– Еще что-нибудь или кого-нибудь подозрительного заметили? – уточнила она.

Женщина покачала головой:

– Все было точно так же, как сейчас. Мы убедились, что человек убит, и после этого ничего не трогали.

– Может, вы заметили что-то необычное? Из ряда вон выходящее?

Грант снова покачала головой.

– График работы парка?

– С восьми утра до шести вечера.

– По ночам здесь никто не дежурит?

– Нет.

– Разве не боитесь вандалов? Или охотников за антиквариатом?

– Раньше у нас таких проблем не возникало, – ответил Куинн. – Местные жители покой мертвых уважают. Вдобавок места тут глухие, да и финансирование скромное. Совет попечителей выкручивается как может, но почти все деньги уходят на содержание и реставрацию. Глориета считается исторической достопримечательностью, находящейся под угрозой исчезновения. Полю боя присвоена первая степень приоритетности. Таких мест крупных битв всего дюжина.

Свонсон уже поняла, что в этой части страны взгляд на вещи особый – примерно такой же, как в канзасской глубинке, где она выросла. Пустой земли много, полиции и денег мало – за всем не уследить.

Между тем криминалисты собрались вокруг ямы и спустили лестницу, готовясь приступать к работе. Свонсон повернулась к шерифу.

– Место преступления огородили сразу? – спросила она.

– Да, мэм, как только оценили ситуацию.

Обращение «мэм» застало ее врасплох, но Корри не подала виду. А ведь это то же самое, что и «сэр». Пора привыкать.

Шериф снял шляпу и вытер лоб рукавом. Свонсон обратила внимание, что его голова выбрита наголо. Внутри шляпа намокла от пота.

– Шериф, пусть ваши люди проверят, кто въезжал и выезжал с кладбища. Если найдете следы от шин, сообщите криминалистам. – Корри кивнула в сторону женщины с камерой. – Это ваш фотограф?

– Да.

– Отлично. Пусть берется за работу.

Шериф помедлил всего секунду. Потом повернулся к помощнику и что-то сказал вполголоса. Через минуту-две половина собравшейся вокруг места преступления толпы нехотя разошлась в разные стороны.

Свонсон решила не вызывать группу по сбору доказательств. Специалистов из Санта-Фе вполне достаточно. Ни к чему злить местных, к тому же Ларссен производит впечатление человека компетентного.

Корри стала наблюдать за работой криминалистов. Ларссен и еще один эксперт спустились по лестнице и теперь стояли возле металлического гроба, по обе стороны от тела. Они осторожно сметали землю в поисках следов и улик. Пока Свонсон решила оставаться в стороне. Пусть команда работает. Кто-то стоявший рядом вызвал по телефону один фургон коронера, потом передумал и потребовал два.

Фотограф сделала снимки. Из ямы вытащили брезент, потом инструменты, затем выгребли землю. Все эти улики сложили в большие желтые пакеты. Труп, будто скромная девушка, показывал себя постепенно. И вот наконец он лежит у всех на виду на крышке удивительно хорошо сохранившегося металлического гроба. Теперь Свонсон тоже спустилась по лестнице, чтобы как следует его рассмотреть. На убитом простая рубашка в шотландскую клетку, джинсы и ботинки «Доктор Мартенс» со стальными носами. На вид мужчине около пятидесяти, но в одежде точно определить его возраст трудно. Лежит лицом вниз, череп разворотили два выстрела. После первого мужчина упал, а вторая пуля, пущенная в затылок, отрикошетила от металлической крышки. Огнестрельного оружия на месте преступления не обнаружено. Корри еще несколько минут молча наблюдала за работой криминалистов, потом опустилась на колени рядом с Ларссеном.

– Видимо, второй выстрел – контрольный? Чтобы добить? Как вы считаете? – спросила Корри, стараясь сохранять одновременно и нейтральный, и уважительный тон.

– Скорее всего, – согласился Ларссен. – Видите?

Он указал на вмятину в крышке.

– Похоже, первая пуля вошла чуть выше основания черепа и поэтому сильно раскрошила затылочную кость, – проговорила Корри. – Вторая пуля вошла немного выше, ведь тогда жертва уже лежала на животе. Видимо, вторым выстрелом ему и снесло лицо.

Ларссен хмыкнул:

– Перестарались ребята. Одной пули хватило бы.

Без сомнения, Ларссен прав, но Свонсон учили, что профессиональные киллеры всегда действуют по одному сценарию. Вторая пуля для них – простая и доступная гарантия результата.

– Судя по тому, что вмятина небольшая и не слишком широкая, пуля с твердым наконечником. Скорее всего, девять миллиметров. Надеюсь, ваша команда сумеет обнаружить гильзы.

Ларссен кивнул.

– Документов нет, – объявил второй криминалист, проверив карманы убитого.

– Проверьте отпечатки пальцев, – велела Свонсон.

Может, IAFIS – система идентификации отпечатков – поможет установить личность жертвы.

Когда левую руку трупа подняли, чтобы снять отпечатки, рукав сполз, обнажая татуировку: что-то похожее на недостроенную стену из красного кирпича. Свонсон указала на наколку:

– Не знаете, что означает?

– Нет, – ответил Ларссен.

Свонсон глянула на второго криминалиста:

– Может, это тюремная татуировка? Или байкерская? Или военная?

Тот покачал головой:

– Раньше таких не видел. Но руки натруженные, – очевидно, могилу раскопал он.

– Проверьте отпечатки на лопате, – велела Свонсон.

Минуту или две она осматривала тело. Потом встала. Остается дожидаться из лаборатории результатов криминалистической экспертизы.

– Когда упакуете тело в мешок, надо открыть гроб, – сказала Свонсон.

Десять минут спустя труп неизвестного осторожно уложили в мешок, вытащили из ямы и положили на специальные носилки, чтобы доставить в морг службы коронера. Все улики, обнаруженные возле тела, тщательно подписали и тоже забрали. Свонсон оставалась в яме. Она стояла на краю и глядела на гроб. Он по-прежнему в хорошем состоянии. Крышка двойная. Верхняя половина немного поцарапана. Здесь недавно орудовали металлическими инструментами. Кто-то открывал гроб – или собирался это сделать.

Корри позвала Грант. Смотрительница быстро подошла к яме и заглянула в разрытую могилу.

– Вы что-то говорили про гробокопателей, – произнесла Свонсон. – А еще назвали эту могилу могилой Реджис. Это фамилия человека, который здесь похоронен?

Грант кивнула:

– Да, Флоренс П. Реджис.

– Женщина? На военном кладбище того времени?

Та в первый раз улыбнулась:

– Реджис – наша главная знаменитость. Флоренс была рьяной конфедераткой. Ее отец, Эдвард Паркин, являлся одним из крупнейших рабовладельцев штата Джорджия. Он с ранних лет обучал дочь стрельбе. Муж Флоренс, полковник Реджис, командовал батальоном Конфедерации, но вскоре после Первого сражения при Манассасе его застрелил снайпер-янки. После его гибели Флоренс перебралась в Эль-Пасо. А когда узнала, что генерал Сибли отправляет шесть полков вверх по Рио-Гранде, чтобы атаковать форт Юнион, решила отомстить за мужа. Переоделась в военную форму, выдала себя за мужчину и присоединилась к армии конфедератов. Правда выплыла наружу только после ее гибели в бою. Генерал приказал похоронить ее как полагается, с военными почестями.