в том случае, если к тридцатому будет восстановлена памятная доска, посвященная Зое Космодемьянской.

На стене горкома с давних пор висела эта памятная доска, гласившая, что осенью 1941 года в этом здании получила комсомольскую путевку Зоя Космодемьянская.

Дело в том, что, когда фирма Ходорковского заполучила это старинное здание, они сразу стали его реставрировать и сняли с фасада эту доску.

– Ну, Борис Николаевич, к тридцатому, пожалуй, трудно успеть, но я вам лично обещаю, найдем мы эту доску. Восстановим.

– Если к тридцатому доска будет висеть, приеду. Доски не будет, к тебе не только я, вообще никто из комсомольцев не придет.

Вот так поговорили.

Утром 30 октября прошу шофера: съезди на Колпачный, там неподалеку от въезда в заборе дырка. Ты в эту дырку посмотри – есть на стене памятная доска Зое Космодемьянской или нет?

Он поехал. Я жду. Колпачный ведь рядом.

Возвращается, докладывает:

– Доска висит.

Я тогда всем мужикам, своим коллегам, с которыми поддерживал отношения, позвонил и попросил прийти.

Собираемся вечером 30 октября, идем на Колпачный.

Встречают нас очень торжественно. Все помещения отремонтированы, надо сказать, очень здорово, настоящий евроремонт.

Работники Ходорковского меня встречают и говорят: «Пройдите, пожалуйста, в свой кабинет, где вы раньше сидели».

По легенде, которая бытовала в горкоме комсомола, этот особняк знаменитый фабрикант когда-то построил для своей дамы. Потом здание принадлежало Полине Жемчужиной – жене Молотова, которая возглавляла располагавшийся там трест по производству и сбыту парфюмерных и косметических изделий – ТЭЖЭ.

Мой кабинет, перестроенный, конечно, говорят, располагался в том месте, где был когда-то будуар пассии фабриканта.

Кабинет очень здорово отремонтировали, но самое главное… Я смотрю и не верю своим глазам. В углу, возле стола, как и раньше было, стоит знамя горкома, а на подставке лежат два ордена: Ленина и Красного Знамени.

Московская городская комсомольская организация была награждена орденом Ленина за участие в строительстве метрополитена, а за войну она получила орден Боевого Красного Знамени.

Рассказывают, что, когда они (новые капиталисты) хапнули это здание со всем его содержимым, соратники Ходорковского решили, что знамя и ордена нужно сохранить, а по торжественным случаям выставлять на всеобщее обозрение в том же кабинете, где они находились раньше. Что тут скажешь, было приятно.

С комсомольскими знаменами, нужно сказать, у меня складываются какие-то особенные отношения.

Как-то, сравнительно недавно, меня вызывает Валерий Михайлович Серов – генеральный директор Центра международной торговли – и говорит: «Познакомься, вот с Кавказа приехал человек и привез подарок. Купил на толкучке под Пятигорском почетное комсомольское знамя. Говорит, что хочет вам, старым комсомольцам, его подарить».

Эту толкучку под Пятигорском я знаю, она самая большая на Северном Кавказе. Все что душе угодно можно там приобрести. Вот он увидел это знамя. Если его развернуть, то на полотнище можно увидеть красиво вышитую надпись «1918 (год образования комсомола) – 1968». То есть это юбилейное знамя из тех, которые вручались лучшим комсомольским организациям в год 50-летия комсомола.

Я поблагодарил и пообещал передать знамя в клуб бывших комсомольских работников, который называется «Колпачный переулок, 5».

Ну а пока знамя у меня в кабинете, ждет своего часа…

Так что, когда я произношу: «Колпачный, дом пять», – столько всего поднимается в моей душе… и среди первых вспоминаю Олега Кутафина – ректора юридической академии, он был когда-то секретарем комитета комсомола МГУ, членом бюро у нас в горкоме.

Мы с ним многие годы вместе работали и дружили.

Олег Кутафин

Годы нашей молодости были искренним, красивым временем. Мы жили и работали много и честно. Память возвращает к тому времени, когда комсомол был нашей жизнью, нашей судьбой. Мы не служили в нем, мы искренне служили ему.

Бюро МГК ВЛКСМ тех времен – это сильные, яркие и талантливые люди. Кроме штатных секретарей в него входили и руководители крупных комсомольских организаций. Этих людей ждала потом большая и яркая судьба ученых, партийно-государственных и общественных деятелей, руководителей крупных производственных коллективов.

Один из них – комсорг МГУ Олег Кутафин.

В те времена (что бы ни писали о них теперь «борзые» журналисты) прежде всего сам коллектив решал, кто достоин встать во главе его комсомольской организации, парткомы лишь тактично «присматривали» за этим процессом.

Ребята и девушки приходили на комсомольскую работу не по решению свыше, не по чьему-то звонку. Как правило, это был выбор коллективов. Личные качества, порядочность, ум, чувство товарищества, принципиальность оценивались прежде всего. В весьма своеобразном, «норовистом» коллективе Московского университета это чувство демократичности, свободного и справедливого выбора было весьма обострено.

Среди собиравшихся за столом бюро МГК ВЛКСМ тех лет Олег Кутафин был заметен. Его умение проникнуть в суть обсуждаемого, почувствовать остроту в обычных, казалось бы, делах, организовать и повести за собой товарищи ценили очень высоко. Олега отличали и чувство юмора, и внимание к людям, особенно когда рассматривались непростые персональные дела комсомольцев.

За комсомольским секретарем Московского университета стояли большие и интересные дела коллектива. Вот один из примеров. Осенью 1958 года на конференции физического факультета принимается решение летом следующего года организовать студенческий строительный отряд и поехать на целину. Отряд этот был среди первых, он стал той искрой, из которой разгорелось яркое пламя всесоюзного движения ССО – студенческих строительных отрядов, общественно полезного труда на благо Родины.

В последние советские годы школу стройотрядов каждое лето проходили 350–700 тысяч юношей и девушек. Они строили коровники и клубы, участвовали в крупных ударных стройках заводов и гидростанций. Обратите внимание на название вузов и годы рождения построенных студентами объектов хотя бы в окрестных областях рядом с Москвой, и вы увидите отметины того времени. А скольким молодым людям стройотряды дали путевку в большую жизнь! Не случайно это доброе дело возрождается уже в наши дни.

Дружбу, которая тогда начиналась, мы пронесли сквозь годы. И Олег, превратившись в маститого ученого и ректора престижного вуза Олега Емельяновича, оставался таким же надежным товарищем и другом. Простым, открытым и доброжелательным, всегда откликавшимся на беду, товарищеские просьбы, кого бы это ни касалось, внимательным к памяти друзей. Примеров тому не счесть. Но при этом он всегда оставался строго принципиальным, особенно когда кто-то хлопотал не по делу за свое чадо.

Олега отличала удивительная работоспособность. Из-под пера академика Кутафина одна за другой появлялись серьезные научные статьи, умные книги. Он постоянно был окружен своими учениками, аспирантами и докторантами.

Я как-то спросил его: «Как ты все это успеваешь?» Ответ был простым и спокойным: «А ты попробуй в день написать хотя бы одну страницу,