сорочку и халат, помогая маме Митча и после смерти не изменять скромности и чувству собственного достоинства.

* * *

С Надин на руках Рекс вошел в дом Ньюкистов.

Судья проводил его в расположенную на первом этаже спальню для гостей.

— Я подумал, что будет лучше, если я привезу ее сюда, — обернулся шериф к Тому, бережно уложив его жену на кровать.

Судья стоял в двери спальни, и из-за его широкой спины Эбби не видела ни Рекса, ни Надин.

— Я решил не отвозить ее в похоронное агентство в таком виде. Я подумал, что вы захотите позвонить Мак-Лафлинам, чтобы они забрали ее из дома, — продолжал Рекс.

Том Ньюкист молча кивнул.

С тех пор как они приехали, он не произнес ни слова, не считая короткого вопроса «Где вы ее нашли?».

Впуская их в безупречно ухоженный дом, за порядком в котором Надин следила столько лет, он выглядел усталым и измученным, но не шокированным. Как и остальные, он давно знал, что добром это все равно не закончится.

Глядя на его рослую фигуру, на все его шесть футов четыре дюйма, Эбби обратила внимание, что неизменно прямая спина судьи выражает то же, что и всегда, а именно: этот большой человек готов нести на своих плечах большую ответственность.

Входя в дом, Эбби необъяснимым образом нервничала, как будто этот человек мог обвинить ее в смерти своей жены.

Том Ньюкист отступил в сторону, пропуская выходящего из комнаты шерифа.

— Вы славитесь тем, что всегда запираете дверь, — услышала Эбби голос Рекса, когда мужчины, пройдя мимо нее, направились в кухню. — Каким образом она оказалась открыта на этот раз?

— Чертовы сиделки! — ответил судья.

Прислушиваясь к их удаляющимся шагам, Эбби тихонько вошла в спальню и подошла к кровати, на которой лежала подруга ее покойной матери. Увидев на постели свернутое шелковое одеяло, Эбби развернула его, высвободив аромат пот-пурри, и аккуратно, по самые плечи, накрыла маму Митча. Она пригладила ее все еще влажные от снега волосы. Глаза Надин Рекс закрыл еще на кладбище.

Ее правая рука по-прежнему стискивала фотографию Джеффа.

Эбби стояла и смотрела на женщину, которая при жизни никогда ей не нравилась, но к которой ее приучили относиться с большим уважением. Потом она наклонилась. С ее волос тоже стекала вода. Не обращая на это внимания, она поцеловала Надин в холодный лоб. Эбби не пыталась обмануть себя. Этот поцелуй не был жестом прощения. Она сделала это за свою маму и за Митча. При этом Эбби не переставала корить себя за мысль, промелькнувшую в голове, когда она убедилась, что женщина мертва. Это не была мысль о том, что пришлось пережить Надин перед смертью. Это не была мысль о судье. Это было последним, о чем она хотела бы в настоящий момент думать. Но оказалось, что она не властна над своими мыслями, и эта мысль явилась к ней без ее приглашения и согласия.