– Нет, не туда. Они туда побегут первым делом. За мной.

Битое стекло до крови изрезало ей живот и бедра, но она потянула за собой мальчика с силой, напоминавшей прежнюю, и вот они уже стоят на краю причала и глядят в черную воду. Рол прыгнул с причала без колебаний. И увидел, как мелькнула белая пена, когда Рауэн скрылась под водой. Он с недоверием таращился на это место и лишь через несколько мгновений заставил себя нырнуть. Вода была горькой, ледяной и нечистой, волны уносили всякие отбросы из порта. Рол вынырнул на поверхность и огляделся.

– Сюда.

Она была под причалом, среди поддерживавших настил мощных деревянных столбов. Он поплыл к ней, стуча зубами и пробираясь сквозь слизь и казарок, пока не ощутил под ногами дерево. Лицо Рауэн было бледным до синевы, глаза – как черные провалы. Он чувствовал, как она дрожит рядом с ним в воде, но едва он попытался заговорить, ее ладонь шлепнула по его рту. Они как один подняли головы. Сапоги топали по деревянному настилу наверху, чтото коротко роняли резкие голоса. Затем сапоги разразились частой дробью, как если бы их обладатели припустили бегом кто куда. Рауэн сняла с пояса Рола недавно присвоенный им нож.

Среди свай спускалась безмолвная тень, быстрая и уверенная, как обезьяна. Кулак Рауэн с рукоятью ножа меж пальцев отошел назад. Ее дрожь унялась. Она оттолкнулась одной стопой от деревянной сваи, и оба они поплыли рядом. Тень подтянулась ближе. Рука женщины белой молнией метнулась вперед. Чтото основательно и звучно хрястнуло, и тень, попрежнему не издавая ни звука, опрокинулась в воду. Когда она скрылась, всплеск показался очень громким в ночи, и Рол с Рауэн тесно прижались друг к другу, ожидая возгласов или поисков. Но ничего не случилось, не раздалось ни звука и не явилась новая любопытствующая тень. Рауэн опять принялась дрожать.

– Влезть сможешь? – шепнул Рол. Она покачала головой.

– Надо еще проплыть. Здесь слишком близко.

Они вместе устремились дальше. Рол сбросил сапоги. Ощущение было такое, словно он плыл через суп. Все тело дрожало от холода и запоздалого потрясения от событий этой ночи. В левой руке трепетала боль, рука распухла и стала неловкой. Подняв голову, он увидел, что небо над морем светлеет. Близилась заря. Он понятия не имел, что принесет ему настающий день, но жалел, и еще как, что последовал из Башни за Пселлосом и Куаре, а не поступил, как ему было велено. Им не владела больше та спокойная уверенность, которая позволила ему без колебаний прикончить троих. И Рауэн, казалось, не испытывала пылкой благодарности за избавление.

Они добрались до основания Аскарского мола. Здесь находились каменные ступени, спускающиеся к морю, и повсюду вокруг них покачивались пришвартованные рыбачьи скорлупки. Пловцы из последних сил дотянули до нижней ступени и выбрались на холодный камень, где лежали, тяжело дыша, точно рыба, попавшая на сушу. С каждым мигом делалось все светлее, у воды начали появляться люди.

– Пробеги вдоль причалов и найди конную повозку, – сказала Рауэн. – Нам надо вернуться в Башню.

Рол вытаращился на нее.

– Почему? С чего нам возвращаться к нему?

Она метнула на мальчика взгляд, полный раздражения. Затем ее глаза упали на его окровавленную руку. Чтото необычное пробежало по ее лицу, подобие смущения.

– А куда нам еще податься?

– Вставай, Рыбий Глаз. Господин хочет тебя видеть, а он не из терпеливых.

Рол открыл глаза и увидел Ратцо, склонившегося над ним и отвратительно ухмыляющегося, но исполненного необычного уважения.

– Кухонные мальчишки делают ставки, не быть ли тебе к ночи падалью. Хочешь участвовать?

Он со стоном сел на своей тряпичной постели. Весь вчерашний день он этого ожидал, а ночью невидящим взглядом таращился на кухонный огонь, готовый услышать призыв, и проклинал себя за то, что не хватило духу убраться подальше от Пселлоса и Рауэн, что бы там ни таилось из истории его семьи. По его возвращении сутки назад Джиббл зашил ему руку и выдал новую одежду, но не задал ни единого вопроса. Правду сказать, он держался с Ролом несколько благоговейно. Молва разнеслась по всем помещениям для слуг: поваренок пренебрег точным приказом Господина, и это какимто образом связано с Госпожой из Башни.

Когда Рол уходил, все на кухне отвели глаза, точно он был разносчиком опасной заразы. Только Джиббл заговорил:

– Не задирай его. Будь мягок и кроток и, ради всего святого, держи язык за зубами.

– А Рауэн…

– Тихо, паренек. Ни слова. – Повартолстяк положил руку на плечо мальчику. – Ей это несвойственно. Выпутываться придется самому.

Куаре ждал его у подножия главной лестницы. Он улыбался.

– Мой юный красавец. Господин ждет тебя. Я отведу тебя к нему.

Но не сделал ни шагу. А вместо этого подался вперед и сказал:

– Рауэн предстоит исполнить то, что осталось ей по договору с Королем Воров, в течение недели. Как ты думаешь, хорошо ли ее примут его ребята? Они из тех, кто легко сносит обиды?

И он выдал откровенно девчачий смешок. Рол ничего не сказал. Доверенный слуга небрежно пожал плечами и повел мальчика по крутой вьющейся лестнице на верхние уровни.

– Оставь нас, Куаре, – приказал Пселлос. И Рол услышал, как позади него осторожно затворяется дверь. Он был в палате, которой никогда прежде не видел, хотя день за днем ему доводилось бегать по делу почти в каждый закоулок Башни. Одна стена прямая, другая идет большим полукругом, и в ней рядом тянутся застекленные окна. Столько окон в одной стене Рол еще не встречал. Достаточно большие, чтобы прошел взрослый мужчина, и глядят не на Аскари вниз по склону, а прочь от моря, предстает громада Эллидонских холмов вся в ряби солнца и теней. Перед ними стоит изящный силуэт. И много чего еще. Между каждой парой окон по столику повергающей в тревогу работы. Ножки у всех перекручены, точно от изнурительной хвори. На столиках большие плетеные бутыли. В каждой чтото неясно мерцает и плавает.

– Рауэн рассказала мне все, – сказал Пселлос. Он подошел к другому столу и налил себе вина из хрустального графина с горлышком в виде улыбающейся лягушачьей пасти. – Ты поразил меня, юный Кортишейн, поразил и, должен признаться, произвел впечатление. Я знал, что в тебе сидит готовность к убийству, иначе не стал бы тратить на тебя время, но порешить одним махом трех Перьеносцев Короля Воров… Это кое о чем мне говорит.

Вернувшись к полукруглой стене с окнами, он стал потягивать вино, держа кубок одной рукой, а другую положил на один из загадочных стеклянных сосудов. Сразу же в глубине возник зеленоватый свет, явив взгляду содержимое. Голова бородатого мужчины. Глаза моргнули, рот шевельнулся.

– Фрейдиус из Оксьерре, мой старый друг, взгляни на моего нового ученика и поведай мне, что видишь.

От голоса, изошедшего из сосуда, у Рола встали дыбом волосы. То было мучительное бульканье.