О, кошмар…

Красные щёки, грязь на лбу, волосы как пакля. Какая же я не женственная. Разве какая-нибудь Света позволила бы себе такое? Её бы он никогда не стал гонять, как дрессированную обезьяну. Она бы и не позволила.

Натягиваю рукав на ладонь и тру лоб. На нём остаётся красный след. Блеск!

Знаете что?!

Пошла она, эта расфуфыренная Света! Где она?! Я не Света! Я Диана! Плевать мне на неё! Если бы он был моим, я бы убила его за то, что он тыкал своей эрекцией в спину другой! Просто убила бы, если бы он делал с кем-то те вещи, которые делал вчера со мной.

Егор останавливается за моей спиной и ловит мой взгляд в отражении. Его голубые глаза искрятся весельем, на губах улыбка.

Смейся, гад.

Смотрю на него исподлобья, как дитя Сатаны. Моя макушка прямо под его подбородком. Его плечи в два раза шире, как и кости. Он тянет руку и нажимает "вызов", коснувшись грудью моей спины. Почему он стал так близко, у меня опять живот сладко тянет. По позвоночнику и ногам бегут мурашки.

Мне хочется зарыдать.

Опускаю глаза, обняв себя руками. Завтра Катя вернётся из Испании, и меня запрут в лесу в высокой башне на неопределённый срок. И я его больше никогда не увижу! Даже на эту площадку мне пришлось выманивать его хитростью и изворотливостью. Как только я уеду, он думать обо мне забудет.

Двери открываются, и я захожу внутрь, глядя себе под ноги. Прислоняюсь к стене и закрываю глаза, откинув голову назад. Чувствую, как щиплет в носу, и шмыгаю им.

— У нас умер кто-то? — спрашивает Егор, входя следом.

— Да, — отрезаю грубо, потому что зла на него.

Он мне не помогает, а только палки в колёса ставит!

У меня минута на то, чтобы придумать, как продлить этот вечер.

— Уже пятый, — замечает этот умник. — Думай скорее.

Распахиваю глаза и возмущённо смотрю на него. Он крутит мяч на пальце, с интересом наблюдая за моими муками.

Сцепив зубы, импровизирую, глядя ему в глаза.

— Ты мне ногу отдавил, — говорю высокомерно, наобум выставив вперёд правую стопу. — Не могу идти.

Мой мучитель одобрительно улыбается. Его лицо преображается до очередных плясок моего живота и сжимания сердца. Волевой подбородок становится острее, вокруг глубоких голубых глаз вспыхивают морщинки.

Вздыхаю.

Я тащусь от него.

— Не плохо… — тянет он, вручая мне мяч под звонкий «дзинь» лифта.

Плавно подаётся вперёд и подхватывает меня на руки.

О…мамочки…

Спокойно и без напряга. Дурацкий мяч мешает мне во всех смыслах. Я таю, притупив взгляд и улыбаясь. Царапаю пальцами пупырчатую поверхность, утопая в блаженстве, и в панике запоминая все-все ощущения.

Силу его твёрдого тела. Его запах. Никакого парфюма. Только гель для душа. Чистый и ненавязчивый запах моих снов. Мои кости в его руках не такие уж и тяжелые. Совсем не тяжелые. Мне так комфортно. Разве это не идеально?

— Дальше чё? — интересуется мой негодяй, выходя из лифта.

— Не знаю… — шепчу честно и горестно.

Поднимаю на него глаза. Его лицо так близко. Чувствую его дыхание. Вижу каждую пору на его коже. Каждую золотую крапинку в голубых глазах, которые смотрят в мои. Я так хочу потрогать это лицо, но у меня руки грязные.

— Попробуй меня нагло поцеловать, — предлагает он, опуская мои ноги на пол у двери.

— Поцеловать? — изумлённо шепчу я, прижимаясь к ней спиной и глядя на него снизу вверх, прижав мяч к груди.

— Угу, — просто отзывается он, замерев надо мной.

Я не настолько наглая!

Егор кладёт руки на дверь, беря меня в плен, но не касаясь.

Роняю мяч, до дискомфорта распахнув глаза. В кончиках пальцев ощущаю покалывания. В сердце лёгкий приступ тахикардии. В животе боль. На ногах мурашки. В белье тоже мурашки. В остальном лёгкая парализания.

Моё сердце грохочет в горле. Соски твердеют и ноют. Это дикий-дикий трындец. Я как заводная кукла, завожусь моментом.

Его лицо, его губы близко, но ровно настолько, чтобы кому-то из нас пришлось проявить инициативу.

У него такие широкие плечи.



Я тащууууууууусь.

Он может смеяться, но у нас идеальная разница в росте. И в пропорциях. Мне кажется, я в его тело вписываюсь, как влитая…

— Ну и?.. — ползёт вверх тёмно-пшеничная бровь, голубые глаза обводят контур моего лица.

— А трогать можно? — спрашиваю сипло, складывая руки по швам.

— Нельзя. — Обламывает он после секундных раздумий.

Ладно.

Сейчас…

Сделав тихий вдох, закрываю глаза и встаю на носочки. Он слегка склоняет голову. Какая щедрость. Сейчас дышу и соображаю только ощущениями. Касаюсь виском его подбородка и замираю на секунду.

Его дыхание щекочет кожу. Тёплое. Спокойное.

Как хорошо…

Провожу щекой по его щеке. Немного колючая. Он тянет носом воздух. Тянет меня. Мой запах. Тонкий разряд удовольствия прошивает насквозь. Даже мои пятки.

С тихим стоном скольжу губами по линии его челюсти и прижимаюсь своими губами к его губам.

О…нееееееееееетттт…

Только не это….

Какие же мягкие…

Ммммм…

Какие же классные…

Сжимаю пальцы в потные кулаки и провожу по его губам языком. Можно мне его язык?

Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

— МММММММ… — стону вслух, вздрогнув.

О…ещё…

Он размыкает губы и гладит мой язык своим. Уверенно и твёрдо. У меня искры в глазах. Хочу схватить себя толи за грудь, толи между ног. Он наклоняет голову, и мы погружаемся друг в друга. Глубоко. Влажно. Жарко.

Его дыхание учащается. Я вообще не дышу.

Его вкус уже мой любимый. Ничего лишнего, только Егор.

Какой же он потрясающий. И на вкус, и на глаз. Потрясающий, живой, настоящий.

Ааааааааа…

И это я наглая? Наглее языка я не встречала.

Почему я не могу его касаться?

Я сейчас пальцы переломаю, так сжаты мои кулаки.

Он мнёт, прихватывает мои губы, сводя меня с ума этим своим языком. У меня уже шорты мокрые. По телу носятся горячие уколы. Сжимаю бёдра. Как это мучительно.

Я не буду его трогать…

Я послушная, очень послушная…

Он хочет отстраниться, и я в панике ловлю его нижнюю губу зубами.

Куда?!