– Сплошная романтика. – усмехнулся я, и предложил ему свое плечо, чтобы он оперся на него.

– Нельзя. – сказал он, даже отойдя на шаг. – Здесь каждый сам за себя.

– Ты же еле идешь. – заметил я, и невольно подумал о том, что Томас будет очень сильно меня тормозить.

– Это пройдет, я восстанавливаюсь, просто смерть была тяжелой, и поэтому времени больше требуется. – пояснил он, и я кивнул, ничего ему не сказав, о своих не особо приятных мыслях по отношению к нашему партнерству здесь.

– Ну идем искать свободное пристанищу для наших душ. – усмехнулся я, и первым направился вниз по улице, не переходя дорогу.

Мы прошли шагов пятьсот прежде чем увидели открытый дом. Зайдя туда мы прикрыли за собой толстую дверь, и я осмотрелся. Шкаф, стол, пара стульев, две кровати и дверь в другую комнату.

– Здесь везде так. – сказал Томас, расположившись на одной из кроватей.

– Ты все два месяца так скитался? – спросил я. – Каждый раз в разных домах?

– Два месяца? – удивленно переспросил парень.

– Да, чуть больше двух месяцев прошло как ты погиб. – ответил я, – а сколько, по-твоему, прошло времени?

– Год. – сказал Томас.

– Год?! – воскликнул я, не веря своим ушам.

– Да. – удивленно посмотрел на меня парень, – здесь время по-другому отсчитывается видимо. Это же другой мир, можно сказать чистилище.

– Слова-то какие знаешь. – усмехнулся я. – здесь для всех одинаково время течет или для каждого индивидуальный подход?

– Не знаю. – ответил Томас. – Я не общался ни с кем. Вы за эти годы первый.

«Вот же Бездна. – подумал я. – Если для Амалии прошло уже два года, то она даже не подумает о том, что я могу прийти за ней. А если она вообще уже перешла в другой мир… Твою ж…»

АМАЛИЯ

Прошла неделя, как я очнулась. Пять дней, как меня нашла Лизи. Четыре, как я познакомилась с группой Ищеек-отступников и два дня, как мы ушли из города и направились к Пещерам печали.

Мы с Лизи никому не рассказали о том, что я каким-то неведомым образом смогла сохранить свою целительскую магию. Сперва мы старались понять, что могла этому способствовать, но не придя к логическому объяснению, просто стали проверять какие еще способности у меня остались. И каково было моё удивление, когда я почувствовала знакомое жжение по всему телу.

Я смогла обернуться.

Не так быстро, как раньше, но мне потребовалось как минимум полчаса, чтобы вытащить наружу свою вторую сущность.

Лизи с немым восторгом смотрела на моё обращение и даже присвистнула, когда увидела меня в шкуре пумы.

– Это просто чудо какое-то. – сказала он мне, когда я поднялась с корточек, и взяла протянутый мне сверток с одеждой.

– Действительно. – сказала я, – вот только навряд ли кто-то сможет мои способности объяснить.

– Тут ты права. Но мы разберемся! – пообещала она.

Мы вышли из пролеска, где находились последний час, и увидели, как Грин дерется на мечах с молодым парнем лед двадцати пяти, которого я до этого момента не видела.

– Кто это? – спросила я, разглядывая незнакомца.

– Это Макс. – ответила Лизи, тоже посмотрев на парня.

– Новенький? – снова спросила я.

– Кто, Макс? – она улыбнулась. – Нет, он уже с нами больше года. Один из лучших, столько людей привел.

Я хмыкнула, и удивленно приподняла брови, когда увидела, как этот Макс увернувшись от точного удара Грина, просто и в два взмаха своим мечом обезоружил старшего Ищеек-отступников и положил его на лопатки, приставив острие клинка к шее мужчины. Через пару мгновений он протянул ему руку, и помог подняться, открыто улыбнувшись.

Грин заметил нас, и что-то сказав Максу, направился к нам вместе с парнем.

– Макс, знакомься. – сказал Грин, – Это Амалия. Новенькая.

– Макс. – серьезно сказал парень, и протянул мне широкую ладонь.

– Амалия. – кивнула я, и пожала протянутую ладонь.

Молодой человек был высоким и широкоплечим. Темно-серые глаза, нос с горбинкой, пухлые, как у девушки губы, волевой подбородок и хорошо выраженные скулы.

– Хорошо, что в нашем полку прибывает. – улыбнулся он, глядя на меня, и не отпуская мою ладонь.

Я аккуратно высвободила руку, ничего не ответив.

– Пора двигаться дальше. – сказал Грин. – до пещер нужно дойти до заката.

– Идем. – кивнула Лизи, и утянула меня за собой туда, где мы оставили наши сумки с провиантом и вещами.

– Понравился? – спросила Лизи, видимо заметив, что я краем глаза наблюдала за парнем.

– Что? – удивленно посмотрела на нее я. – С чего бы это, нет конечно, просто я заметила, что у него очень интересная техника боя.

– Ага. – кивнула девушка. – кто-то из наших рассказывал, что Макс при жизни был наемником королевской армии. Погиб на одной из войн.

– На какой? – зачем-то спросила я.

– Не знаю. – пожала плечами девушка. – он не говорил. Может не хотел, а может просто и сам уже не помнит. Ведь неизвестно сколько времени прошло с его смерти. Время тут течет по-особенному.

– Понятно. – сказала я, закидывая себе за спину довольно тяжелую сумку.

Мы снова двинулись в путь.

До заката оставалось часа три, и Грин очень спешил, ведя нас к этим самым пещерам печали.

Я спросила у Лизи откуда такое название, но она знала лишь, что в этих пещерах живет какое-то чудовище, от которого случаются галлюцинации. И все, кто его встречал, либо пропадали, либо сходили с ума и твердили о страшном монстре с десятком глаз.

– Мне вот одно не понятно, что такое пугает Грина в этом лесу, что он спешит на свидание к многоглазому чудовищу. – спросила у Лизи я.

– Поверь мне, ночью вообще лучше из домов не выходить. – ответила она. – В этих лесах и своих чудищ хватает. Мы один раз столкнулись с одним из них. Ужасное зрелище. Нас хоть и было шестеро, но нам понадобился час, чтобы уложить одного из Этих.

– Замечательно. Из пасти в пасть. – пробормотала я. – Лизи, как ты думаешь, я смога найти здесь своих родителей?

– Не знаю. – честно ответила девушка. – Ты же сама понимаешь, что они могли уже уйти на другую сторону.

– Понимаю.

– Ну и вот. Я конечно постараюсь тебе помочь, хоть чем-то. К примеру, у нас на пути будет еще два города, поищем их там. Но если так их не будет…

– Я поняла тебя. – оборвала девушку я. – спасибо.

– О чем болтаете? – догнав нас, спросил Макс.

– Обо всем. Любопытной харе – нос оторвали – сухо сказала Лизи, но ее глаза смеялись.