и, конечно же, с моим ливрейным шофером и моим…

— Довольно! — вскричала Аннаконда. — Одна только надежда, что никто твои россказни не принял всерьез. Какой идиот потащится в наши места, поверив, будто…

Ее болтовню прервал треск переговорного устройства.

— Уоррен!!! — жалобно взывал Руперт. — В холл, скорее, прошу тебя! У нас еще гости! Очень много гостей!

Уоррен ясно расслышал тревогу в голосе дяди Руперта. Он поспешно отпер дверь швейной комнаты и вместе с Петулой побежал на первый этаж. В холле их ждало фантастическое зрелище: полным-полно гостей, наверное, сотня или больше, все орут, толкаются, пробиваясь к стойке портье. За двойной дверью снаружи — толпа втрое больше, рвется внутрь. Никогда Уоррен не видывал столько разных типов людей, словно они собрались со всех концов света. Ему хотелось поговорить с каждым, расспросить, из каких они мест, что им довелось повидать. Волнение и восторг охватили его.

Вместе с Петулой он пробился через толпу, на ходу ловя обрывки разговоров. Чаше всего повторялись слова «сокровище» и «око». Женщина в вечернем платье копала землю в кадке. Мужчина в халате хирурга острым инструментом отковыривал плохо прилегающий кафель. Корпулентный бродяга пробился не просто к стойке портье, а за стойку и теперь с помощью палки, на которой носил свой узелок, пытался взломать картотечный шкаф. Руперт без особого успеха пытался его выпихнуть.

— Боже мой! — вскричала Петула.

— Откуда они все взялись? — недоумевал Уоррен.

— На помощь! — завопил Руперт. Уоррен подбежал к нему и попытался успокоить дядю.

— Будем разбираться с ними по одному, — предложил он. — Пусть регистрируются по очереди.

И он возвысил голос, перекрикивая шум и гам, и попросил гостей выстроиться цепочкой. Понадобилось некоторое время, люди толкались и пинались, но все же подчинились приказу.

Впереди оказался коренастый мужчина в костюме-хаки для сафари. Он хамски стукнул кулаком по стойке.

— Эй! Я тут с семьей, нам нужен номер.

— Сию минуту! — откликнулся Руперт, нащупывая ключ. — Уоррен, помоги с вещами!

Уоррен кинулся на помощь и обнаружил, что семейство немаленькое: рядом с папочкой в хаки — нахмуренная мать с младенцами-близнецами в каждой руке, две девочки постарше и щекастый паренек, примерно ровесник Уоррена. Все были одеты схоже — в спортивные бриджи; на головах у всех, кроме младенцев, тропические шлемы.

— Ого! Дикий зверь! — завопил мальчишка при виде Уоррена. — Папа, на него можно поохотиться?

— Если хочешь, — ответил папа.

Мальчик вытащил из чехла игрушечное ружье, прицелился в Уоррена и нажал на курок. Негромкий хлопок — и маленькая пробка ударила Уоррену прямо в грудь.

— Ой! — вскрикнул Уоррен. — Больно же!

— Я его подбил, папа! Можно мне еще поохотиться?

— Если хочешь, — повторил папа, на этот раз со вздохом.

Семейный багаж пах отсыревшей кожей и слоновьим дерьмом. Сумки будто свинцом налиты, внутри гремят горшки и сковородки. Напрягая все силы, Уоррен потащил их вверх по лестнице. Помощь никто не предлагал. Хуже того: мальчишка продолжал обстреливать Уоррена, пока они не добрались до номера. Распрощавшись с охотничьим семейством, Уоррен торопливо побежал вниз.

Он был единственным на весь отель коридорным, так что весь остаток дня помогал гостям заселяться. Почти все они были невероятно грубы, и каждый требовал, чтобы Уоррен помог им в поисках сокровища.

Первым после охотника в очереди оказался богатый ювелир с ярко сверкающими перстнями на всех пальцах: он фальшиво улыбнулся и помахал перед носом у мальчика банкнотой.

— Можешь не провожать меня в номер, — сказал он. — Веди сразу ко Всевидящему Оку. Я слышал, это главное сокровище в мире, и я непременно должен заполучить его в свою коллекцию.

Потом женщина — седая, горбатая, благоухающая розами. Она сказала Уоррену, что Всевидящее Око — волшебный хрустальный шар, позволяющий заглянуть в будущее, и ей всего лишь разок бы посмотреть в него. Когда Уоррен ответил, что не может выполнить ее просьбу, розовые щечки стянулись в гримасу. Погрозив Уоррену костлявым пальцем, горбунья проскрежетала:

— Ты проклят! Проклят!

Уоррен опасался, что из сморщенных ладоней вылетят молнии (к счастью, обошлось без них).

Вслед за старухой — супружеская пара цирковых акробатов в одинаковых серебристых гимнастических костюмах. Они верили, что Всевидящее Око — очки, навсегда исправляющие зрение. Когда Уоррен и им отказал в помощи, они повесили его за подтяжки на люстру в холле. Следующие полчаса он болтался в воздухе, тщетно пытаясь освободиться.

Потом явился дикарь в заплесневелых шкурах. Он думал, что Всевидящее Око — волшебный камень, которым он сокрушит врагов. Когда Уоррен в сотый раз повторил, что понятия не имеет, где спрятано сокровище, дикарь испустил жуткий боевой клич, схватил Уоррена в охапку и выбросил в окно. Хорошо еще, что с первого этажа. Уоррен приземлился в кусты, несколько потрепанный, но невредимый.

В обычных обстоятельствах Уоррен сказал бы, что невежливые гости — все-таки лучше, чем полное отсутствие гостей. Но это безумие вокруг Всевидящего Ока его пугало. Опередить в поисках Аннаконду и ее сестер — уже непросто, а тут еще к гонке присоединились десятки авантюристов. Они стекались со всех уголков земли. Бедные и отчаявшиеся, богатые и досужие — для них поиски Ока были чем-то вроде спорта. Охотники, путешественники, актеры и художники, преступники и ученые, простолюдины и аристократы. И у каждого свое представление о Всевидящем Оке.