Когда Мехмет II овладел Константинополем, город уже несколько десятилетий не походил на былую имперскую метрополию. Еще до 1453 года многие из горожан покинули его, и хотя нет возможности точно установить численность оставшихся жителей, к моменту завоевания она, по всей видимости, была менее 100 тысяч человек. Все они, или почти все, были, разумеется, греки. Вместе с тем существовала и небольшая мусульманская община, наличие которой отмечается по меньшей мере с середины предыдущего XIV века.

Завоевав город, Мехмет II тут же приступил к депортации греков и к заселению города новыми жителями: прежде всего вывезенными из Малой Азии турками, а также христианскими подданными Османской империи, насильственно переселенными оттуда же, с Балканского полуострова и с островов Эгейского моря. Это первое переселение оставило свой отпечаток на топонимике столицы, так как новоселы, прибывавшие из одной и той же местности, обосновывались в столице гнездами, что и отражалось на названии занятых ими кварталов. Так, кварталы Аксарай, Балат, Караман, Чаршамба носят названия городов, откуда прибыли их новые жители. Отметим появление в столице, помимо турок, греков с островов Архипелага, армян из Малой Азии, евреев из Салоник. Практически все эти переселения производились насильственно, так что термин «депортация» здесь вполне уместен. Стоит, однако, отметить и то, что невольные новоселы получали не только жилища изгнанных греков, но и ряд льгот в области ремесленной или коммерческой деятельности. Мехмет II желал вернуть Константинополю былую кипучую жизнь, превратить его в главное средоточие мусульманского мира, оттеснив в тень Каир, находившийся тогда во власти мамелюков. В достижении раз поставленной цели султан был упорен, а новые победы на Балканском полуострове обеспечивали его дополнительными людскими ресурсами. И все же с некоторым недоверием приходится относиться к сведениям о том, что численность населения Стамбула к концу XV века достигла будто бы 200 или даже 250 тысяч человек.

Только в XVI веке происходит стремительный рост численности населения города — следствие последовательной «переселенческой» политики, проводимой Баязидом II и особенно Селимом I и Сулейманом Великолепным. Баязид селит в Константинополе, недалеко от ворот Силиври, валахов. Селим, завоевав Тебриз и частично Кавказ, переселяет оттуда ремесленников, известных своим искусством — особенно в производстве керамических изделий. Таким же образом он поступает после завоевания Сирии и Египта, а Сулейман Великолепный следует примеру предшественника, взяв Белград: в итоге сирийцы, египтяне и сербы становятся стамбульцами. Другие этнические меньшинства прибывают в столицу по доброй воле: изгнанные из Испании мавры и евреи, христиане с Балканского полуострова и мусульмане из арабских стран — всех их притягивают громкая слава Стамбула и блеск царствования Сулеймана Великолепного. Эпоха благоприятствует миграции, притоку в столицу рабочей силы: Стамбул переживает строительную лихорадку, растущие запросы армии и флота создают рабочие места в арсеналах и в государственных мастерских, что автоматически влечет за собой рост торговли товарами широкого потребления и предложения всякого рода услуг.

Демографический натиск, характерный для XVI века, снижает свои темпы в XVII: строительный бум постепенно сходит на нет, поскольку государство беднеет, а султаны и их великие визири становятся все менее предприимчивыми.

Численность населения все же продолжает увеличиваться, однако новые иммигранты прибывают в Стамбул почти исключительно из внутренних районов Анатолии. Нестабильность социальной жизни этого региона и прежде всего отсутствие личной и имущественной безопасности побуждают жителей искать убежища в больших городах. В столице же — в первую очередь.

Хотя переписей населения Константинополя ни в XVI, ни в XVII веках не проводилось, тем не менее имеются косвенные указания, позволяющие дать приблизительную оценку его численности. В турецких документах 1520–1535 годов, то есть относящихся к началу правления Сулеймана Великолепного, содержится информация о наличии в Стамбуле 46 635 мусульманских дворов, 25 232 христианских и 857 еврейских. Всего, округляя, — 80 тысяч дворов, что дает в сумме, опять-таки округленно, 400 тысяч жителей, распределенных по признаку религиозной принадлежности в следующей пропорции: 58 % мусульман и 42 % христиан и евреев. Около 1550 года врач Синан-паши, Лагуна, оценивает жилищный фонд столицы в 104 тысячи домов, из которых 60 тысяч принадлежит туркам, 40 тысяч — христианам и 4 тысячи — евреям. Что приводит к заключению об общей численности жителей Стамбула в пределах 420–520 тысяч человек, распределяемых в пропорции: 58 % мусульман, 42 % неверных. Совпадение пропорций, почерпнутых из разных источников, достаточно убедительно для весьма правдоподобного вывода.

Данные статистики такого рода в XVII веке становятся куда менее определенными. Иностранным путешественникам не удается, и не без причины, прийти к согласию относительно численности столичного населения. Джордж Сэндис в начале столетия оценивает ее в 700 тысяч. В 1640 году венецианский байли[5] Альвизе Контарини полагает, что она перевалила через миллион. Пьетро Чиврано, другой байли, оценивает ее в 800 тысяч (1680). В конце столетия Турнефор, «внимательно рассмотрев вопрос, больше не сомневается в том, что Константинополь по численности своего населения разнится от Парижа», что, конечно, не добавляет ясности. Если попытаться подвести итог цифровым данным, которые привел Эвлийя Челеби, то полученное число намного превысит миллион, а это для середины XVII века — явное преувеличение. Два турецких документа конца XVII века позволяют оценить число жилищ неверных (обитатели коих обязаны платить джизью, подушный налог) в 62 тысячи; стало быть, христианское и еврейское население Константинополя насчитывало от 250 тысяч до 310 тысяч человек. Далее. Согласно сведениям французского купца в Константинополе Фабра — сведениям, относящимся к тому же времени, — пропорция между мусульманами и неверными в городе оставалась прежней — 58 % мусульман и 42 % неверных. Приложение этой пропорции к данным турецких документов позволяет исчислить население Стамбула: 350 тысяч мусульман и 250 тысяч неверных, всего — 600 тысяч жителей. По максимальной оценке в столице в ту эпоху проживало 310 тысяч неверных и 430 тысяч мусульман, что в сумме дает 740 тысяч человек. Итак, можно полагать, что в середине XVI века население самого Стамбула, без пригородов, составляло около 500 тысяч человек, а несколько позднее и с пригородами — 600 тысяч. В конце века стамбульский мегаполис, Ускюдар и пригороды по Босфору включали примерно 700 тысяч жителей. Иначе говоря, по численности населения столица Османской империи занимала первое место в Старом Свете.

Что касается плотности населения (меняющейся от квартала к кварталу), если в расчет принять площадь Стамбула, Эюба и Галаты, то она может быть оценена в 150–185 душ на гектар — в зависимости от того, какая именно оценка численности населения, минимальная или максимальная, положена в основу расчетов. Такая плотность должна быть признана для своей эпохи довольно значительной, но все же не чрезмерной. Не следует, впрочем, забывать об обширных пространствах, на которые распространяются зеленые зоны и на которых воздвигнуты дворцы и культовые здания. Что касается «народных» кварталов, то в них плотность населения как была, так и остается огромной.