— Типа, заткнуть ему пасть пробкой? — предположил Бен.

— Типа, закрыть ему пасть лапой, ага, — съязвила леди Чернопруд.

— Спасибо тебе, — гордо подытожила Янтарка.

Она развернулась и повела свой маленький отряд прочь. Мыши приняли решение. Школа может и подождать, сейчас время драться!

Мне жалко тех, кто не изведал страха, чья кровь никогда не мчалась стремглав по жилам, кто день-деньской сидит в норе и хандрит. Жизнь без адреналина — не жизнь вовсе.

Бушмейстер

Белый мех на белом снегу… Горностай по имени Смертопродавец кинулся на добычу из-под длинных зеленых еловых лап, перепрыгивая через камни и легко скользя по сверкавшему на солнце белоснежному насту.

Мышонок даже не подозревал об опасности. Он упорно скакал на восток, как и многие другие этой зимой, — стеклянные глазки, уши неотрывно внимают навязчивой мелодии червиной песни.

Горностая он так и не услышал. Восемь унций живого хищного веса вмяли зверька в снег, а острые зубы пронзили горло.

Мышонок умер без борьбы, даже не пискнув. Некоторое время задние лапки еще бились, но вскоре он замер, и только кровь бежала из перекушенной шеи бездвижно свисавшего из горностаевой пасти тельца.

Смертопродавец слизнул соленую кровь маленьким розовым язычком, предвкушая пир. Вскоре на его подбородке, словно щегольская эспаньолка, уже красовалось ярко-алое пятно. Помимо красноты крови и черноты глазок, весь остальной Смертопродавец идеально сливался со снегом. Для горностая он был довольно-таки упитанным. Жизнь этой зимой была легка и приятна, куда легче, чем всегда.

— Спасибо Господину Охоты за эту маленькую жизнь, — прошептал горностай и изящно вспорол мышиную шкурку, чтобы добраться до спрятанного внутри мяса.

Но в это мгновение издалека донесся зов, и перед его мысленным взором предстал великий червь в темной пещере.

— Это меня ты должен благодарить, — прошипел червь, — а не Создателя.

— Я ничего не имею против поблагодарить вас обоих, — пробормотал горностай, не желая вовсе лишать Создателя признательности создания за изобилие этой дивной зимы.

— Ты — колдун, — сообщил ему червь. — Ты преподавал в САДИСТе.

— А ты сражался в Великой войне на стороне Темного Владыки, — парировал Смертопродавец, который за словом в карман никогда не лез. — Ты был его любимцем, Грозный Слизень, червь, грызущий сердце мира. Что за слово у тебя от него?

— Дух его до сих пор блуждает по земле и алчет крови. Но час возвращения близок.

— Да пробьет он скорее, — прошептал Смертопродавец.

— Ты был генералом в дни Великой войны, — сказал Грозный Слизень. — И твои труды так и не были должны образом вознаграждены.

— То было много лет назад, — вздохнул Смертопродавец. — Теперь я простой горностай, и притязания мои скромны.

— Мышеубийство? И безо всякой магии?

— Использованная сила есть сила потраченная, — заметил белый хищник.

— Значит, ты копишь силу? — одобрительно спросил Грозный. — Все последние сто лет? Да твои закрома должны теперь быть полны, а возможности — практически безграничны.

— Экономлю где могу, — согласился Смертопродавец. — Тем более что магия мне теперь не так уж нужна. Смекалки, зубов и когтей мне вполне хватает на жизнь.

— Но сердце все так же поет в азарте охоты, правда? — прошептал червь. — А кровь бежит быстрее при мысли об убийстве. Неужели достойная добыча не обрадует тебя?

Ах как хорошо его знал проклятый червь! При мысли об опасности и настоящем убийстве пульс Смертопродавца блаженно зачастил. Всю зиму добычей его были безвольные, оглушенные, зачарованные мыши — какой уж тут адреналин!

Бывали в прошлом времена, когда голод заставлял его брать более опасную добычу — кроликов, весом раз в десять больше него, с острыми зубами и мощными ногами, которым достаточно одного меткого удара…

— Что за добыча? — спросил Смертопродавец небрежно, фантазия его уже пустилась вскачь. Ушастые совы и лисы стройными рядами шли перед его глазами, заставляя трепетать сразу от страха и нетерпения. Однако всем мечтам суждено было пойти прахом.

— Это мышь, — сказал Слизень.

Смертопродавец сплюнул кровью на снег — алые капли на белом покрове зимы.

— Мышатина меня уже утомила, — сказал он устало. — Спасибо, такого убийства мне хватит в день по одному.

— А… — понимающе кивнул червь, — но эта мышь не так-то проста.

И перед мысленным взором Смертопродавца предстала мышь в бледно-золотой шубке, с ореховой скорлупкой на голове, под охраной других, вооруженных чем-то вроде сосновых иголок, но из сверкающего льда.

«Интересно!» — подумал он, представляя сладость ее крови.

— Этой смертью ты сможешь похваляться, — искушающее прошептал червь. — Слава твоя будет жить в веках. Это она, Золотая из легенд, что должна освободить весь мышиный род. Из миллионов и миллиардов мышей, приходивших в этот мир до сих пор, ни одна не обладала такой силой. Убей ее, и грядущие поколения восславят тебя. Ее имя Янтарка.

Жестокая улыбка обнажила острые, испятнанные кровью зубы горностая.

— С удовольствием, — мягко сказал он.

* * *

— Как нам быстрее всего добраться до черепного логова? — спросила Бена Янтарка, когда они были почти у его дома.

— Ну… — задумался он. — Ты могла бы перенести нас туда по воздуху, как уже делала в тот раз. Но тогда ты выпила из меня всю силу подчистую.

— Такие методы обычно не рекомендуются к использованию, — заявил Терн, словно какой-нибудь институтский профессор. И куда только девался неуклюжий туповатый мыш, которого они все знали? — Попасть туда — еще только полдела. Тебе понадобятся все твои силы на случай битвы.

— Мы можем полететь на птице, — сказала Янтарка. — В пещеру Ночекрыла меня принесла сова. Это гораздо медленнее, чем на волшебстве, но и куда проще.

— Тогда нам понадобится большая птица, — подытожил Терн. — Полагаю, цапля серая обыкновенная вполне подойдет, но можно взять и другой какой-нибудь подвид.

— Соколы гораздо быстрее, — возразил Бен. — Это вообще самые быстрые птицы… — Тут ему в голову пришла мысль: — А вот если бы мы знали, куда именно направляемся, можно было бы сесть на самолет.

— На что-что сесть? — переспросил тут же заинтересовавшийся Терн.

— Это такая машина для летания по воздуху, — пояснил Бен. — Вон там как раз один такой летит!