— Прям как у тегнари, — девушка вертела в руках сапфировый кубок.

— Ты про этих глупых выскочек, возомнивших себя вершиной творения? До моего заточения, в мире не было никаких тегнари. Постой! — он рывком поднял девушку с земли и схватил за плечи, нависая над ней. — Откуда ты знаешь про тегнари? Насколько я успел изучить этих странных созданий, они берегут свои тайны и не жалуют гостей. Только не говори, что это опять твоя знакомая ведьма.

— Моя ведьма была у них, — Лотэсса смотрела Дэймору в глаза, не опуская взгляд. — Она с Шургата, а тегнари ради забавы обучают шургатских колдунов искусству приручения теней.

— А ведь ты опять говоришь правду, — с удивлением отметил он. — Ладно, ешь, а позже расскажешь мне поподробнее о своей ведьме и тегнари. Не так уж хорошо я успел изучить мир, изрядно изменившийся за время моего отсутствия.

Дэймор чувствовал страх и замешательство Лотэссы, но при этом знал, что она не солгала. Должно быть, он слишком сильно запугал ее. Настолько сильно, чтоб трепетать при каждой вспышке его гнева, но недостаточно сильно, чтоб сдерживать свой дерзкий язычок.

Утолив голод, девушка поднялась, небрежным жестом отряхивая крошки с одежды.

— Я могу пройтись?

— Если хочешь, — он пожал плечами. — В любом случае, ты здесь не заблудишься.

Лотэсса направилась прочь, временами оглядываясь и бросая на Странника недоверчивые взгляды. Он же любовался изяществом и грациозностью ее движений. Отчего же ему так нравится эта девочка? Что в ней особенного, если не считать редкой для людей красоты? Ни величия, ни мудрости, ни силы духа. И все-таки есть в ней что-то завораживающее, недаром Лотэсса стала причиной раздора между двумя потомками Дренлелора.

Отпуская девушку бродить одну, Дэймор ничуть не переживал о ней. Никаких опасностей ее не ожидало. Даже толком заблудиться здесь вряд ли получится. Как ни унизительно это признавать, но его «мир» таков лишь по названию. Все его пространство уместилось бы на небольшом острове. Но ничего, скоро все станет иначе.

Лотэссы не было довольно долго и Странник понял, что скучает по ней. Он пожелал оказаться рядом с девушкой, оставаясь при этом невидимым. Было интересно понаблюдать, чем она занимается избавившись от его надзора.

Лотэсса сидела посреди цветущего луга с охапкой цветов на коленях и плела венок. Нежные пальчики искусно сплетали тончайшие изумрудные стебли, создавая живое из мертвого. Дэймор залюбовался ею. Создав подобие мира много веков назад, Странник никогда не воспринимал его иначе чем картину, на которую приятно смотреть. Пейзажи, что могли бы показаться прекрасными случайному гостю, хозяину виделись не более чем фоном, театральной декорацией. Лишь однажды его мир ожил, когда здесь была Маритэ. И вот теперь смертная девочка, которую он к себе затащил, отчего-то воскресила в его душе воспоминания тех далеких дней. Дэймор дивился себе, продолжая завороженно наблюдать за ловкими движениями ее рук, выбирающих очередной цветок из охапки и прилаживающий к наполовину сплетенному венку.

Лотэсса ничуть не напоминала Маритэ. Ни внешностью, ни уж тем более характером. Не исключено, что именно этим она и привлекала Дэймора. Все, что касалось Маритэ было отравлено ненавистью и болью. Ненависть он бережно хранил в душе, не давая ей ослабнуть, а вот от боли предпочел бы избавиться. Пусть она притупилась, и уже не раздирала мучительно разум и сердце, зато, похоже, не собиралась его покидать. А эта смертная, этот яркий и нежный цветок, самим своим присутствием словно бы вытравляла извечное страдание, с которым Странник успел сжиться за века небытия.

— Красиво, — он легко коснулся плеча девушки.

Та отшатнулась и вскрикнула, уронив незаконченный венок. Цветы посыпались с колен. Дэймор довольно рассмеялся и стал видимым.

— Изгой тебя побери! — с чувством выругалась Лотэсса.

— Это вряд ли, — ухмыльнулся он в ответ.

— Ты напугал меня!

— Неужели сильнее, чем в тот раз, когда явился в твою спальню? — ему и впрямь было любопытно.

— Кстати, о моей спальне, — девушка взглянула на него с вызовом. — Ты не хотел бы меня туда вернуть?

— Даже не надейся, цветочек. Я как раз думал, что твое присутствие придает моему миру особое очарование. Так что придется тебе погостить у меня подольше, — Дэймор наклонился за упавшим венком и подал его Лотэссе.

— Ну раз так, то можешь держать меня здесь хоть до самой смерти, — она судорожно вздохнула. — Можешь даже мучить, раз тебе это так нравится. Но только, молю, помилуй Анборейю! Откажись от идеи разрушить мой мир!

— Что?! — Дэймор не верил своим ушам. — Да ты с ума сошла, маленькая смертная! Видно, я перестарался с пытками. Мучения помутили твой разум, если ты предлагаешь себя в обмен на целый мир. Или поклонение двух королей слишком избаловало тебя, заставив возомнить невесть что о своей значимости.

Для пущей убедительности Дэймор обернулся змеем. Он угрожающе навис над Лотэссой, наслаждаясь ее испугом и смущением.

— Ты — моя пленница, не забывай об этом! Каждое твое дыхание в моей власти. В моем распоряжение не только твоя жизнь и твое тело, но и разум. И если я до сих пор не воспользовался этой властью, то лишь из расположения к тебе, которое ты, непонятно с чего, приняла за власть надо мной. Ты не можешь ставить условия, Лотэсса, потому что тебе нечего мне предложить.

— Я не ставлю условия, я прошу. И ты прав, мне нечего тебе предложить, кроме самой себя. Но кем бы я была, если бы оказавшись рядом с Изгоем, хотя бы не попробовала вымолить милость для моего мира?

— Ты была бы просто умной девочкой, трезво оценивающей свои шансы и значимость.

— Знаешь, — девушка не смотрела ему в глаза, судорожно теребя пальцами несчастный венок. — Это ведь только в сказках и легендах герои отправляются в логово исчадия зла, чтоб победить его. А в реальности ни у кого из людей не было ни шанса добраться до тебя. Ни у кого, кроме Йеланда Ильда, который думал лишь о себе. И раз мне выпало сомнительное везение встретиться с Изгоем, то как им распорядиться? Я не могучий и бесстрашный герой. Даже будь я героем, и тогда мне не удалось бы победить бессмертного и всесильного Звездного Путника.

— Бессмертного и всесильного, — удовлетворенно повторил Дэймор. — Наконец-то ты видишь меня в истинном свете, цветочек.

— Я никогда и не заблуждалась на твой счет. Тебя нельзя уничтожить или обмануть. Единственный шанс — попробовать с тобой договориться.

— Договориться со мной тоже нельзя, Лотэсса. По крайней мере, по этому вопросу.

— Но я все равно буду пытаться, — упрямо пробормотала девушка, по-прежнему не глядя на него. — Мне больше ничего не остается.

— Ну и зря. Напрасная трата слов и душевных сил. Глупо думать, что ты оказалась здесь по велению судьбы или тем более Маритэ, дабы спасти Анборейю. Ты — не избранная спасительница мира, цветочек.

После этих слов девушка вздрогнула всем телом. В ней молнией вспыхнули чувства, в сути которых даже Дэймор не смог разобраться.