— Я хочу уйти. Это мое решение, Мэтт, — стала смотреть исподлобья.

— Не могу на это пойти, — встряхнул головой.

Что-то в этом роде я и ожидала услышать. Конечно, у него нет выбора, столько же сил потрачено на легенду для такой по его мнению тупицы, как я. Он правда думал, что я куплюсь на это? Ведь доказательств, кроме некоторых совпадений у него нет.

Он точно что-то скрывает. А если точнее, то откровенно мне врет. Все же я думаю, что моя копия существовала. Не знаю, каким образом у нас был одинаковый облик, но я собираюсь это выяснить.

Что ж, все складывается так, что для него я немного больная, а для меня он не в ладах со своей головой. Что будем делать, я себе даже не представляю. Бунтовать, я конечно могу продолжать в том же духе, только что это даст. Должна признать, что я бессильна.

— Что ты предлагаешь? — раскинула руки в стороны. — Я ничего не помню. Ни-че-го. Терапия, которую тебе будто бы предложил врач — не сработала, — откровенная злость нарисовалась на его лице.

Я поняла, чего он хотел добиться своим поведением, вернее как он его оправдывает. Свое скотское отношение в течение всех этих дней он аргументирует тем, что хотел добиться от меня вспышки эмоций… и воспоминаний. Как же удобно все списать на то, что он вроде как был вынужден себя так вести.

— Как говорил мой отец… — протянул Лэрд, задумчиво глянув в сторону. — …выход есть всегда. И я верю, что он есть, — на что я усмехнулась, закатив глаза. — Думаешь, ты жертва? — вдруг зло взглянул на меня Лэрд.

Как-то мне перехотелось зубоскалить.

— Да я как в аду киплю весь этот год! Все это время я только и ждал, когда можно будет с тобой контактировать! — а он отличный актер. — Я не сошел с ума, Вивиан! Я прекрасно знаю, о чем говорю. Это ты все забыла! А я точно знаю кто ты! — резко встал с кресла, заставляя меня поднять взгляд выше. — Не усложняй мою задачу, Вивиан!

Я тяжело сглотнула и, задумалась, прежде чем ответить.

— Просто отпусти меня…

— Знаешь… — подошел к дивану, и сел рядом со мной. Ну очень близко, что я с трудом уговорила себя не двигаться. Этот парень пугает меня до трясущихся костей и тахикардии в сердце. — …мы можем договориться.

— О чем это? — сузила глаза, медленно отдаляясь.

— Ты не будешь мешать мне приводить тебя в чувства, а я установлю срок… Если ты не вспомнишь меня в течении «энного» времени, то я отпущу тебя, — до чего же соблазнительно, только ничего конкретного.

— О каком времени идет речь?

— Месяц.

— Две недели, — торгуюсь.

— Три недели, — и протягивает мне руку, чтобы в очередной раз позволить себе коснуться меня.

Если я сейчас откажусь, то возможно чуть позже он мне этого уже не предложит. Он ведь и так сможет оставить меня у себя насколько захочет, и будет ломать, ломать, ломать… Кроме того, возможно мое согласие ослабит его бдительность и при любом удобном моменте я смогу сбежать.

— Идет, — неуверенно пожала его руку. — Но у меня есть условие! — предупреждающе изогнула бровь. — Ты меня не трогаешь. Таким способом, не надо меня заставлять вспоминать…

— Это все? Других ограничений нет? — продолжал удерживать мою руку.

Даже не знаю… Так, надо подумать. Если я сейчас все не учту, то иначе Лэрд даст мне не то, что я хочу, а то что я прошу. Он обязательно все исказит.

— Я могу походу дополнять условия. Но я не буду пробовать сбежать.

— Согласен, — отпустил руку, и на пару мгновений засмотревшись на меня, встряхнул головой. — Надень что-нибудь потеплее. Нужно съездить в одно место, — поднялся с дивана.

Стоило мне только согласиться на этот договор, как он снова собрался меня куда-то тащить.

— А куда мы?…

— На место преступления.

Договор есть договор, придется ехать, раз я пожала его руку. Я молча поднялась с дивана и отправилась одеваться. Пока пыталась натянуть на себя узкие джинсы все думала о том, что меня ждет в моем недалеком будущем. Мы поговорили-то поверхностно. Про ребенка, я так и не спросила. И не буду пока… Боюсь даже услышать, что он придумает насчет ребенка.

Мы сели в обычную машину, и поехали без сопровождения. Мэтт сказал, что это за городом, не так далеко. Сейчас на том озере, где якобы он и я разбились — нет льда. Эта зима выдалась гораздо теплее, нежели прошлая. Так он мне это объясняет.

И опять же, он говорит, что я сильно ударилась головой во время падения в реку, и этот удар спровоцировал проблемы с памятью. Это какой должен был быть удар, чтобы на моей голове ни единого шрамика не осталось?

Я помню, как пришла в себя в больнице, после того, как меня сбила машина. Я была вся в бинтах, голова тоже. Но никто не акцентировал травму головы, все суетились вокруг моей ноги. Я могла остаться хромоножкой до конца своих дней. Но обошлось.

— Ты сказал, что мой характер даже интереснее, чем у твоей жены… — заговорила я, не успели мы проделать и половины пути.

— Я говорил о тебе, Вив, — бросил на меня короткий взгляд. — Ты была другой, пока мы были вместе. А сейчас ты такая, какой я почти тебя и не знал.

— В смысле?…

— Ты сейчас такая, какой была еще до встречи с Эдвардом, — вот и имя всплыло.

— А как мы вообще познакомились? В смысле, я хочу услышать твою безумную легенду. Ты же ее продумал, да? — на что Мэтт сверкнул зубами.

— Нас познакомил Эдвард. Готов поспорить, он по сей день об этом жалеет. Мы были почти друзьями, ну или хорошими знакомыми, как минимум.

— И ты что, типа увел меня у него? — закатила глаза. Кажется, я уже спрашивала это у него. Посмотрим, изменится ли его ответ.

— Вроде того, — усмехнулся Лэрд. — Знаешь ли, ты сама была не против. Ты сама дала мне понять, что хочешь этого. Конечно, изначально, только от меня исходила инициатива, — представить этого даже не могу. Я не могла так поступить.

— Что конкретно было?

— Ты говорила мне, что никогда его не любила, что вашим отношениям всего полгода отроду и ты никак к нему не привязалась, — Мэтт говорил спокойно, без нервов.

— Тогда зачем я была с ним?

— Тебе было тяжело первое время в этом городе. Не хватало денег. Ты работала на двух работах, — это на меня уже похоже. — Одна из которых была в ресторане, где ты и познакомилась с Эдвардом.

— Откуда ты знаешь?… — прищурилась я.

— Ты сама мне рассказывала. Порой ты бывала очень откровенной, — не припомню в себе такие качества. — И после того, как он узнал о нас, многое перешло наперекосяк. Не мог он смириться с тем, что какая-то официантка его бросила.