– Возможно, мэм, вполне возможно, – устало кивнул торжествующий завоеватель, в эту минуту, должно быть, впервые сполна ощутивший тяжесть собственной победы. – Впрочем, у них нет денег, чтобы снарядить армию. А те, у кого их достаточно, вряд ли захотят вкладывать золото в ваше освобождение. Приведя вас к власти, сударыня, лорды хотели править не столько вместе с вами, сколько вместо вас. Вы им не дали такой возможности. Что касается меня – я считаю это правильным. Но никогда еще владения лордов так не уменьшались, как при вашем правлении, и никогда еще эти гордые спесивцы не были вынуждены подчиняться девице. А ведь наверняка, сударыня, в детстве вам приводили в пример труд преподобного аббата Вивеса “Наставления женщине-христианке”. Полагаю, для вас не секрет, что сей известный гуманист, вдохновляемый святым Иеронимом, утверждает, будто женщина от природы инструмент не Христа, а дьявола. Но как Христос есть посредник между Богом и людьми, так мужчина…

– …посредник между Богом и женщиной. Я читала эту несусветную чушь, – досадливо поморщилась Елизавета. – Но вы-то…

– Бэт! Что может аббат знать о женщинах? Несомненно, он – полный осел! Впрочем, как большинство аббатов, епископов и, уж несомненно, его святейшество. Но в эту ерунду, как бы вы ни старались, верят ваши, хотя уже и не ваши, подданные. Они ждали короля. Вы им его не дали. И этого они вам вряд ли простят.

– Никто в Англии недостоин быть мужем королевы! – гордо выпрямилась Элизабет Тюдор. – Никто вне границ этого острова недостоин быть королем Британии!

– Возможно, это и так, – лениво согласился Рейли. – Но как бы сие ни было прискорбно для вас, кроме горстки храбрецов, вряд ли сыщется желающий отстаивать права Тюдоров. Тем более если им предложить замену, вполне достойную королевского венца.

– Мария Стюарт, – с ненавистью глядя на коварного узурпатора, прошипела низложенная королева.

– Она тоже дама. Скорее ее малолетний сын Джеймс, – не моргнув глазом, точно советуясь со старой приятельницей, проговорил Уолтер. – Но впрочем, есть еще престарелая Маргарет, графиня Солсбери, племянница покойного короля Эдуарда IV. В ее жилах течет кровь Плантагенетов. Да и Эдуард Кортни также имеет прямое отношение к этому роду. Хотя, признаюсь, первые два варианта нравятся мне больше. И если бы выбор был за мной, я бы, пожалуй, действительно поддержал Марию Стюарт, невзирая на ее манеру вести бракоразводный процесс[17].

Однако, сударыня, не глядите на меня как на исчадие ада! В Британии есть палата лордов, палата общин. В конце концов, есть народ, который тоже будет рад молвить слово, выбирая себе правителя. Не так часто его о чем-то спрашивают! И поверьте мне, Бэт, поверьте, если не как другу, которым я себя мнил лишь пару месяцев назад, то как человеку, отнюдь не желающему вам зла. За суетой, а пуще разговорами, все и думать забудут о вашей злосчастной судьбе. Когда же, натешившись своим картонным величием, все эти словоблуды, склонив голову, примут то, что им будет оглашено как их собственная воля, свергнутая королева и подавно окажется никому не нужна. Это истина. Горькая, но истина. Однако не стоит отчаиваться, Бэт. Забудьте никчемные планы мести – мы с вами отлично поладим!

– Мария Стюарт – мужеубийца, – точно невзначай напомнила Елизавета, принимая при этом довольно смиренный вид. – Она не может быть королевой.

– Так говорят, – согласно кивнул Рейли. – Но, сударыня, я бы рекомендовал вам не настаивать на этом обвинении. А то ведь находятся отпетые наглецы, утверждающие, что несчастная супруга лорда Дадли не по своей воле оказалась на роковой для себя лестнице. А уж ломать шею и вовсе не входило в ее намерения.

Лицо Елизаветы Тюдор под белилами стало пунцовым от гнева.

– Я не отдавала приказа ее убивать! – яростно сжимая кулачки, выкрикнула она.

– Вполне допускаю, что это действительно так. Гибель соперницы действительно могла быть абсолютно случайной. Везет немногим, однако всякое в жизни происходит. Но возможно, то же самое мне скажет ваша шотландская кузина. – Рейли снял с головы парадную бархатную шапочку, расшитую жемчугом и серебряной нитью, и, прижав ее к груди, почтительно склонил голову. – Сударыня! Оставляю вас на попечении моего двоюродного брата Ричарда. И прошу вас помнить: он не питает к вам тех нежных чувств, которые питаю я. И вот еще что: обдумайте на досуге, а его теперь у вас будет много, фразу из сочинений некого флорентийца Николо Макиавелли: “Обезоруженный богач – награда бедного солдата”. – Он еще раз склонил голову и повернулся ко мне. – Мессир! Помнится, по своему первому мужу Франциску II королева Мария Шотландская приходится вам родней?

– Весьма отдаленной, – кривя душой, признался я.

– И все же, ваше высочество! Я прошу вас, представьте меня своей родственнице.

* * *

На мой взгляд, Марию Стюарт нельзя было назвать красавицей. Но вся Европа, во всяком случае, вся аристократическая ее часть, утверждала обратное. И хотя прекрасные каштановые волосы, нежнейшая белая кожа, точно наилучший шелк, не являлись измышлением льстивых дворцовых пиитов, однако выразительные карие глаза шотландской королевы, пожалуй, казались посаженными чересчур близко, да и нос, пусть и правильной формы, был длинноват. В остальном же она была вполне хороша, и если бы не какое-то странное, неуловимое впечатление жесткой решительности, не сходившее с лица венценосной узницы, ее привлекательность невозможно было бы оспаривать. Сейчас же она до смешного напоминала “несгибаемую борцицу за права женщин быть мужчинами”, наряженную в повседневное платье состоятельной горожанки Елизаветинской эпохи.

– Вы пришли освободить меня?! – с места в карьер набросилась на Рейли истосковавшаяся по общению беглая королева.

Понятное дело, эта знаменательная фраза не могла остаться незамеченной оставленным на корабле Лисом.

– `Та не, чисто так, от экскурсии отбился `, – не замедлил вставить он. – `Капитан! Вопрос в порядке ознакомления с окружающей средой. Ты ж в этих краях вроде как абориген? `

– `Не совсем `, – счел необходимым уточнить я. – `Но в Лондоне бывал частенько `.

– `Это хорошо `, – удовлетворенно растягивая слова, заметил Рейнар. – `Я это к тому, что ежели нас в какой-нибудь здешний каземат запроторят – отсюда ж выбираться надо будет! Я ж надеюсь, ты тут все ходы и выходы знаешь `.

– `Не знаю `, – честно сознался я.

– `А вот это ты зря `. – Голос Лиса был суров. – `Это ты напрасно. На фига ж ты здесь шарился, если не знаешь, как отсюда когти рвать. Эдак мы по твоей милости зависнем в темнице сырой, шо тот бедный товарищ, махая крылом `.

Увы, великий и могучий русский язык моего напарника становился порою слишком могуч для восприятия.

– `Мне надо было здесь поработать с архивами `, – начал оправдываться я. – `К тому же здесь хранятся драгоценности английской короны… `