— Черта, которую ваша дочь, похоже, унаследовала от вас, мадам. — Он поклонился и снова выпрямился. Слишком уж он красив, подумала Елена. В нем было что-то, что трудно было не распознать: мужское обаяние. — Мне передать Тессе от вас привет? Или лучше воздержаться и не сообщать ей, что ее матушка отчитывала меня на публике?

Его насмешка заставила Елену замолчать. Знает ли он, что, если заговорит об их встрече, Тесса будет в ярости?

— Скажите ей, Киттридж. У меня скорее всего будут свои версии.

Они посмотрели друг другу в глаза — теща и зять. Ни один из них не сомневался, что битва началась.

— Чарлз, это выглядит по-идиотски.

— Ну а как еще ты собираешься заглушить звук?

— Ну, я не думаю, Дуглас, что разбойники с большой дороги закутывают копыта своих лошадей черным ватином. Как будто эта чертова коняга в трауре. — Все три лошади были привязаны к дереву в ожидании прибытия оставшихся из их группы.

— Вы оба заткнетесь наконец? Ваше нытье перебудит всех вокруг, а тогда все усилия Киттриджа пойдут прахом.

— Не понимаю, почему ему просто не одолжить мне денег. — Голос Эдриана был не столько меланхоличным, сколько раздраженным.

— Ты знаешь, что Киттридж не одалживает деньги.

— Но зачем тогда, черт возьми, он хочет ограбить карету? Нас же всех могут пристрелить из-за него.

— Эдриан, почему Киттридж вообще чем-то занимается? Потому что он никогда не делал этого раньше. Потому что ему нравится опасность.

— Я бы предпочел, чтобы он дал мне две тысячи фунтов. Я мог бы провести это время за карточными столами, возвращая назад свой капитал, вместо того чтобы торчать здесь посреди ночи. Тут чертовски сыро.

— Дурак, это называется дождь.

— Заткнись, Чарлз. Мы здесь из-за тебя.

— Почему это? Ведь это же не я до такой степени зациклился на том, чтобы выиграть состояние, что не могу остановиться, пока не потеряю все.

— Джентльмены, почему бы вам просто не встать посреди дороги и не проорать ваши намерения? — На мгновение Джеред задумался о разумности действий, которые предпримет в следующие несколько минут, но слишком скоро трепет возбуждения и мысль о предстоящей эскападе прогнали все сдерживающие начала.

Он ехал во главе остальных к месту, которое выбрал сегодня днем. Карета подъедет с севера, следуя вот этому изгибу дороги. Отсюда будет незаметно, где они будут стоять в засаде и нападут, когда вооруженные всадники охраны уже проедут мимо. Тогда он и остальные бросятся к быстро движущейся карете. Эдриан остановит передних лошадей, пока Чарлз будет стоять на страже. Все-таки это оживленная проезжая дорога, ведущая в Лондон. Джеред нападет на кучера, а Дуглас будет прикрывать его сзади. Это ограбление должно пройти безукоризненно, идеальный образец четкости, планирования и интеллекта, приключение, которое даже сейчас заставляло его сердце биться чаще.

Если не считать одного. Звуков, доносящихся из расположенных неподалеку кустов, точно к востоку от их теперешнего местоположения. Это было похоже на рев какого-то дикого зверя. Судя по треску и стонам, разъяренного и жестокого чудовища.

Споры родителей Тесса слышала с самого детства. Они чрезвычайно гордились тем фактом, что время от времени неистово спорили друг с другом. Она слышала, как мать называет ее отца упрямым болваном, а тот объявлял, что ее мать чертовки самоуверенная, причем без всяких на то оснований. И все же даже незнакомцу было очевидно, что они нежно любят друг друга. Елена и Грегори разговаривали между собой так, будто каждый был до конца преданным супругом, готовым жизнь отдать за свою половинку.

А острое словцо — это всего лишь простительные эмоции.

…Как же ей наладить отношения с Джередом?

Несмотря на то что он столь очевидно старался причинить ей боль, выставляя напоказ свою любовницу, чтобы заставить ее вернуться в Киттридж-Хаус, она была полна решимости найти какие-то хорошие качества у своего мужа. Понять его, другими словами. Только тогда может возникнуть дружба, а она уже станет крепким фундаментом брака. В других областях они уже были вполне совместимы.

Она почувствовала, как ее лицо краснеет.

Решение завязать дружбу с Джередом, хотя и блестящее, было легче принять, чем претворить в жизнь. Взять, например, вот этот вечер. Она ненавидела лошадей. Терпеть их не могла! Они были огромными, дурно пахнущими животными, обладали отвратительным характером и прекрасно знали, что она боится их. До сегодняшнего дня она ездила верхом всего раз, да и то, когда была шестилетним ребенком. И с тех пор всю жизнь она избегала этих тварей, как будто от этого зависела ее жизнь. А от дождя они пахли еще хуже.

Она потянула поводья, и лошадь свернула с тропинки, попятившись, когда низко нависающая ветка оказалась поблизости. Она резко пригнулась, вцепившись в поводья, жалея, что у нее не хватило смелости сесть верхом по-мужски — тогда она могла бы обхватить руками шею лошади, спасая свою жизнь. А так она неловко сидела боком, как леди, но практически не контролируя ничего, только придерживая свою шляпку и молясь, чтобы кобыла решила снова помчаться по грязной дороге, вместо того чтобы ломиться через мокрый подлесок.

Другая ветка едва не сбила шляпку с ее головы, и Тесса нахлобучила ее обратно. Было так темно, что деревья казались скелетами; их ветки выглядели множеством рук, царапающих ночное небо. Ее глаза наконец-то привыкли к слабому свету, но недостаточно, чтобы она имела хоть какое-то представление о том, куда направляется. Честно говоря, место ее назначения было так же сомнительно, как и ее теперешнее местонахождение. Она следовала за Джередом, когда он внезапно свернул в гущу леса и исчез.

Сейчас было не время вспоминать все те сказки, которые она читала в детстве: «Синяя Борода», «Мальчик-с-пальчик», «Красная Шапочка». Почему они буквально кишат чудовищами вроде волков и ведьм, которые едят детей, и мужчин, которые убивают своих жен? Ей вспомнилась история, которую рассказывала ее нянька: «У меня была собачка, которая служила и просила конфетку, но она свалилась с лестницы и сломала свою маленькую ножку».

Тесса содрогнулась. Но потом ей в голову пришел стишок. Она улыбнулась и на память прочитала его.

— «У меня был маленький пони, его звали Серый в яблоках. Я одолжил его одной леди. Она стегала его кнутом, хлестала. Она скакала на нем через болото. Больше я ни за что не дам ею этой леди». Вот видишь, — сказала она, обращаясь к лошади под ней, — при всей моей нелюбви к твоим сородичам, я никогда не хлестала тебя кнутом.

— Черт, мне начинает мерещиться! — воскликнул Эдриан, поворачивая коня, чтобы оказаться рядом с Джередом. — Разве это не твоя жена?

Герцог был удивлен не меньше, он закрыл глаза, открыл их снова, но видение не исчезло.

— Да, — прошептал он. Мгновение спустя Джеред удивился, почему этот факт его волнует. Она не пыталась сохранять тишину, но ведь и не догадывалась об их намерениях.