— В прошлый раз ты казалась мне более загорелой, — я разглядываю ее светлую кожу, пока мы ждем лифт.

— Спасибо природе, — подставляет свою руку к моей и сравнивает цвет кожи. — Именно она наградила меня бестолковой сверхспособностью бледнеть за неделю. Так что, до яркой зеленой крапивы мне далеко. Бледная поганка — вот наше все!

— Что изменилось? — я задаю вопрос в лоб, когда мы оказываемся вдвоем в лифте.

— О чем ты? — ее небесные глаза смотрят на меня с милой наивностью.

Я тянусь рукой к ее лицу и не вижу возражений. Провожу по щеке, спускаюсь к губам — ничего. Сминаю нижнюю большим пальцем — опять ничего.

— А сейчас что происходит? — я щурюсь в попытке угадать девушку.

— Я терплю твои приставания, — своим ровным холодным тоном, наживую выдирает мне позвоночник. — Я смирилась с тем, что ты такой. Другого выбора, как и другого босса, у меня пока нет.

— Терплю? — я не в силах разжать челюсть от злости.

Ее слова очень сильно задевают меня. Я слегка сжимаю свои пальцы на ее подбородке, перемещая с обжигающих меня словами, губ.

— А чего ты от меня ждешь? Что я буду прибегать к тебе в постель по щелчку пальца? — безмятежности приходит конец. — Ты мой начальник, я твой подчиненный. «Отношений», которых ты жаждешь, не будет. Ты в этом не первый и не единственный. Разница лишь в том, что обычно трахают секретарш.

— Аня, — я хочу прервать ее.

— А я, во-первых, не секретарша, а во-вторых, не сплю с начальством. И не буду спать с тобой, Демид. Ты — мой босс! Считай, это принцип. Работа — есть работа. Так что, утихомирь своего демона уже раз и навсегда. А то я, как заезженная пластинка, все одно и то же, одно и то же в твою непробивную стену, — она тычет указательным пальцем в меня, ровно туда, где располагается мое сердце.

Заведенную стерву спасают двери лифта. Очень вовремя они открываются на этаже. Ведьма даже лифт подговорила! Не говоря больше ни слова, она стучит каблуками по ламинату. Я слышу ее шаги и бешеный стук своего сердца. Драные качели! То вверх, то вниз. А сейчас — ниже некуда!

Ночь проходит без сна. Слова въелись в подкорку головного мозга. Как не пытаюсь, не могу закрыть глаза и успокоиться. Есть лишь одно желание — ворваться в ее номер и придушить со словами: «Да не доставайся ж ты никому!».

Не могу отпустить ее, потому что хочу. Аня права лишь частично, потому что секс давно отошел на второй план. Я хочу видеть ее спящую в своей кровати, хочу чувствовать ее тепло, любоваться их с Бучем беседами. В конце концов, я бы не отшил соблазнительную до жути пиявку, которая вырядилась как шалава, лишь бы только я ее поимел. Завтра я привяжу ведьму к сиденью или запрусь с ней в туалете самолета, но она выслушает меня!

Утром наша маленькая делегация встречается в холле. Юрист выглядит очень бодро, в отличие от нас с переводчицей. Аня вновь не смотрит в мою сторону. Кажется, бессонная ночка выдалась не только у меня. Бледная и мрачная, она молчит всю дорогу. На вопросы Вовы реагирует не с первого раза, постоянно крутит свой браслет. Я понимаю, что в таком состоянии диалог с ней построить не получится.

По прилету, я окончательно выхожу из себя, когда вижу знакомое лицо в толпе встречающих. Бурцев машет Ане рукой. Ее короткое: «Я пошла» и их теплые объятия отправляют меня в нокаут, и вместо дома, я сразу еду в зал. Бью грушу как остервенелый и не могу поверить, что они снова вместе.

Перед работой успеваю заехать в мастерскую и забрать свой заказ. Отполированный до блеска браслет получает свой второй шанс.

— Это усиленный сплав и отличный замок. Он не сломается, даже если девушка зацепится за что-то и, не заметив, дернет рукой, — мастер рассказывает о проделанной работе.

Я оплачиваю его труды и опускаю маленький бархатный мешочек в карман.

После того, как Аня отправилась в объятия бывшего мужа, я заметил на полу блестящую полоску. Переводчица была так рада их встрече, что не заметила своей пропажи. Я помню, Кирилл уже говорил, что чинил заедающий замок на ее браслете. Но его старания имели временный характер.

— Спасибо, что приехал, — я обнимаю Лёшу и еле сдерживаю слезы. Очень рада его поддержке.

— Ань, она и моя подруга тоже. Я сильно за неё переживаю. Врачи говорят, что удар был сильный. Повезло, что машина влетела в заднюю дверь. Если б удар пришёлся по Оле… — он замолкает.

С аэропорта едем прямиком в больницу.

Мы познакомились с Олей на вступительных экзаменах в университете и стали как сестры. Весёлая, жизнерадостная и очень аккуратный водитель. Чего не скажешь о пьяном уроде, который протаранил её авто и чуть не унёс за собой на тот свет.

После вуза, она поступила в аспирантуру, а потом уехала из страны и устроилась на работу в посольство, а я осела в своем агентстве. Мы виделись только два раза в год, когда Оля приезжала проведать родителей. Связь с ней поддерживали только по телефону. Мне её очень не хватало. Однажды она прилетела в отпуск на мой день рождения и подарила мне браслет с гравировкой: "Я всегда с тобой", который стал моим талисманом.

Вчера я не успела остыть от злости на Демида, как увидела сообщение от Лёши. Он просил взять трубку, поскольку речь шла об аварии. После короткого разговора я не могла найти себе место и проревела всю ночь. Теребила браслетик и молилась, чтобы подруга поскорей очнулась.

К моменту, когда мы подошли к палате Оли, я обнаружила, что её подарок исчез. Надо ли говорить, как сильно я расстроилась? Как плохой знак — авария и утеря.

— Привет, Гейша, — шепчет мне забинтованная подруга. — А я вот, в передрягу попала. Врачи говорят, что быстро встану на ноги, а я знаешь, за что переживаю?

— Нет, — сквозь слезы говорю я.

— Что даже после аварии мой страшный нос останется таким же. Я так надеялась, что мне его прооперируют. А он вышел сухим из воды, даже когда подушка безопасности треснула меня со всей дури в лицо.

— Ну, какая же ты дурочка, — смеюсь и вытираю мокрые дорожки на лице.

Всю неделю я навещаю подругу. Прихожу с момента начала посещения, и ухожу только после того, как меня выгоняют медсестры. Вид бинтов, кровоподтеков на ее теле и капельниц вгоняет меня в депрессию. Я не могу прогнать мысли, что могла потерять такого родного мне человека. А трагичная судьба браслета на фоне переживаний загоняет меня в это состояние ещё больше.

Оля все еще прикована к постели, а я начинаю ощущать слабость и головокружение. За эти дни я почти ничего не съела, кусок в горло не лез.

Бурцев постоянно рядом, подбадривает меня как может. Я знаю, что он хочет вернуть меня, но не могу обманывать его чувства. Мы, наконец, говорим по душам. С грустью в глазах, но он принимает мой твердый отказ. Я не хочу больше врать себе и давать ему ложные надежды.