- Оказывается, в Советском союзе эта игра была элементом начальной военной подготовки школьников, - делюсь я почерпнутыми из Википедии знаниями. – А первые ее правила разработала учительница, Зоя Кротова.

- Интересно, - отвечает Шульц, но его тон говорит об обратном.

Друг кажется каким-то напряженным и улыбается как-то вымученно, будто у него вдруг желудок прихватило… А, может, и правда прихватило?

- Эй, все нормально? – обеспокоенно касаюсь его руки. – Живот не болит?

- Нет, с чего ты это взяла? – наконец Андрей направляет на меня взгляд, и от зелени его глаз на душе становится теплее.

- Ну не знаю, тебя словно что-то беспокоит, - жму плечами я.

- Да нет, все в порядке, - он запускает пятерню в волосы и по привычке немного лохматит их. – Слушай, Крис, а ты чего сегодня такая нарядная?

Его взор на секунду задерживается у меня на коленке, а затем, будто дернутый током, спрыгивает на асфальт.

- Мамка платье притащила, уговорила надеть, - вру я, обнимая себя руками. – А что?

С любопытством заглядываю ему в лицо, пытаясь считать на нем эмоции, но оно остается непроницаемым. Андрей будто забрался в невидимую скорлупу и отгородился от меня.

- Да так… Непривычно тебя видеть такой… - он мнется, словно никак не может придумать подходящее слово.

- Какой?

- Такой женственной, - наконец выдает Щульц.

Мне почудилось, или его щеки и правда тронул румянец? Неужели Андрей смущается? Да быть того не может!

- Спасибо, - улыбаюсь я, чувствуя, как кончики пальцев начинает покалывать от волнения.

- Ну ладно, че-то мы с тобой раскисли, - друг мотает головой, словно стряхивая морок, а затем, хлопнув себя по бедрам, жизнерадостно выдает. – Завтра на Зарнице надеру тебе задницу, Крис.

- А если мы будем в одной команде? – насмешливо интересуюсь я.

- Все равно надеру, - ухмыляется он, а затем поднимается со скамейки и направляется к парням, сгрудившимся около вожатого, который с умным видом о чем-то рассказывает.

Оставшись одна, стряхиваю с платья несуществующие пылинки и облегченно выдыхаю. Кажется, мой план сработал, и Шульцу на самом деле понравился мой прикид. Совсем скоро объявят медляк, и он наверняка пригласит меня на танец. Вот будет здорово!

Пребывая в радужных мыслях, возвращаюсь к танцующим, которые сегодня, в отличие от прошлого раза, не вызывают во мне раздражения. Вхожу во вкус и даже начинаю выделывать всякие па, заимствуя элементы их кикбоксинга и представляя, как бы их исполняла бабочка. Получается вроде неплохо, и градус моего настроения неумолимо ползет вверх.

Растанцевавшись, едва не упускаю момент, когда американский рэп сменяется медленной мелодичной композицией, и присутствующие начинают разбиваться на пары.

Громко сглатываю, ища глазами человека, ради которого впервые в жизни залезла в миниатюрное девчачье одеяние и натерла мозоли неудобными босоножками на каблуках. Замечаю Шульца в метрах тридцати от себя, он движется в сторону танцующих и, судя по его решительному виду, намеревается примкнуть к их рядам.

Расправляю плечи, стараясь выровнять дыхание и натягиваю на лицо благодушную улыбку. Пусть друг знает, что я вовсе не против стать его парой в этом танце.

Расстояние между нами сокращается до десяти метров, и я вижу в его взгляде озорной огонек. Все-таки правы были девчонки, Андрей реально самый красивый парень во всем лагере. Высокий, спортивный, с потрясающими веснушками на носу, а глаза… В глазах у него апрель – первая сочная зелень, солнце и тепло.

Перестаю дышать, когда друг ровняется со мной и протягивает ко мне руку. Что же он сейчас сделает? Приобнимет? Переплетет наши пальцы? Или просто погладит?

Но вместо этого Шульц коротко хлопает меня по плечу и со словами «классно танцуешь, бро» проходит мимо. Его дружеский хлопок совсем не сильный, но кожа отчего-то начинает гореть.

Когда горькое осознание того, что Андрей не пригласит меня на танец, обрушивается мне на голову, я чувствую себя так, будто по мне каток проехал. Раз десять. Туда-сюда.

Пластиковая улыбка сползает с лица и, повинуясь порыву, я оборачиваюсь, чтобы узнать, куда с таким довольным видом шел Шульц. Сердце с глухим ударом падает в пятки и раненой птицей трепыхается где-то у меня в ногах.

Он пригласил Арину. Позвал на медленный танец не меня, а ее. Снова. Притянул к себе, по-хозяйски расположил ладони на ее талии и улыбается.

Улыбается так, будто это не он секундой ранее разбомбил мое сердце на ошметки.

Вот гад. Ненавижу.

Андрей

- Напоминаю, что целью обеих команд является захват флага противника, - надрывая голосовые связки, чтобы быть услышанным, вещает наш вожатый Борис. – Индикатором жизни игрока являются погоны, соответственно, для того, чтобы его «убить», надо сорвать с него все погоны, это понятно?

- Да, - раздается в ответ нестройный хор голосов.

- За уничтожение противников баллы начисляются, за нечестную игру – снимаются, так что старайтесь соблюдать правила, - Борис шумно выдыхает, а затем вопросительно оглядывается на остальных вожатых, как бы уточняя, все ли он сказал.

Те со скучающим видом рассматривают свои ботинки, не демонстрируя ни малейшего желания что-то добавить.

- Эх, Шульц, тяжело тебе будет, - шепчет мне на ухо Кристинка, с которой мы оказались в разных командах. – Честная игра – это ведь не про тебя.

Перевожу непонимающий взгляд на подругу, но задать вопрос о том, что она имела в виду, не успеваю. Поправив очки на переносице, Борис подносит к губам свисток и подает долгожданный сигнал к тому, чтобы мы расходились по своим базам.

Срываюсь с места вместе с остальными ребятами, но не успеваю сделать и пары шагов, как кубарем падаю на землю. Вскидываю голову и упираюсь взглядом в ухмыляющееся лицо Кристинки.

- Это ты мне подножку поставила? – удивляюсь я.

- Почему сразу я? – она округляет глаза. – Может, у тебя просто привычка такая? Ну, в ногах у девчонок валяться.

- В смысле?  - сдвигаю брови к переносице.

- А ты поразмысли! – рифмует подруга и, показав мне язык, дает деру.

Ничего не понимая, отряхиваю колени и плетусь к своей базе. И вот тут наконец начинается то, чего я так долго ждал – мы с ребятами прячемся, догоняем, убегаем, ищем секретные карты, чтобы вычислить местоположение флага противника, деремся и чувствуем себя настоящими солдатами.

Спустя сорок минут игры я лишился одного погона, схлопотал по роже от преследователей и уничтожил двух противников. Игра захватила меня полностью, и я ничуть не жалею, что в нее ввязался.

Стараясь ступать как можно тише, раздвигаю по сторонам длинные ветки деревьев и неспешно пробираюсь к небольшому оврагу, где, возможно, находится вражеская база. Останавливаюсь в метрах ста от него и прислушиваюсь: вокруг все тихо, только ветер шумит в листве да птицы щебечут.