я вижу, ты покоишься тут хорошо. Прекрасное место для расслабления. Сколько тут лиц интересных, а? Как думаешь?

–эм… Ну… Ты как сюда пробрался – то? И зачем? -сказал, еле произнося Фёдор, как будто не чувствуя языка и того, что его рот открывается для произношения речи.

–да тут особо тужится не надо: сказал к кому путь – дорогу держишь в регистратуре – и пропустили. А к тебе я так, даже не по делу. Просто решил взглянуть на своего старого-доброго друга, как он тут поживает, как живёт и чем еду добывает. Давно ж не виделись! – сказал Хорал громким весёлым задорным голосом, садясь близ ног Фёдора на постель.

Фёдор, стараясь что-то сказать, не мог произнести ни слова. Его губы будто зашили толстой нитью, язык вынули, а челюсть заморозили. Его все попытки что-то произнести оканчивались провалом, ведь даже банальное мычание он не мог создать своим голосом, не говоря уж о словах. Он чувствовал и понимал, что его парализовало. Его вдруг охватил лютый страх и он испуганными глазами, смотря из стороны в сторону, пытался поднять хотя бы какую-либо свою конечность или что-то показать сидящему напротив него Хоралу. Страх начал заполнять каждый сантиметр тела Фёдора, ему хотелось кричать, но он не мог этого сделать, из-за чего становилось ещё ужасней. Из его глаз полились слёзы, а фигура сидящего Хорала начинала рызмываться, также размывая задний за ним фон, окончательно порабощая всё более увеличивающийся яркий свет полной мглой. И вот – темнота. Ничего нет. Только чей-то голос откуда-то возносился, чётко выговаривая каждое слово, доносясь тройным эхом: "брат мой, что ты совершил? Зачем ты всё это сделал? Теперь из-за тебя, глупца, страдают люди, а ведь эта цепь страданий, пущенная тобой, будет продолжаться, увеличивая плачущих, невинно страдющих".

Тут резко голос оборвался и от всего осталась только одна кромешная тишина и пустота. Ничего более не было: ни слова, ни звука, ни какой-либо картинки.

Но тут Фёдор резко открывает глаза и просыпается там же в больнице, где был ранее, а его будит врач, тряся за руку, из окна бьёт всё тот же солнечный свет, а из коридора доносятся звуки разговоров.

–ну наконец проснулись. У нас для вас радостная новость: вы достаточно здоровы, чтобы выписаться. Пока вы были в коме, мы вас обследовали и результаты показали, что вы в довольно в хорошем состоянии и в больнице лежать вам не требуется. Однако мы вам советуем избегать негативных и пугающих ситуаций, чтобы не случился рецидив. Желательно также принимать успокоительные, можно экстракт валерияны, раза два в день. Вас уже с завтрашнего дня выписывают. С десяти часов утра подойдите к регистратуре, там вам далее скажут. Досвидания.

Так в обычном темпе прошёл целый день, не отличившись своей разнообразностью. И так же, меняя день на ночь, утро на вечер, приходит новый день, встречая всех заспавшихся людей и животных яркими лучиками света. Но Фёдор не был рад такому: в его груди стояла прочно и даже усиливалась тревога, а в голове начиналась ярая смута и война между сотнями мыслей. Он корил себя за то, что теперь другой человек потерпит наказание за него. Эта мысль никак не покидала его головы и была ключевой во всем этой жестокой внутренней войне.

Но Фёдор, взяв себя в руки насколько это только возможно, встал и начал одеваться. Он стал собирать всё, что у него было с собой в тот момент и пошёл к регистратуре. Дойдя до полукруглого закрытого стола, за которым стояли три упитанные женщины, он сказал своё имя со словами, что выписывается. Одна из тех женщин быстрым движение руки взяла справку, уже подписанную врачом и поставила печать, выдав Фёдору. Фёдор поблагодарил и пошёл к выходу. Отпирая стеклянную дверь, в его глаза бил солнечный свет, слепя и не давая разглядеть что творится перед ним. Фёдор начал аккуратно неторопливо спускаться по ступеньками, смотря себе под ноги. На улице было уже тепло: птички пели не в себя, начинали цвести растения и фактически уже распустились почки на деревьях. Спустившись, он уже решил для себя, что не будет никуда возвращаться, не скажет никому о своём выписывании, а пойдёт в лес. Так он и сделал. Спустя довольно долгое время хождения по городу, рассматривания улиц и людей, непринуждённо бродящих по пыльным переулкам и тропам города, он покинул город и дошёл до леса.

Глава 9

Перед ним оказался всё тот же лес, в котором он бывал уже не раз и который мог стать для него вторым домом, куда, постояв и недолго думая, он пошёл. Ни мысль об опасности или возможной встречи с кем-то не беспокоила и так опечаленный разум Фёдора. Он шёл вперёд, пробирая кусты и обходя непреступные поросли деревьев.

Но вдруг перед ним оказался Хорал.

–ого, какая встреча! А я не ждал, признаюсь. Или ждал… Ну и ну. Что ж тебя привело в эту глушь. Что молчишь? А?

Но Фёдор не ответил ни слова, даже не посмотрел на него, а просто прошёл мимо.

–хэй, куда же ты, погоди. Что такой серьёзный-то? Выписался и начал по лесу гулять? Молчишь? Ну ладно, ладно, не буду беспокоить, – сказал Хорал и развернулся, пойдя в другую сторону, противоположную Фёдору.

Фёдор шел неугомонно, как будто не уставая и не делая передышек, хотя его ноги уже болели от столь долгой ходьбы по пересечённой местности. Но вдруг он дошёл до какой-то быстрой маленькой, но полноводной речки, он решил сесть рядом с ней и всё-таки отдохнуть.

И срывая листики с кустов, мирно растущих рядом с ним, он находился в глубоких раздумиях, мысля о том, что произошло и как можно действовать дальше, пробирать свой путь. Но он резко встал, всё вокруг на миг замолчало. Начал завывать небольшой ветерок. Он постоял пару секунд, вглядываясь в поросший камышом противоположный берег, выжигая его своим взглядом. Но вдруг он начал отходить назад. Снова встал на одном месте. Бормотал что-то невнятное себе под нос и очень громко кричал, очень, очень громко. Стал бить себя и у него полились слёзы из глаз, капали, усиливая свой поток. Он не сдержался и упал на землю разрыдавшись.

–это я виноват! Я земная тварь, испортившая жизнь этому миру. Нет… Что же делать? О боже! Если бы я знал.

Но он снова так же резко встал, крича как можно громче, разрывая свою гортань до хрипоты: "Я сильный. Я силён.