Зейн и Вестейн. Их же учили «чувствовать» землю, выращивать и так далее. Они даже только нам не рассказали, что делали. Лишь то, что это было невероятно скучно слушать, как выращивать растения и передвигать землю, а не камни.

По остальным предметам могу сказать, что всё как обычно. Кроме трёх, конечно же. Пара зверь-страж преподают Виктор и директор. Директор находится в колледж с теми, кто ещё не обзавёлся мыслеречью, но их пару человек.

Он даже принципиально перенёс стол, стул, документы и зонт. И так работал, даже успевал делать замечания или поправлять. Почему-то все кто с ним был, бояться его стали.

Нас же переносил куратор для работы со зверем в леса, горы, поля. Давал задания. Мы там и частично перевоплощались, использовали их магию, пропускаю её через себя, зарабатывая разные «примочки», как например, мои глаза как у кошки. У них это то, то слух, то зрение, то хвост, то когти. У всех по-разному. Главное было.

В субботу убрали нам физическую подготовку, пока не найдут ещё одного человека на работу. А остальные оставались в силе. Ходили, страдали, учились.

В городе ситуация оставалась прежней. Не новых преступлений, терактов с участием фанатиков. Даже тех же похищений не было. Словно затишье перед бурей. И такое уже было. Перед тем как нас на болото загнали.

Снова вернулись наши выездные прогулки. По-другому и не скажешь. Виктор забегал, говорил переодеваться, будет показывать мне, как работают профессионалы. Так как своих дел по фанатикам не предвиделось. Такие бывают по вечерам.

— Зачем? — спросил я, когда впервые так забежал.

— Я видел, как ты задумалась над специальностью. Вдруг у меня получиться убедить тебя не брать дневной или ночной страж?

И снова сбежал.

Но в этот раз, мне не пришлось самой за ним идти. Сам спустился вовремя. Я в это время, только сумку собирала: ручка, блокнотик, печеньки.

— Сумку не бери. Ты только будешь смотреть.

— Так куда мы? — раздражённо спросила я, вернув сумку в кресло.

— Увидишь. От меня не отходить. Ничего не трогать. Сообщать информацию тоже через меня.

Я, конечно, удивилась, но виду не показала. На преступления значит пойдём. Только не в его отдел и не на его дела.

Это оказалось преступление и работа для ночной стражи. Как и любое преступление, огорожено жёлтой лентой. За ней пару офицеров, следят, чтоб никто посторонний не проник. А уж в самом центре работают остальные.

Виктор подошёл к одному из офицеров, попросил позвать старшего следователя Эргона. Тот явно не хотел этого делать, но всё же отошёл. И пришёл вместе с ним.

Он удивился, что тут делает Виктор, так как это не его подразделение, делать ему здесь нечего. Так Виктор сказал, что он здесь со своей ученицей личной. Хочет показать, как работает такая стража и сколько всего нужно знать и уметь.

— Хочешь пойти к нам? Девушка на боевой? — удивился он.

— А что такого? Вон я тоже вижу пару девушек, работающих с вами. Почему мне нельзя?

— Я не говорил нельзя, обычно через академию Троемирье, поступают на другие специальности. Мало кто выбирает ночной страж или дневной страж. Чтож ладно. Правила знаете? Тогда ничего не трогайте и близко к трупу не подходите.

А мы и не подходили. Я и со своего места всё хорошо рассматривала. Правда, от ленты всё равно чуть дальше находились. А работали они очень уверенно, быстро, чётко. Криминалисты изучали тело, ауру, магические следы и так далее. Говорили по-умному и иногда бросали на меня ехидные взгляды. А вот куратор получал чуть ли не любовные.

Следователи изучали место преступления, следы, отпечатки, по информации криминалистов, говорили, какое оружие было использовано, как и что искать. И уже некоторые ищейки этим занимались.

Я не вмешивалась. Хотя дар активировала. Сначала тело осмотрела — но ничего примечательного не нашла. Мужчину, лет так 50 лет, убили прямо рядом с кафе, а не так далеко располагался лес.

Место тоже ничего не интересного, следы я ещё не научилась искать или читать. Тут не могла разобрать, даже дар не помогал. Кафе тоже самое обычное. Если бы не его столик. Я его тоже осмотрела, даже смогла поближе. Уж это нам позволили, так как все отпечатки уже сняли оттуда.

— Что-то нашла? — внезапно спросил меня Виктор.

Причём он с казал мне это на ухо, почти полушёпотом. Я вздрогнула и чуть на этот чёртов столик не упала! Меня вовремя удержал на месте Виктор, обняв за талию. А я всё думала, чего это до меня так раньше не делал. А просто искал подходящего момента!

— Не знаю. Не могу понять.

— А что не может. Расскажи.

Я дёрнула плечом, но он всё ещё держал меня. Ну и ладно. Хочет — пусть держит. Хотя нет. пусть отпустит! Здесь слишком много народу! А вдруг за нами наблюдают, и фанатики подумают, что он моя слабость и тоже начнут охоту? Хотя те всем угрожают, а не только мне…

— Сначала отпустите. Здесь много народу. Так вот. Рванная салфетка. От неё словно кусок оторвали.

— И что? — спросил Виктор, как только отошёл от меня. А я вздохнула с облегчением. — Её можно порвать, когда волнуешься или что ещё.

— Так она же не принадлежит этому кафе.

Эта салфетка, и правда была похожа на остальные. Пусть и порванная и заляпанная. Но орнамент на ней отличался. Да и выглядела так, словно на ней кто-то пробовал писать, оторвал и потом скомкал так, чтоб не понять.

Что я и привела во внимание Виктора. Тот послушал меня, позвал одного из офицеров, попросив принести свежие салфетки для сравнения. Тот кивнул и сразу исчез в кафе. Через минуту, тот уже нёс парочку. Мне выдали перчатки, когда один из криминалистов девушек заинтересовалась моими действиями.

Я как могла, расправила рваную салфетку, разгладила, чтоб орнамент был виден, создала небольшой светоч жёлтого цвета, и тот освещал очень ярко для этих салфеток. И я была права. Узоры отличались. На чистых был логотип кафе, а вот на этот нет.

Девушка-криминалист тоже посмотрела, записала. Забрала и пошла к трупу, искать оторванный кусочек. В одежде его не оказалось.

— Эй! Иди сюда. — позвала она меня. и когда подошла, спросила. — Попробуй рассмотреть свои взглядом на тело. Как неизвестное лицо.

А может как свидетель для протокола. Но я присела на корточки рядом с ней. Та расстёгивала его, выворачивала карманы. Короче вместе искали. Я не заметила, как Виктор со следователем говорил обо мне.

А потом, что-то промелькнуло перед глазами.