Именно к такому виду мути мы относим муть заочную, или, если речь идет о большом коллективе, – муть по сговору. Всем нам приходилось слышать разговоры у офисного кулера или участвовать в них. Почти каждый раз, когда люди собираются в одном месте, разговор неизбежно переходит от текущих дел (или вчерашних телепередач) к отсутствующим коллегам. Поэтому рассказ Кары об отношении сотрудников других отделов к участникам программы ROWE совсем не похож на паранойю. В каждой компании найдется такой объект – отдел, группа или сотрудник, – постоянно подвергающийся резкой критике за глаза.

– Эти айтишники вечно валяют дурака. Могли бы для разнообразия и поработать как следует, вместо того чтобы целыми днями развлекаться со своими компьютерами.

– У этих курильщиков всегда перекур. Прямо хоть начинай курить! Рак легких, конечно, обеспечен, зато не придется работать, как каторжному.

– Рик ведь не молодеет. По-хорошему, ему давно пора на пенсию – уступить место тем, из кого песок не сыплется.

Посмотрим, что стоит за этими пересудами: во-первых, все сотрудники, не связанные по работе непосредственно с клиентами, – бездельники; во-вторых, рабочее кресло, на котором сотрудник должен сидеть целый день, важнее идей, которые могут появляться во время перекура; в-третьих, пожилые люди не в состоянии работать эффективно. Вместе с тем каждое из высказываний подобного рода выполняет более общую функцию. Таким нездоровым, извращенным способом муть объединяет людей. Это отголоски древней приверженности к племенному обособлению. Мы с тобой из одного племени. А тот человек – чужак.

Люди мутят в коллективе воду по сговору, когда им очень хочется сказать: «Мы играем по правилам. Мы хорошие работники. А вон те – нет». Люди поднимают в коллективе муть с самого дна, когда под личиной «общественного мнения» им хочется скрыть собственную неполноценность и несостоятельность. Им нет нужды чувствовать свою ответственность или проявлять инициативу – они и без того исправно присутствуют на работе все положенные часы. Им нет надобности достигать высокого уровня квалификации и профессионализма – намного проще выставить некомпетентным коллегу. Им нет смысла выдвигать идеи – ведь можно сделать так, чтобы кто-то из коллектива выглядел глупее их.

Все наши порочные психологические установки только укрепляются с каждым проявлением мути по сговору. Нападая на чужие рабочие привычки, мы на некоторое время чувствуем свое превосходство, но этим ничего не достигаем, пожалуй, кроме одного: укрепляем решетки собственной тюрьмы. В конце концов, когда мы очередной раз поливаем грязью опоздавшего на пятнадцать минут коллегу, не следует ли нам призадуматься, что в один прекрасный день мы можем оказаться на его месте, и нас ровно таким же образом будут топить в болотной мути.

Муть даже в малых количествах всех нас связывает по рукам и ногам. Мы могли бы долго перечислять, чем именно она вредит общему делу любой компании, но ограничимся малым: муть понижает чувство ответственности у сотрудников, лишает их здоровых стимулов, тормозит развитие бизнеса. В итоге все сводится к одному: она лишает нас здравого смысла.

Мы ничем себе не помогаем: не улучшаем качество работы, не налаживаем собственную жизнь – ни когда сами кого-то поливаем грязью, ни когда нас обдают ею, ни когда ожидаем этого.

Пока мы миримся с любыми проявлениями мути, мы тем самым будем утверждать правомерность тех рабочих условий, в которых имеют значение только время присутствия и видимость работы, а не подлинные достижения. Если наш труд оценивают по справедливости, если нам платят на основании вклада, вносимого в деятельность организации, то и рабочие часы, и наше присутствие за рабочим столом перестают играть важную роль. Возможно, среди нас можно встретить персонажа из предыдущей главы – человека, сидящего дома в одних трусах и обсуждающего многомиллионную сделку. Но пока существует муть, всем остальным придется страдать от мук совести, если они находятся вне стен офиса – того рабочего места, где творится «настоящее дело».

Пока существует муть, нам не видать свободы. Поэтому мы обязаны эту муть искоренить.

* * *

Как только узнаем о существовании мути, мы начинаем замечать ее повсюду. Таким образом мы совершаем первый шаг к освобождению: теперь нам известно, как называется явление, с которым мы сталкивались на протяжении всей трудовой жизни, но не очень задумывались над тем, что это такое. Муть во всех ее проявлениях начинает вызывать у нас чувство отвращения, но некоторые люди, сталкиваясь с ней ежедневно, напротив, становятся довольно толстокожими. Действительно, муть, словно плесень, присутствует везде. Мы обнаруживаем ее на работе, дома, в кругу друзей. Постепенно кто-то из нас приспосабливается к этому дикому и возмутительному методу судить окружающих.

До некоторой степени виной тому человеческая слабость. Вероятно, немалая часть мути никогда не уйдет из нашей жизни; скорее всего, нам не удастся найти методы борьбы с ее проявлениями в семье, обществе или политике.

Но рабочая среда – совсем другое дело. В первую очередь потому, что там от нас требуется профессионализм. На работе нам полагается быть беспристрастными, объективными, выдержанными и порядочными – даже если вне рабочей обстановки мы ведем себя иначе. Подобное требование – одно из немногих трудовых правил, способных производить благотворный эффект. Главное – сделать так, чтобы такая норма соблюдалась не только на словах, но и на деле. Однако для этого потребуется искоренить муть.

Этап смены традиционных рабочих условий на исключительно результативную рабочую среду мы назвали «миграционным процессом». Он начинается с запуска проекта знакомства участников с кругом идей о рабочем времени, убеждениях и суждениях. Мы вместе постигаем язык, ведущий нас к пониманию, что означает наша работа: почему она так изматывает нас, из-за чего рабочая обстановка становится отстойным местом, как научиться распознавать проявления мути.

Мотивы, по которым мы выбрали такое начало программы, просты. При отсутствии мути гораздо труднее (если вообще возможно) поддерживать существующий устаревший порядок. Если лишить людей возможности оценивать свой труд и труд окружающих с точки зрения присутствия на рабочем месте в положенные часы – станет намного труднее пользоваться временем как критерием результативности. Если лишить людей возможности судить о себе и окружающих на основании принятых норм и представлений о том, как и где должна выполняться работа, станет намного труднее использовать наши убеждения как единственно возможную оценку результативности. Чтобы сделать первый решающий шаг к созданию исключительно результативной рабочей среды, надо прежде всего избавиться от мути.

Этот труд может показаться непосильным, поскольку муть вездесуща и универсальна, а в некоторых случаях даже забавна. Посмотрим, как нужно очищать от нее свою рабочую среду.

Первое, с чего следует начать, – приучиться сдерживать себя и перестать высказывать муть. Для этого внимательнее отнеситесь к своей оценке окружающих на рабочем месте. Все мы разные. Одних тревожит, каким образом сотрудники выполняют работу, других – сколько рабочих часов сотрудники тратят на работу. Вам надо разобраться, к какому сорту «одержимых» относитесь лично вы, каков ваш вклад в существующий порядок. Вы из тех, кто постоянно наблюдает за рабочим временем и втихомолку записывает все нарушения режима рабочего дня? Или вас раздражает любое проявление индивидуальности? Считаете, что на совещаниях сотрудники не должны вести себя пассивно: молча выслушивать, не предлагать никаких идей, не вносить предложений? А может быть, напротив, вы осуждаете любителей поговорить, принимаете их за пустословов, а их болтовню – за попытку скрыть отсутствие конкретных дел?