– Капитан, только не говорите мне, что эта малышка сумела подстрелить вас! – ахнул Барнет, который, как и Джим, прирос к месту и широко открыл глаза.

Затем он прицелился в Габби, и молодая женщина инстинктивно прижалась к самозванцу.

– Убери пистолет, Барнет, – с досадой сказал Уикхэм.

– Тем более что он не заряжен, – торжествующе добавил Джим, устремляясь к Габби.

– Так вот почему ты… – Барнет осекся, мрачно посмотрел на Джима, сунул пистолет в карман и заторопился к раненому, успев по дороге сердито покоситься на Габби. – Черт побери, мисс, могу сказать только одно: вам не следовало это делать!

– Если мисс Габби выстрелила в него, – значит, негодяй заслужил это! – с жаром ответил Джим, вступаясь за хозяйку. Потом грум освободился от веревки и отбросил ее в сторону. – Жаль, что она не убила его!

– Замолчи, Джим! – вмешалась Габби, боясь, что вражда между двумя слугами разгорится снова.

Однако Барнет ограничился тем, что бросил на Джима гневный взгляд. Затем, не обращая внимания на противника, гигант подошел к хозяину, присел на корточки, приподнял на нем одежду и осмотрел рану.

– Ох, капитан, и как это вас угораздило? Должно быть, вы еще беспечнее, чем я думал, если позволили этой маленькой мисс продырявить себя.

– Кому мисс Габби, а кому леди Габриэлла! – огрызнулся Джим, обняв Габби за талию и пытаясь увести ее.

– Перестань, Джим. Ты же видишь, что я не могу уйти… – рассеянно ответила молодая женщина.

– Еще как можете, – с трудом возразил самозванец. – Он мужественно терпел боль, которую причинял ему Барнет, пытавшийся остановить кровь полой рубашки. – Поверьте мне, Барнет сможет сделать все необходимое. Осталось только прийти к соглашению, после чего вы можете быть свободны. Кто мы, мэм? Враги или союзники?

– Правила хорошего тона не позволяют мне бросать человека в подобном состоянии! – сердито ответила Габби.

Выражение его лица было непроницаемым.

– К слову сказать, правила хорошего тона не позволяют и стрелять в человека. Так что не морочьте мне голову этикетом.

Габби ахнула:

– Вы грозили задушить меня!

– Вы прекрасно знали, что я никогда бы этого не сделал.

Он поморщился: очевидно, Барнет коснулся самого больного места. На мгновение Габби захотелось поаплодировать лакею.

– Никогда бы не сделали? – вспыхнула она, но зрелище своего поверженного противника, бледного, окровавленного, обессиленного, заставило ее вспомнить о более важных вещах. – В данный момент это не имеет никакого значения. Нужно послать за врачом.

Самозванец покачал головой:

– Говорят вам, Барнет сделает все необходимое. Выкладывайте, что вы решили.

– Капитан, мисс права, – неожиданно поддержал ее Барнет. – Вам нужен врач.

– Барнет, мне не нужны ни эти чертовы костоправы, ни их забота. Кроме того, перестань называть меня капитаном. Ты нас выдашь, – сквозь зубы произнес самозванец.

На его когда-то безукоризненной рубашке расплывалось алое пятно; кровь медленно, но верно пропитывала серебристо-серый жилет. Если бы не стул, раненый не устоял бы на ногах.

– Нам нужно послать не за врачом, а за полицией, – сказал Джим, со злобной радостью глядя на Барнета. – Ну ты, здоровенный олух, я предупреждал, что эта ночь вам дорого обойдется!

Барнет сжал кулаки и обернулся к обидчику, держа окровавленную полу хозяйской рубашки как знамя.

– Послушай, драчливый недомерок, у меня еще достаточно сил, чтобы свернуть шею и тебе, и твоей леди. Советую не забывать об этом!

– Отставить, Барнет! – резко бросил самозванец. Барнет нехотя подчинился, что-то буркнул и снова занялся раной.

– Ну, теперь пеняйте на себя, мерзавцы! – с довольным видом сказал Джим, когда до них донесся топот ног и взволнованные голоса. Правда, разобрать слова было трудно. – Скоро вы окажетесь в Олд Бейли[3], а оттуда отправитесь в тюрьму, где просидите до скончания лет!

– Сначала я сверну тебе башку! – свирепо ответил Барнет.

– Мы здесь, в библиотеке! – громко крикнула Габби, стараясь, чтобы ее услышали в холле.

Ей ответил хор испуганных голосов. Казалось, к ним устремилась целая толпа.

– Не бойтесь, капитан, я не дам им увести вас!

Встревоженный Барнет снова поднялся на ноги.

– Успокойся, Барнет. – Самозванец отстранил своего подручного и посмотрел на Габби. – Ну вот, время пришло. Габриэлла, мы будем хранить секреты друг друга или нет?

Габби поджала губы и встретила его взгляд. Глаза «Маркуса» потемнели и сузились от боли, потный лоб покрылся морщинами. Жилет был закапан кровью, по рубашке сбегала алая струйка, а на полу образовалась небольшая, но неуклонно увеличивавшаяся лужица. Стоявший за его спиной Барнет смотрел на дверь и рычал, как загнанный в угол зверь.

– Конечно, нет, – покачала головой Габби.

Ее пугала даже мысль об этом. Молчать она не собиралась. Это было бы не только не верно, но и опасно. Самозванец мог наброситься на нее в любую минуту. Даже если он не сумел бы сделать это сам по причине плачевного состояния, то ему ничего не стоило поручить Барнету избавиться от нее и Джима – единственных, кто знал о подмене.

Она не могла согласиться делать вид, что этот грозный незнакомец – ее брат Маркус, граф Уикхэм. По сравнению с этим преступлением ее прежний замысел выдать сестру замуж казался невинным, как детская игра. Участвовать в мошенничестве такого масштаба она не желала.

Услышав этот ответ, самозванец хотел что-то сказать, но тут на пороге вырос Стайверс. Он был в штанах с подтяжками, надетых прямо на ночную рубашку, на босых ногах красовались туфли с развязанными шнурками. Старик осторожно заглянул в комнату и пришел в ужас при виде открывшейся его глазам картины.

За его спиной толпились Клер, Бет, Туиндл, миссис Бакнелл и несколько слуг. Все были в ночных рубашках, поверх которых было накинуто что попало. Они перешептывались, подталкивали друг друга и заглядывали в комнату через плечо старого дворецкого.

– Пойдемте, капитан. Я уведу вас отсюда, – пробормотал Барнет.

Гигант попытался перекинуть руку хозяина через плечо. Казалось, теперь он помышлял только о бегстве. Однако самозванец сделал нетерпеливый жест, не сводя глаз с Габби.

– Какая жалость, что вам с сестрами придется пропустить сезон, – с искренним сожалением произнес «Маркус», говоря намеренно тихо, чтобы было слышно только им четверым. – Кажется, траур по брату положено носить год, не так ли? А потом… Не сомневаюсь, что ваше положение сильно изменится.

Габби уставилась на него. Она была обязана сказать во всеуслышание, что этот человек – шарлатан. Он ранен и не сможет сбежать даже с помощью Барнета. А потом понесет заслуженное наказание…