и мелькитов окрестных месопотамских земель, вероятно, существовал вплоть до монгольского разорения Багдада (1258 г.), а возможно и позже, вплоть до начала XV в.[233]. О том, что мелькитские католикосы пребывали в Багдаде, упоминают Аль-Бируни[234] (XI в.) и архимандрит Нил Доксапатрий (XII в.)[235]. Причем, есть основания полагать, что часть православных Багдада составляли именно греки, грекоязычные «румы». Основоположниками православной общины Багдада были пленники из внутренних территорий Ромейской державы, то есть из регулярно разоряемой арабами византийской Малой Азии, исторически бывшей грекоязычным регионом. Вполне возможно, что далеко не все православные Багдада были в равной степени подвержены арабизации, и наряду с арабоязычными багдадскими мелькитами, были и общины, сохранявшие, в той или иной степени, греческий язык (по крайней мере — в качестве богослужебного языка). Подобное сосуществование можно было наблюдать в Антиохии. Известный аскет и писатель XI в. — Никон Черногорец вспоминал о том, как Антиохийский Патриарх Феодосий III хотел рукоположить его и отправить для окормления паствы в Багдад[236]. Вряд ли Патриарху Феодосию III понадобилось бы отправлять в Багдад образованного константинопольского грека Никона (причем — в качестве священника, а не архиерея), если бы в Месопотамии не было общин, понимавших и принимавших греческое богослужение и пастырей. Мелькиты сохраняли свое присутствие ив других городах Месопотамии и Персии. К примеру, достаточно многочисленная община мелькитов до конца XIII в. проживала в персидском Тебризе[237].

Католикос Ромагиры, пользовавшийся особым положением среди иерархов Антиохийской Церкви, объединял под своим омофором мелькитские общины, разбросанные на землях Персии передней Азии. Сердцем католикосата Ромагиры и пристанищем основной части его паствы были расположенные вдоль Великого шелкового пути богатые торговые города Хорасана (территория последнего включала и вышеуказанную область Шаш). В 1050-х гг. Патриарх Петр III Антиохийский, в своем послании к Патриарху Градо и Аквилеи — Доминику II, с гордостью упоминал о том, что он него предшественники направляют в Ромагиру и Хорасан «архиепископа и католикоса, который рукополагает митрополитов той земли, которым, в свою очередь, подчиняется множество епископов»[238]. Кафедра католикоса находилась либо в области Шаш, близ современного Ташкента, либо в Нишапуре[239]. В Мерве находилась кафедра мелькитского митрополита, отвечавшего перед католикосом Ромагиры[240]. Описание этих исчезнувших мелькитских общин Средней Азии, можно встретить у прославленного ученого Аль-Бируни, который посвящает отдельную главу своей «Хронологии древних народов» — «празднествам христиан мелькитов»[241]. К примеру, он оставляет яркое описание принятого у мелькитов Хорезма «праздника роз»; в воспоминание встречи Девы Марии и Св. Праведной Елизаветы, хорезмийские мелькиты приносили в церкви города розы Джури (алые и белые персидские розы)[242]. Среди других традиций и праздников, очевидно характерных исключительно для католикосата Ромагиры, следует назвать поминание местных святых (к примеру — семи мучеников Нишапура), и празднование Второго освящения Иерусалимского Храма, когда мелькиты Персии и Хорасана торжественно омывали свои церкви[243].

Нельзя не отметить, что значительную часть паствы Ромагирского католикосата составляли не только сиро- и арабоязычные мелькиты, но и православные согдийцы. Эти последние представляют собой уникальную часть среди «румов»; они не разделяли ни греческого, ни сирийского языка своих православных собратьев, совершали богослужение на согдийском наречии — но по византийскому обряду, и жили далеко за пределами исторических границ Римской империи. Их общины, некогда разбросанные от берегов Сырдарьи вплоть до восточного Туркестана и рубежей Китая, представляли собой, пожалуй, самый дальний и самобытный форпост «ромейского», византийского мира на Востоке[244]. Фрагменты некоторых манускриптов, найденных при раскопках монастырской библиотеки в поселении Булаик близ Турфана (в ходе немецкой экспедиции 1904–1907 гг.), в частности — часть греческого текста Псалма 32 (манускрипт датирован рубежом VIII–IX вв.) и текст составленного на византийский манер, но написанного по-сирийски послания, обращенного к ромейскому сановнику (X в.) — позволяют предположить, что мелькиты Ромагиры могли расселиться по великому шелковому пути вплоть до Турфанского оазиса[245]. Армянский автор и монах Хетум Корикский (ум. после 1307 г.), на страницах своей книги «Цветник историй земли Востока», преподнесенной Папе Клименту V и королю Филиппу IV Красивому, упоминает о согдийских православных общинах Хорасана, принадлежащих к «греческой» Церкви, но сохраняющих свое особое наречие, отличающееся от известных киликийскому монаху греческого, арабского и сирийского языков. По словам Хетума, мелькиты Хорасана, которых он именует «сольданы», покорны православному Патриарху Антиохийскому и «служат как греки, но язык их не греческий»[246].

В XIII в. присутствие православных на территории Средней Азии усилилось и за счет многочисленных аланских переселенцев, чьи контингенты находились на службе у монголов. Францисканский монах Гильом де Рубрук, во время своего знаменитого путешествия по странам Востока, видел аланские поселения в Средней Азии. В его описаниях, аланы предстают как «христиане по греческому обряду, имеющие греческие письмена и греческих священников. Однако они не схизматики, подобно грекам, но чтут всякого христианина без различия лиц»[247]. Однако, невзирая на то, что аланские контингенты и поселения оставались оплотом византийских христиан в Средней Азии и даже Китае в XIII–XIV вв.[248], православное присутствие на крайнем Востоке неуклонно сходило на нет[249]. Свидетельства о католикосате Ромагиры и его пастве окончательно исчезают к концу XIV в.

Католикосат Мцхеты

Вспоминая о восточных католикосатах Антиохийской Церкви, нельзя не сказать и о католикосате Мцхеты, объединявшем большую часть грузинских епархий[250]. Грузинские земли, объединенные в начале XI в. в единое царство, исторически служили центральным оплотом халкидонского, православного христианства на Кавказе. Мцхетский католикосат, уже с V в. пользовавшийся de facto автокефальным статусом, продолжал сохранять тесные связи со своей матерью-церковью, то есть с Антиохией. В 335 г., вправление первого христианского царя Иверии Мириана III, Архиепископ Евстафий Антиохийский совершил хиротонию первого грузинского епископа — Иоанна. С этого момента и вплоть до конца V в. избранные на кафедры Иверии кандидаты отправлялись для хиротонии в Антиохию. В 488 г., по просьбе грузинского царя Вахтанга и при одобрении императора Зенона, Антиохийский Патриарх Петр II (бывший, кстати говоря, миафизитом), возвел греческого монаха Петра в сан католикоса Иверии и рукоположил 13 епископов для окормления грузинских земель. Это событие традиционно считается дарованием автокефалии Грузинской Церкви Патриархом Антиохии, хотя поминовение Антиохийского Патриарха в восточно-грузинских церквях сохранялось вплоть до середины VIII в. Католикосы Иверии получали благословение со стороны Антиохийского первосвятителя, отправляли Матери-Церкви ежегодное пожертвование и получали из Антиохии освященное Патриархом миро (до IX в. включительно)[251]. С объединением восточной и западной Грузии в начале XI в. под властью царя Баграта III, католикосы Мцхеты, начиная с Мельхиседека I (1012–1030 гг.) приняли титул патриархов, точнее «Католикос-Патриархов», что во многом подчеркивало уже полностью