— Разве их семья занималась китобойным промыслом? — спросила Иззи.

— Да нет, скорее торговлей. Возили товары из Китая, — не задумываясь, произнесла Аликс, хотя понятия не имела, откуда ей это известно. — Я ничего не слышала о Кингсли-китобоях, — добавила она себе в оправдание. Потом обошла комнату, прикасаясь к вещам и запоминая их. Будь у нее домашняя студия, она выглядела бы точно так же. — Разве это не чудо?

— Честно говоря, нет, — поморщилась Иззи. — Я предпочитаю компьютеры. Избавьте меня от перьев и туши. Это место не в моем вкусе. — Снаружи хлопнула дверца машины, и девушки испуганно переглянулись. — Нам лучше поскорее выбраться отсюда.

Аликс неохотно последовала за подругой в холл, но в дверях обернулась, чтобы бросить последний взгляд на святая святых Джареда. Ее взгляд упал на лежавший на полу набросок садового павильона. Восьмиугольного, с крышей, похожей на перевернутый тюльпан. Поддавшись безотчетному порыву, она подхватила листок, спрятала за пояс брюк и торопливо сбежала по лестнице.

Откинувшись на спинку стула, Аликс оглядела свое творение — картонный макет часовни. Склеить макет оказалось непросто: в ее распоряжении были лишь пачка плотной бумаги и клейкая лента. День клонился к вечеру. Аликс расположилась в большой гостиной в задней части дома. Здесь ей было особенно тепло и уютно. Ребенком она провела в этой комнате немало счастливых часов. Аликс помнила, как строила замки с множеством башен и башенок. Вначале она пользовалась старыми деревянными кубиками, пуская в ход все, что находила в ящиках комода и на полках. Потом появился конструктор «Лего», ее любимая детская игра. Огромная коробка, полная кирпичиков и всевозможных крошечных деталек, на дне которой лежали маленькие лодочки. Аликс строила для них эллинги.

Пока она играла, слышалась приглушенная легкая музыка, но это не был звук включенного телевизора. А главное, рядом всегда находилась какая-то женщина. Аликс так и видела ее ласковую одобрительную улыбку. Иногда в доме появлялись и другие люди. Молодой человек с вечно озабоченным лицом. Высокий мальчик, от него веяло морем. А еще улыбающиеся женщины, которые ели маленькие пирожные, украшенные желтыми кремовыми розочками. Аликс помнила вкус птифуров и щекотное прикосновение нового платья к коже.

Над большим камином висел портрет женщины. «Мисс Аделаида Кингсли» — гласила надпись под ним. Судя по прическе и одежде мисс Кингсли, художник писал ее в 1930-е годы. Миловидная девушка на картине выглядела сдержанной и степенной, но в глазах ее светился загадочный огонек. Женщина, что с каждым часом все яснее вспоминалась Аликс, была куда старше, но выражение ее глаз осталось прежним. Казалось, она что-то знает, видит нечто особенное, недоступное другим, но молчит об этом. Впрочем, она поделилась своим секретом с четырехлетней девочкой. Аликс точно не помнила, что рассказала ей тетя Адди, в памяти остались лишь нежность и любовь, исходившие от пожилой женщины.

Аликс хотелось провести этот день с подругой, исследуя старый дом и гуляя по острову. В конце концов Иззи предстояло вскоре уехать, Аликс боялась, что, вернувшись домой, та с головой погрузится в приготовления к свадьбе, и ей будет не до друзей. В конце лета состоится церемония, на которой Аликс сыграет роль подружки невесты, Иззи станет замужней дамой, и настанет скорее всего конец их девичьей дружбе. Аликс гнала от себя мысли, что замужество подруги неизбежно разлучит их.

Однако чудесный план Аликс провести день вместе с Иззи так и не осуществился. Она проснулась рано, но могла думать лишь о возможности показать свои работы великому Джареду Монтгомери. Если ему понравятся ее идеи, возможно, ей предложат пройти собеседование в его фирме. А если нет… что ж, по крайней мере Монтгомери увидит, какая она старательная ученица.

Растянувшись на кровати тети Адди, закинув руки за голову, Аликс рассеянно разглядывала шелковую розу на пологе. Даже если она не получит работу в бюро Монтгомери, быть его ученицей, пусть всего лишь несколько недель, — великая удача. Это время станет самой важной вехой в ее занятиях архитектурой. Она сможет с полным правом вписать ее в свое резюме. И что еще важнее, она приобретет бесценные знания. Как же иначе?

Ей хотелось придумать что-то необычное, произвести впечатление. Дом? Но такой масштабный проект не разработаешь за пару дней. Впрочем, Аликс всегда хорошо удавались карандашные эскизы, она могла бы, пожалуй, изобразить несколько фасадов. Правда, тогда нужно будет изучить остров. Все знали, что Монтгомери признает лишь решения, привязанные к определенной местности, к архитектурному окружению. Он не одобрил бы, к примеру, подражание позднеготическому стилю в Далласе.

— Чем же мне его поразить? — прошептала Аликс.

Долгие раздумья так ни к чему и не привели. Вдруг со стола в дальнем конце комнаты упала маленькая картина в раме. Как ни странно, внезапный шум в тишине спальни не испугал Аликс, но заставил вскочить с кровати.

Соскользнув на пол, она поежилась от утреннего холодка, проникавшего сквозь старую футболку и спортивные брюки. Сама не зная почему, она чувствовала, что упавшая вещица очень важна. Подняв ее, Аликс увидела фотографию сороковых годов — двух смеющихся молодых женщин. Одетые в летние платья, они выглядели счастливыми и беззаботными.

Конечно, хотелось думать, будто упавшая фотография — знак свыше, однако Аликс понятия не имела, как это понимать. Она вернула снимок на прежнее место и направилась было в ванную, но внезапно остановилась и снова взяла его в руки. На заднем фоне в отдалении виднелась небольшая церковь, Пожалуй, даже не церковь, а часовня, похожая на те семейные молельни, которые Аликс видела в Англии, когда ездила туда с матерью.

Аликс на мгновение представила себе домашнюю студию Джареда Монтгомери, его наброски парковых скульптур и беседок, деревьев и садового сарайчика.

— Что-то маленькое, — пробормотала она. — Ему понравится что-нибудь небольшое и изящное. — Аликс бросила взгляд на огромный портрет предка Кингсли, капитана Калеба, и почувствовала почти непреодолимое желание поблагодарить его.

Какой вздор! Качая головой, она прошла в ванную и стянула волосы резинкой. Вернувшись в спальню, Аликс достала из своей новой сумки большую красную тетрадь и снова взобралась на кровать.

Возможно, сыграло роль приближение свадьбы Иззи или желание найти что-то новое, не встречавшееся в работах Монтгомери, а может быть, идею подсказала ей упавшая фотография, но как бы там ни было, Аликс принялась делать наброски часовен. Раз увидев здание, заслуживающее внимания, она запоминала его в мельчайших подробностях и теперь легко рисовала по памяти.

С тех пор как развелись ее родители, август Аликс всегда проводила с отцом. Если дела позволяли Кену Мэдсену отлучиться из города, он увозил дочь путешествовать и изучать местную архитектуру. Они ездили на юго-запад страны посмотреть на индейские деревни — пуэбло, познакомились с миссионерским стилем, побывав в Калифорнии, посетили штат Вашингтон, чтобы увидеть постройки викторианской эпохи. Когда Аликс стала старше, отправились в Испанию полюбоваться шедеврами Гауди и, конечно, отдали дань восхищения Тадж-Махалу, совершив паломничество в Индию.