После представления командованию фронта он собрал оперативный состав. В своем выступлении он отметил одно из основных требований Государственного комитета обороны (ГКО) к военным контрразведчикам – совместно с командирами и политработниками бороться за поддержание высокого морального и боевого духа.

На второй день после приезда к новому месту службы Михеев, взяв с собой Пяткова и Белоусова, а также старшего оперуполномоченного Горюшко, оказался на позиции одного из подразделений 147-й дивизии – стрелковой роты, в которой после изматывающих отражений десяти вражеских атак осталось всего восемь человек. Этот поступок руководителя КРО фронта можно трактовать по-разному, но лучше послушаем слова самого героя, подтвержденные его подчиненным М. А. Белоусовым:

«А нам это надо было. Особенно мне. Я лично хотел видеть в бою наших красноармейцев, быть с ними рядом и на себе ощутить психологическое состояние человека в момент фашистской атаки. Одновременно я хотел ознакомиться с условиями работы наших оперативников на передовой».

Именно в этой обстановке он почувствовал всю реальную опасность немецкого нашествия на Родину. Беседуя в окопе с молоденьким офицером-пехотинцем, он был поражен тому, как в этом тонкошеем пареньке мог появиться заряд мужества и силы воли.

«Нет, с такими парнями, как он, мы не проиграем войну, – подумал Анатолий Николаевич. – Хотя впереди много неизвестного. Враг силен, – его военная машина только набирает обороты».

По возвращении на КП лоскутами то и дело всплывали в памяти голубоглазого, русоволосого, с тугими скулами лица и слегка выпученными пухлыми губами комиссара госбезопасности эпизоды из его неуютного детства, скрашенные лишь прелестями таежного леса, на родной Архангельщине. Милая станция Пермилово Северной железной дороги заговорила из далекого далека теплым, приятным языком. Плетение с бабушкой корзин из ошкуренных лозовых прутиков. Ему почти что виделось, как он срезал кожицу, обнажая волглую белизну прута лозины, и подавал мастерице. Ранняя смерть отца. Не окончив школу, в шестнадцать лет пришлось пойти в рабочие на лесозавод, а через два года призвали в армию…

Но вот взорвался неподалеку снаряд – воспоминания разлетелись, как и неприятельские осколки. Суровая реальность заставила думать и действовать по обстановке. Видя сплошное отступление наших войск, Михеев поставил военным контрразведчикам задачу помочь командованию в наведении порядка в прифронтовой полосе и по-умному распорядиться личным составом, выходящим из окружения. На месте сбора массы солдат и офицеров быстро формировались небольшие отряды по нескольку десятков человек и направлялись на опасные участки фронта. С передовой шли потоки раненых: пешком, на повозках и автомашинах. В этот же период военные контрразведчики не только боролись с агентурой Абвера, паникерами, беглецами, вынашивающими изменнические настроения, но и активно помогали командованию и местным властям в эвакуационных мероприятиях и переправах через Днепр.

Михееву доложили о сбитом вражеском самолете и захвате немецкого военнослужащего. Им оказался старший офицер штаба группы армий (ШГА) «Юг» Хозер, перелетавший в штаб в ШГА «Север» с секретными документами по планированию дальнейшего развертывания наступления на Киев. В ходе обстоятельной беседы с пленным чекист получил важные сведения, которые тут же были доложены командующему фронтом генералу Кирпоносу. По его приказу срочно сформированный отряд, основу которого составляла бригада полковника А. И. Родимцева, не только отбил наступление немцев в направлении Совки, но и разгромил их большую часть. В этом бою был тяжело ранен заместитель Михеева Петров, а старший уполномоченный Горюшко положил из пулемета не один десяток фрицев. Допрошенные немецкие офицеры показали, что Гитлер приказал взять Киев не позже 10 августа.

21 августа немцы начали новое мощное наступление. Сообразуясь с обстановкой, Штаб, Военный совет и Особый отдел фронта перемещаются в район Прилуки…

В Прилуках Особый отдел фронта располагался в нескольких домах на Радяньской улице. В угловом кирпичном флигеле, занятом Михеевым и его замом Якунчиковым, шла напряженная работа. Оперативная работа оттеснялась чисто боевой – контрразведчики превращались силой обстоятельств в пехотинцев, артиллеристов, пулеметчиков…

А до Прилук командование фронта переправлялось на автомашинах на левый берег Днепра. Михеев ехал на одной машине с командующим. Было предательски тихо, клонило ко сну.

Вот как описан этот эпизод Юрием Семеновым в книге «Комиссар госбезопасности»:

«Анатолий Николаевич то и дело потирал ладонями лицо, чтобы не задремать. Он видел, как Кирпонос опустил фуражку на лоб, склонил голову и вроде бы уснул. «Ему и вовсе только в пути передышка», – посочувствовал Михеев и стал размышлять о предстоящих делах: вспомнил разведчиков, находящихся в тылу врага, Антона Сухаря, который сейчас ждет или уже получил сброшенную с воздуха взрывчатку от «хозяина» гитлеровской агентуры.

Вдруг сильный тупой удар с ходу остановил и развернул машину. Анатолий Николаевич ничего не успел сообразить, ударившись грудью о переднее сиденье, потом услышал голос Кирпоноса.

– Фу ты!.. Опять эта нога… – процедил генерал сквозь зубы.

Ему помогли выйти из «эмки», ударившейся о затормозивший грузовик. Морщась, Кирпонос опустился на приступку, с досадой сказал:

– Этого еще не хватало, черт побери!.. Костыли-то мне теперь совсем некстати. Вот незадача! – ощупывал он и поглаживал ногу пониже колена».

* * *

В Особый отдел фронта в Прилуках приходили и докладывали особисты, вышедшие из окружения. В один из сентябрьских дней дверь открыл изможденный заместитель начальника Особого отдела 6-й армии Михаил Степанович Пригода.

– Садись! – указал на стул Михеев. – С документами вышел, разумеется?

– Как же мог их бросить? – вопросом на вопрос ответил Пригода.

– Рассказывай… доложи обстановку…

Он стал короткими фразами рисовать то, что ему довелось увидеть и услышать.

Потом он доложил письменно. Интересен этот документ прежде всего фронтовой суровостью первых месяцев войны и своей объективностью. К сожалению, сегодня молодому поколению некоторые СМИ рисуют работу военных контрразведчиков в боевой обстановке в искаженном виде. Но это их грех!

Начальнику Особого отдела Юго-Западного фронта

комиссару госбезопасности 3-го ранга

товарищу МИХЕЕВУ А.Н.

РАПОРТ

В середине июля части 6-й армии Юго-Западного фронта после шестидневных упорных боев в районе Бердичева, где на ряде участков нашими частями наносились мощные контрудары, вынуждены были отойти в юго-западном направлении.

По данным разведки и показаниям пленных, было известно, что против измотанных тяжелыми боями частей армии действует четыре дивизии противника: две танковые и две моторизованные. Враг наступал при абсолютном превосходстве в авиации.

Разрыв между нашими частями и соседями увеличивался, пополнение не получали, ощущали острую нужду в боеприпасах, особенно в артиллерийских снарядах, участились случаи потери связи и управления войсками.