Естественно, планы привлечения сил крестоносцев с Запада также существовали. Сразу же после падения Акры папа Николай IV был всерьез обеспокоен возможностью вторжения мамлюков и на Кипр. Незадолго до смерти в апреле 1292 г. он успел сформировать флот, состоявший из двадцати галер, который под командованием генуэзца Мануэле Дзаккариа был направлен на Восток. На Кипре к нему присоединились пятнадцать галер, снаряженных кипрским монархом. Христиане даже совершили дерзкий рейд против Александрии, который, тем не менее, не имел серьезных последствий для Египта. Несмотря на то, что в этот момент султан аль-Ашраф Халил был убит его же приближенными, христианам не удалось воспользоваться ситуацией и добиться какого-либо успеха[95]. После смерти папы Николая IV его инициативы организации крестового похода были заброшены, а последовавшая затем в 1293 г. война между Венецией и Генуей значительно ослабила позиции христиан, оставшихся фактически без флота. Между тем, ситуация требовала незамедлительных действий и большей слаженности и организованности среди христиан. К 1294 г., несколько оправившись от ударов, Ордена тамплиеров и госпитальеров начинают сами снаряжать корабли для отражения натиска мамлюков. Однако очевидно, что их силы не могли сравниться с возможностями крупных итальянских морских республик. Тем не менее, Кипр ждал помощи с Запада и не мог остаться без нее. Хотя в данном случае нельзя не согласиться с мнением П. Эдбери, что помощь французской короны могла быть небезопасна для Кипрского королевства, ибо в случае успеха крестового похода, естественным предводителем которого виделся французский король, в Святой Земле неминуемо установилось бы анжуйское или французское правление[96]. Не столь давно папа освободил кипрского монарха от, пусть и формальной, вассальной зависимости от германского императора, и было бы совсем обидно теперь оказаться под властью французской короны. Самостоятельная роль кипрскому монарху в замыслах французского похода не отводилась, как того хотелось бы Генриху II Лузиньяну.

Генрих II умер бездетным, и кипрский трон перешел к одному из его племянников — Гуго, сыну Гиде Лузиньяна и Эшив Ибелин, вступившему на престол в апреле 1324 г. под именем Гуго IV (1324–1359). В мае того же года в Фамагусте он возложил на свою голову корону Иерусалима. Точная дата рождения Гуго IV неизвестна; он родился между 1293 и 1296 гг., ему было около четырех-пяти лет, когда умер его отец, и около 18 лет, когда в 1312 г. умерла его мать. Гуго воспитывался при дворе, и еще до вступления на престол активно участвовал в делах королевства при своем дяде Генрихе II. В 1318 г. ему была пожалована должность коннетабля Кипра, которую некогда занимал его отец.

Прежде чем продолжить рассказ о Лузиньянах — королях и крестоносцах, необходимо остановиться на личности А мор и Лузиньяна, который никогда не был королем Иерусалима и Кипра, который в источниках называется только регентом и за которым в историографии утвердилась дурная слава узурпатора. Тем не менее, именно от него берет начало еще одна, армянская ветвь Лузиньянов. Амори был четвертым сыном короля Гуго III; он являлся байло Иерусалима и сеньором Тира, и в 1291 г. стал коннетаблем Иерусалимского королевства. После потери латинянами сирийских земель и падения Акры он вместе с другими беженцами ретировался на Кипр и здесь возглавил партию кипрской знати, недовольной политикой Генриха II. Эта партия была поддержана тамплиерами, Генуей и Арменией. В 1306 г. недовольным удалось сместить с трона законного монарха и провозгласить Амори ректором и правителем Кипра («rector et gubernator Cypri»). Генриха II, в свою очередь, поддерживали госпитальеры, Венеция, другая часть кипрского нобилитета и высший клир королевства. До того как Тир и Акра были потеряны европейцами Амори собирался жениться на Эшив Ибелин-Бейрутской. Посте утраты земель в Сирии Эшив (в будущем мать Гуго IV) перестала представлять интерес для амбициозного Амори и он «уступает» ее своему младшему брату Ги. Сам же он выбирает более выгодную партию с дочерью короля Киликийской Армении Левона II Изабеллой. Этот брак состоялся в 1292 или 1293 г., и от него родились шестеро детей. Однако в 1310 г. Амори был убит одним из своих пажей, Симоном де Монтолифом, а Генрих II восстановлен на кипрском престоле. Дети Амори из-за мятежа своего отца потеряли всякие права на трон в Кипрском королевстве и вместе со своей матерью отбыли в Армению, где и положили начало новой, армянской ветви Лузиньянов.

Король Кипра Гуго IV Лузиньян был, наверное, одним из самых выдающихся представителей своего рода и весьма незаурядной личностью среди современников. Он был блестящим дипломатом, стратегом, при котором Кипрское государство засияло яркой звездой на международной политической арене. Он был мудрым политиком, при котором государственная казна наполнилась и экономика королевства достигла расцвета, которого история правления Лузиньянов на острове больше не знала. Гуго был, судя по всему, прекрасно образованным человеком разносторонних знаний и интересов, нечуждым новых для его времени гуманистических идей; при его дворе прекрасно чувствовали себя как латинские, так и греческие поэты и философы. Политик, которому хватало терпения и выдержки не любоваться самим собой и своими собственными достижениями, заставил современников восхищаться его королевством и искать личного знакомства с ним самим.

Поскольку многие проблемы, связанные с международной торговлей на Кипре, были урегулированы еще его предшественником Генрихом II (что обеспечило процветание государства), Гуго IV мог позволить себе стать своеобразным «просвещенным» кипрским монархом и окружить себя интеллектуалами, независимо от того, были ли они византийцами, греками-киприотами или европейцами. Его неподдельный интерес к вопросам культуры был известен далеко за пределами Кипрского королевства. Великий итальянский гуманист Джованни Боккаччо (1313–1375) в одном из любопытнейших писем к Гуго IV Лузиньяну представляет дело так, что именно по инициативе кипрского монарха он приступил к написанию своего знаменитого философского труда «Генеалогии языческих богов» и что сама идея создания этого сочинения принадлежит именно Гуго IV. «...Я был избран, — говорит Боккаччо, — твоим величеством автором для этой работы, словно являюсь самым опытным и самым образованным в этих [вопросах] человеком»[97]. Свое произведение Боккаччо фактически посвящает кипрскому королю. Венецианское издание «Генеалогии языческих богов» 1472 г. начинается словами: «Genealogiae deorum gentiliorum ad Ugonem inclytum Hierusalem et Cypri regem». Боккаччо во введении к трактату подтверждает, что лично никогда не встречался с кипрским монархом Последний отправил к нему рыцаря Донино ди Парма с просьбой написать генеалогию языческих богов и героев. Несмотря на то, что сам Боккаччо считал Петрарку, Варлаама Калабрийского или Паоло ди Перуджа более компетентными в данном вопросе, он отозвался на просьбу короля и принялся за дело[98], результатом которого стало бессмертное произведение великого мастера. В заключении Боккаччо снова говорит о посланниках Гуго IV, среди которых, помимо Донино ди Парма, он называет некоего друга и соотечественника короля Бек и но Беллинтионо (Bechinus Bellintionus), прибывшего к поэту в Равенну с Кипра, и Паоло Геометра (Paulus Geometra), «влюбленного» в Гуго. Боккаччо также подтверждает, что все они подгоняли его с работой, которая, тем не менее, растянулась на несколько лет. В то же время итальянский гуманист был явно озабочен тем, чтобы никто не подумал, будто он пишет названный трактат исключительно по приказу или же по заказу кипрского короля. Поэтому он просит кипрского монарха при необходимости защитить его от возможных нападок[99]. В последнее время исследователи также указывают, что посредством рефлексий Кипра, имеющихся в «Декамероне»[100], Боккаччо оказывает поддержку Гуго IV и восхваляет его предшественника Генриха II[101].