Жаль, конечно, с мечтой прощаться, но мне просто не оставили выбора…

— Платон Романович, разрешите? — пресс-секретарь первой заходит в огромный конференц-зал, а после пропускает нас.

Я беру себя в руки, так как в лифте нервозность достигла своего апогея, и переступаю порог. Руки вроде не дрожат, хотя внутри все замерло, но я стараюсь не паниковать. Сейчас четко озвучу свои требования, меня пошлют куда подальше, и я больше никогда не увижу подобной красоты.

Описывать не буду, ибо не сильна я в описаниях, скажу лишь одно — дорого. Даже слишком. И пафосно. Тоже слишком. Но это, скорее, плюс, чем минус, по крайней мере, в моем понимании.

А во главе всего этого Платон Терехов. Со своими подчиненными. Или компаньонами, фиг их разберешь, кто они такие, только все трое пялятся исключительно на меня.

— Мать моя женщина! — восклицает парень в очках, больше похожий на крутого адвоката, чем на бизнесмена.

— Я в шоке, — усмехается второй, которого я одариваю взглядом, полным ненависти.

Закрывает лицо ладонями и не скрывает этого самого “шока”, но именно на подобную реакцию я и рассчитывала.

Зато Платон, как ни странно, держится стойко. Улыбается, едва сдерживая смех, рассматривая меня с ног до головы, а после с пафосом выдает:

— Впечатляет!

Гад этот Терехов — разгадал все мои задумки.

Ладно, на первом этапе провал, хотя я очень надеялась, что до второго мы просто не дойдем. Но ведь сам напросился.

Теперь пусть пеняет на себя…

— Присаживайтесь, — пресс-секретарь первой прерывает слегка затянувшуюся молчаливую паузу, на протяжении которой мы с Платоном не сводим глаз друг с друга.

“Я не повелся!” — кричит его взгляд, а мне лишь остается отодвинуть стул и пристроить туда свою пятую точку в слишком короткой юбке.

Не повелся, ну и ладно — последнее слово все равно за мной будет. Еще и друг, тот, что без очков (жаль, на банкете имя его прослушала), продолжает усмехаться, косясь в мою сторону, от чего становится еще обиднее.

Надо же, как быстро они научились чужими жизнями и чувствами играть! А ведь я почти поверила, что Платон… изменился. Уже почти согласилась на его предложение, несмотря на глупые детские обиды.

Не помнит он меня, а может, это и к лучшему?

Отработаю контракт, получу денег, и прощай, Платон Терехов.

Если бы не этот дурацкий банкет… И моя усталость…

Голова закружилась — еще немного, и точно бы потеряла сознание. Мне срочно нужен был свежий воздух. Да и выдохнуть не помешало бы, а то двадцать минут рядом с Платоном что-то слишком уж напрягали мою нервную систему.

— Какая очаровательная модель! — услышала негромкое, когда какой-то мужчина подошел вплотную к Терехову.

— Мы всегда выбираем самое лучшее, — улыбнулся Платон в ответ.

Выпендрежник, хотя он и раньше таким был, так стоит ли на этом внимание зацикливать? Тем более теперь ему по статусу положено — как никак, а глава крупной компании. Ну и что, что папа посадил парня в кресло генерального директора?

Ведь не прогулял же все нажитые отцом миллионы! Наоборот, трудится, не покладая рук, чем действительно вызывает уважение. И смысл мне сопротивляться? Что было, то давно прошло. Да и я, если честно, уже забыла о Платоне, если бы не этот дурацкий контракт.

А встреча, которой я не ожидала, выбила слегка почву из-под ног.

Только вот голова все так же кружилась, а мужчина взял Терехова под руку как нельзя кстати.

Пока никто на меня не обращал внимания, я быстренько свалила на балкон. Огромный, с витыми перилами, а главное — можно спрятаться в углу, за колонной, где тебя никто не увидит.

И вздохнуть полной грудью…

— Платоша, чего ты злишься? — услышала незнакомый мужской голос и напряглась.

Имя-то редкое — вряд ли найдется здесь еще хотя бы один Платон!

— Не пойму, — чуть ли не зарычал теперь уже знакомый голос, от чего внутри все занемело, — она кем себя возомнила? Оставить меня! — на последнем слове он сделал акцент, да так громко, что едва стены не задрожали, а я вообще попыталась слиться с колонной, за которой пряталась. — Одного!

— Да забей ты на нее…

— Не-ет! — протянул гласную букву Платон, перебивая своего собеседника. — Теперь так просто она от меня не отделается! Будет пахать на меня, как миленькая!

— Какой ты мстительный, — засмеялся незнакомый мне парень. — Кстати, ты еще не передумал ее в постель затащить?

— Думаешь, такая мелочь, как “побег нерадивой красотки” заставит меня отступиться от своего?

В тот момент мне стало тяжело дышать. И если бы не колонна, то я бы свалилась на пол, так как ноги подкосились. Вот, оказывается, как! Он изначально хотел затащить меня в постель! А теперь, как я понимаю, еще сильнее хочет осуществить свою задумку.

Очень, кстати, удобно, раз Терехов решил меня “купить” с потрохами. И контракт, и постель — два в одном.

Да пусть подавится своими бабками, удод недоделанный! Еще никто и никогда меня так не унижал…

— Кристи, вы с нами? — слышу вдалеке мужской голос и возвращаюсь в реальность, выходя из воспоминаний.

— Да, — киваю, хотя не понимаю, кто ко мне обратился. — С вами, — тихонечко добавляю, чувствуя, как Аделаида под столом наступает мне на ногу.

— Отлично, — парень в очках протягивает мне бумаги. — Это контракт, ознакомьтесь. Если будут какие пожелания, мы можем обсудить. Если нет, то мне потребуются ваши паспортные данные, и через полчаса сможете подписать окончательный вариант.

“Юрист!” — тут же всплывает в голове, после чего киваю и опускаю взгляд на бумаги.

Так, самое начало — это не интересно, а вот дальше… Цифра с несколькими нулями впечатляет, как и срок — два года. Но за такие бабки любая бы согласилась работать на Платона. И даже спать с ним.

Но только не я…

Терехов ведь не знает, что я подслушала его разговор с коллегой. И по довольной физиономии сытого кота видно невооруженным взглядом, что уже заранее отпраздновал победу.

Сегодняшний мой внешний вид парня смущает, но ведь сам хотел. Чего теперь нос воротить? У него есть цель — переспать со мной, так какая разница, как я выгляжу? Элегантная, уверенная в себе девушка-модель, или колхозница в периферии?

Или уже передумал, глядя на мой маскарад?

— Пожелания есть, — отдаю контракт юристу, немного отодвигаю стул и демонстративно закидываю ногу на ногу.

Раз уж начала исполнять роль деревенской простушки без вкуса и стиля, значит, надо идти до конца. Самой тошно от этого цирка, но ничего другого придумать не смогла. Платон сам виноват — надо было сразу отказываться.