«Еще идет расследование…»

«Смысл от него? Думаешь, что Яагеры не сумеют подкупить полицию? Слушай меня, Грейс, если Коена посадят, это произойдет по твоей вине. Да, виновата будешь именно ты и, проклятье, клянусь, я не посмотрю на то, что ты моя дочь и шею тебе сверну. Не нужна мне такая дочь, которая предает семью и рушит жизнь родному брату»

Мужчины, которые сопровождали Матиаса разговаривали о чем-то своем и из-за них тот тихий разговор был плохо слышен, но все же Яагер уловил каждое слово, а через пару секунд, когда Матиаса провели немного дальше по коридору, он наконец-то увидел Грейс и ее отца. Они стояли за лестницей. Можно сказать, что находились в безлюдном уголке, где их никто не должен был увидеть или услышать, но Яагер услышал и частично видел, как отец Грейс в кулаке сжимал ее волосы и прижимал дочь затылком к стене. Судя по тем звукам, скорее всего, об нее несколько раз ударил дочь и та, заплаканная, смотрела на мужчину затравленно. С неподдельным пронзающим страхом.

По венам вместо крови побежало безумие, смешанное с яростью и Матиас ринулся в сторону Грейс и ее отца, которого он в тот момент был готов растерзать. Сломать руку, которой отец Грейс в этот момент опять ударил девчонку.

И он бы это сделал, но парня остановили сопровождающие его мужчины. Примерно за неделю до этого Матиас избил Коена. Просто увидел этого крысеныша и вспомнил глаза умирающей девушки, которую можно было бы спасти, если бы Коен сразу позвонил в скорую и не сдержался. Стиснул шею этой мрази и начал бить его головой об стену.

Из-за этого случая Яагера стали считать агрессивным и думали, что он так же легко мог напасть на Грейс, которая выступала в суде, как свидетель. Поэтому в тот момент Яагера быстро оттащили в сторону и вскоре вовсе вывели из здания суда. В дальнейшем за ним более тщательно присматривали, чтобы он ни в коем случае не приближался ни к кому из семьи Дан. Тем более, к Грейс.

Прошли недели и наступил суд. Матиас неотрывно смотрел на то, как Дан своими словами забивала гвозди в его гроб. Уничтожала его жизнь, но в тот момент, единственное, чего он хотел, это обнять ее и прошептать на ухо, что все будет хорошо. Ведь он видел с каким страхом Грейс все так же украдкой посматривала на своего отца и замечал новые синяки, которые девушка пыталась скрыть под одеждой. Насколько забитой она выглядела. Не как прежняя Грейс, а лишь, как ее оболочка.

Почему-то в то мгновение он вспомнил о днях, которые были ранее и о всех упущенных моментах. О том, чего никогда не было и больше никогда не будет. Грейс являлась для него запретной. Та, на которую он даже смотреть не имел права. Не то, что прикасаться, но как же сильно Матиас сожалел о том, что не сорвался хотя бы один раз. Не обнял ее и не поцеловал. Ненавидел бы себя за то, что тронул девушку брата, но у него был бы хотя бы этот один поцелуй.

Суд был почти проигран и вместо престижного Гронингенского университета, куда Матиас собирался поступать благодаря отлично сданным экзаменам, его ожидала колония, а потом тюрьма, но отец Матиаса все же сумел сделать так, что его признали невиновным. Для этого были уплачены огромные деньги и задействованы все связи.

Вот только, сразу после этого Яагерам пришлось уехать из города, так как все понимали, что невиновность Матиаса признали не честным путем и его семью начали травить. В соцсетях появлялись соответствующие статьи о том, что богачам все можно и даже убив человека возможно остаться невиновным стоит только заплатить денег. Около их особняка постоянно крутились журналисты и в забор их особняка по ночам бросали мусор. Так же там писались пожелания смерти Матиасу. Чтобы он умер страшнее и мучительнее, чем девушка, которую он сбил. Это был маленький городок и люди сплотились из-за такого сильного социального неравенства.

Семья Яагер переехала в Утрехт, но даже там произошло страшное. Отец той сбитой девушки не мог мириться с тем, что Матиаса не посадили и поздно вечером он подловил парня оставив на нем восемь ножевых ранений, из-за которых Яагер чуть не умер.

Тогда он провел в больнице очень много времени, но единственным, кто приходил к нему был Джос. Только он верил Матиасу и понимал, что он невиновен.

Даже родители считали, что Матиас виновен. Отец не смог позволить того, чтобы его посадили, но он сам сказал, что младшего сына у него теперь нет. Были дни, когда мужчина прямо говорил, что стоило позволить отправить его в тюрьму. Вину нужно искупать, а так, Матиас ублюдок, убивший человека и опозоривший семью. Из такого ничего хорошего не вырастет.

Матиас уже привык к тому, что его считали плохим. В конце концов, он ведь и правда никогда не являлся хорошим парнем. Часто дрался в школе и поступал только так, как считал нужным. Не шел на поводу требований отца, который пытался управлять его жизнью так, как ему хотелось. И, раз семья ему не верила, Матиас не стал в сотый раз пытаться им что-то доказать.

Тогда было принято решение отправить Матиаса в закрытый мужской колледж, как только он выйдет из больницы. Таковым должно было стать его наказание. Нахождение в крайне жестком учебном заведении без возможности выехать оттуда на каникулы или выходные. После окончания учебы он мог делать все, что ему хочется. Дома его больше не ждали.

Джосу не понравилось такое решение отца и он решил тоже перевестись в этот колледж, но для него условия учебы было обычным. Он мог уезжать из колледжа, когда была возможность и семья ему по-прежнему помогала. Теперь он был единственным наследником семьи Яагер.

Колледж стал для Матиаса тюрьмой, но все же он не считал это место плохим. За годы проведенные тут, случалось многое. Характер закалялся и Яагер уже не был прежним, но в день, когда он опять увидел Коена, чуть не убил его.

Судьба решила не то подшутить над ним, не то преподнести подарок, когда оказалось, что Коен решил поступать в этот колледж и, более того, его подселили в комнату Матиаса.

Насколько же сильный шок и страх мелькнул в глазах Коена, когда он увидел Яагера, но даже слова не успел сказать, когда Матиас схватил его за шею так, что в первое же мгновение, чуть не свернул ее.

Это была отличная возможность отомстить. Зверь внутри Яагера желал крови Коена и он ее получил. Вот только, никакого удовлетворения от этого не было.

Коен ползал на полу. Истекал кровью, плакал и просил прощения, умоляя не трогать его. Выглядел настолько никчемным, что Матиас даже пожалел о том, что испачкал о него руки.

«Я… сожалею о том, что тогда сделал…» — Коен всхлипывал и хрипел. — «Понимаю, что был мелким и тупым… Я тогда испугался. Очень сильно…. Меня бы посадили. Мне бы никто не помог, но у тебя же семья влиятельная. Это не оправдание… но тебя же признали невиновным…»

За эти слова Коен опять получил по лицу. Матиас сжал его шею и перекрыл доступ к кислороду. Смотря на то, как крысеныш задыхался, сказал:

«Тебя только это волнует? Знаешь, ушлепок, та девушка еще разговаривала, когда ты убежал. Она просила не оставлять ее одну, но мне пришлось это сделать, чтобы найти человека у которого был телефон. Я бы хотел, чтобы ты посмотрел в ее глаза. Сколько страха там было»