«Монголии» еще оставалось пройти до Бомбея 1650 миль, и потому она должна была простоять в Стимер-Пойнте четыре часа, чтобы загрузить углем свои трюмы. Однако эта задержка никоим образом не могла помешать планам Филеаса Фогга. Она была предусмотрена. К тому же «Монголия» вместо того, чтобы прибыть в Аден утром 15 октября, причалила еще вечером 14-го. Это давало выигрыш в пятнадцать часов.

Мистер Фоггиего слуга сошли на берег. Джентльмен хотел завизировать свой паспорт. Фикс, оставаясь незамеченным, следовал за ними. Исполнив формальности, связанные с получением визы, Филеас Фогг возвратился на борт, чтобы возобновить прерванную партию в вист.

Паспарту же, по своему обыкновению, принялся слоняться в пестрой сутолоке индийцев, сомалийцев, парсов, евреев, арабов, европейцев, из которых состоит двадцатипятитысячное население Адена. Он восторгался укреплениями, превращающими этот город в Гибралтар Индийского океана, и великолепными водоемами, которые некогда были созданы инженерами царя Соломона и два тысячелетия спустя все еще служат благодаря заботам их британских коллег.

«Занятно, очень занятно! – думал Паспарту, возвращаясь на пароход. – Должен признать: тому, кто рад повидать новое, не мешает попутешествовать».

В шесть часов вечера «Монголия» вспенила лопастями своего винта воды Аденского рейда и вскоре вышла на простор Индийского океана. Теперь ей полагалось за сто шестьдесят восемь часов покрыть расстояние от Адена до Бомбея. Впрочем, этот океан был к ней милостив. Дул северо-западный ветер. На помощь паровой машине пришли паруса.

С новым грузом судно стало остойчивей, качка уменьшилась. На палубе снова показались пассажирки, успевшие обновить свои наряды. Опять начались танцы и пение.

Короче, путешествие проходило в приятнейшей обстановке. К тому же Паспарту благодарил случай, пославший ему в лице Фикса столь любезного попутчика.

В воскресенье 20 октября около полудня вдали показался индийский берег. Два часа спустя на борт «Монголии» поднялся лоцман. Череда холмов проступила на горизонте, волнистой чертой отделив землю от неба. Вскоре стала видна и яркая зелень пальмовых аллей, чьи кроны осеняют город. Пакетбот встал на рейде напротив Бомбея у островов Солсетт, Колаба, Элефанта и Батчер. В половине пятого он причалил.

г. Филеас Фогг в тот момент как раз заканчивал очередной роббер, тридцать третий задень, причем благодаря дерзкому маневру они с партнером взяли тринадцать взяток, увенчав это путешествие великолепно разыгранным «большим шлемом».

«Монголии» полагалось прибыть в Бомбей лишь 22 октября, она же успела к 20-му. Следовательно, начиная с отъезда из Лондона, у Филеаса Фогга накопилось двое суток форы, каковые он, раскрыв путевой дневник, аккуратно вписал в графу «прихода».

Общеизвестно, что площадь Индии, этого гигантского перевернутого треугольника, основанием обращенного к северу, а вершиной к югу, составляет 1 400 000 квадратных миль. Обитало на этой территории неравномерно рассеянное по ней население численностью 180 миллионов человек. Реальный контроль британского правительства распространялся лишь на некоторую часть этой огромной страны. Осуществляли эту власть генерал-губернатор в Калькутте, губернаторы в Мадрасе, Бомбее, Бенгалии и вице-губернатор Агры.

Однако площадь собственно английской Индии, строго говоря, не превышала 700 тысяч квадратных миль с населением от 100 до 110 миллионов. Не будет преувеличением сказать, что значительная часть индийских земель еще не находилась под властью королевы Британии: по существу, некоторые области страны, управляемые свирепыми и беспощадными раджами, сохраняли полную независимость.

Начиная с 1756 года, когда на месте нынешнего Мадраса было основано первое английское поселение, идо принявшего огромный размах восстания сипаев знаменитая Ост-Индская компания была здесь всемогущей. Она мало-помалу прибирала к рукам провинции, одну за другой откупая их у раджей взамен на обещание ренты, которую выплачивала неаккуратно, а то и не выплачивала вовсе, она назначала генерал-губернатора и всех подопечных ему штатских и военных чинов, но теперь ее больше нет, и английские владения в Индии перешли напрямую под власть короны.

В связи с этим внешний вид огромного полуострова, его нравы и этнический состав, похоже, меняются что нидень. Прежде путники здесь пользовались древними средствами передвижения: брели на своих двоих, скакали на лошадях, ездили на двухколесных тележках, в разных колымагах и паланкинах и просто на спинах людей. Ныне же по Инду и Гангу на высокой скорости снуют пароходы, сеть железных дорог, ветвясь, оплетает всю Индию, и от Бомбея до Калькутты лишь три дня пути.

Если посмотреть на карту, видно, что эта железнодорожная линия пересекает Индию не по прямой. Оцениваемое с птичьего полета, такое расстояние равнялось бы 1000, от силы 1100 миль. Поезду, даже не слишком быстроходному, и трех дней не потребовалось бы, чтобы его покрыть. Но крюк, который делает железная дорога, забирая к северу до Аллахабада, увеличивает дистанцию как минимум на треть.

В общем, «Великая индийская железная дорога», отходя от острова Бомбей, пересекает Солсетт и, прыгнув на материк напротив Тхана, пересекает горный хребет Западных Гхат, поворачивает на северо-восток до Бурханпура, проходит по землям почти независимого княжества Бундельханд, далее на север до Аллахабада, после чего, следуя в восточном направлении, у Бенареса встречается с Гангом и, слегка отклоняясь от речного русла, устремляется на юго-восток к Бурдвану и французскому городу Шандернагору, а там и конечный пункт – Калькутта.

Итак, в половине пятого вечера пассажиры «Монголии» сошли на берег в Бомбее, а поезд на Калькутту отправлялся ровно в восемь.

Мистер Фогг распрощался с партнерами по висту, покинул пакетбот, поручил слуге сделать кое-какие покупки, напомнил, что тот должен неукоснительно успеть на вокзал до восьми, и размеренным шагом, будто отсчитывая ногами секунды с точностью астрономических часов, направился к паспортной конторе.

Его не тянуло взглянуть на чудеса Бомбея – ратушу, дивную библиотеку, форты, доки, хлопковый рынок, базар, мечети, синагоги, армянские церкви, блистательную пагоду Малабар-Хилл, украшенную двумя многоугольными башнями. Ни чудесные образцы архитектуры в Элефанте не удостоились его внимания, ни таинственные подземелья в юго-восточной части гавани, ни пещеры Канхери на острове Солсетт – эти изумительные останки творений буддийского зодчества!

Нет! Он всем этим пренебрег. Выйдя из паспортной конторы, Филеас Фогг преспокойно зашагал к вокзалу, где распорядился подать ему обед. Метрдотель счел уместным наряду с прочими блюдами предложить ему так называемое «фрикасе из местного кролика в белом вине», заверив, что оно восхитительно. Филеас Фогг согласился, однако, вдумчиво отведав фрикасе, нашел, что оно омерзительно и даже насыщенный пряностями соус не может скрасить его.