- Вернулся. Правда неожиданно? Слушай, я это...- вдруг замер Герман, уставившись на меня остановившимся взглядом. Чего это с ним?

- Эй, у тебя что, инсульт? – хмыкнула насмешливо, пусть знает наших. Но ответа не дождалась. Хотела рассмеяться куртуазно, опалить взглядом ошалевшего не пойми от чего миллионера и уйти с гордо поднятой головой, но вдруг ощутила какую – то совершенно странную не скованность в членах. Глянула вниз и чуть не заорала. Пиджак лежал на полу, рядом с простыней. Я стояла совершенно голая напротив постороннего мужика, похитителя, возможно насильника.

- Пока нет, но чувствую скоро меня расшибет какой-нибудь инфаркт,- отмер Герман Арнольдович.

- Только с места двинься,- всхлипнула я, пытаясь закрыть ладонями сразу все свои прелести. Выходило чертовски плохо. – Ну, пожалуйста.

- Я стараюсь, но не все части моего организма остаются неподвижными,- хмыкнул чертов дурак. Я почувствовала, как по моим раскаленным щекам текут ледяные слезы, испаряются мгновенно с шипением. И взлетают к потолку легкими облачками.- Зачем я вернулся? Не помню. Черт, а ведь хотел напиться в сопли и снять какую нибудь бабу подороже. Забыл, зачем вернулся.

Маньяк вдруг нагнулся к моим ногам, и мне показалось, что я падаю в пропасть, когда мужские пальцы коснулись ступни, оставляя похожие на ожоги прикосновения на коже. Дернул на себя простыню, и как то, совсем не по маньячьи, накинул ее мне на плечи, завернул как заботливый папаша глупого ревущего младенца и резко развернувшись пошел к выходу.

- Спасибо,- прохрипела я в его спину.

- Вспомнил, я вернулся, потому что забыл банковскую карту. Точно, поэтому. А теперь опять ухожу. Надо уйти. Да, меня ждут женщины и виски. Много виски. И вообще, ты не в моем вкусе. Не в моем. Я не люблю баб состоящих из костей, постоянных косяков и веснушек. Или ты думала, что я поплыву и поверю, что ты невинный цветик – семицветик? Я еще больше убедился сейчас, что ты расчетливая баба. Проваливай в свою комнату, я отдам приказ закрыть тебя там.

- Ну и пошел ты в таком случае,- от обиды я почему – то забасила. Может потому, что у меня горло сжало, как удавкой. А я то уж было подумала, что и среди таких, как этот, самец бабуинов, встречаются нормальные мужики. – Вали к своим силиконовым грелкам, а я объявляю голодовку и все равно сбегу, — проорала я в уже закрытую дверь, схватила со столика вазу, с силой запулила ее в стену и высоко подняв голову, походкой вдовствующей царицы засеменила следом за чертовым придурком.

Герман

Иногда, чтобы вернуть себя, нужно впустить в свою жизнь то, чего боишься. Можно не стразу в «жизнь». Можно начать с комнаты, с дома, с сознания. А можно просто сбежать, только проблема в этом случае не исчезнет. Она раздуется, как воздушный шар и тогда будет достаточно тонкого укола, чтобы произошел взрыв. Вам решать, какой исход привлекательнее. Всегда Ваша, Вангелия Светлая.

Она была в моей комнате. В моей. Чертова захватчица с глазами святой невинности и телом мелкой, противной богиньки. Влезла на мою территорию, куда я не пускаю никого, после того, как...

- Шеф, тут такое дело,- прогудел Огурец, выковыривая меня из поганых воспоминаний.- Нам придется отложить поездку. Все камеры вырубились, мне с поста доложили. И сигналка, по ходу тоже.

- По какому еще ходу, Федя? – спросил я спокойно, хотя в душе бушевал вулкан Э́йяфьядлайёкюдль – Я вам зарплату плачу за что? За то, чтобы вы в нарды играли?

- Шеф, там это, бабка вашей хм...гостьи. В общем, она прежде чем камеры вырубить... Вот…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Мать твою, Огурец, что ты мямлишь? – взревел я, выхватывая планшет из толстых пальцев охранника. С экрана на меня смотрела кудрявая Шапокляк, которая ехидно улыбаясь, вела большим пальцем по тонкому сморщенному горлу,  стараясь показать свое превосходство. Из моей глотки вырвался истеричный смешок. Тоже мне, якудза палеозойская

- Ну, прятки, так прятки,- хмыкнул я, — поехали, Федя. Я хочу расслабиться.

- Девка же уйдет. Эта адская старушка...

- Пусть валит на все четыре стороны. Я сказал, поехали, и махнул рукой, Федя. Когда ты научишься молниеносно реагировать на мои приказы?- прорычал я. Это самый лучший исход. Пусть эта мелкая дрянь исчезнет из моей жизни, и я снова буду спокойно жить, есть, спать, работать, шляться по необремененным моралью бабам. Жить, как мне нравиться, как я привык за те пять чертовых лет одиночества. И никто больше не предаст меня. Присутствие Груни в моей комнате напугало, лишило воли.

- А, понял. Шеф, вы гений. Мы ей дадим уйти, а сами проследим  и дурочка приведет нас к искомому. И как это я сам не догадался? – восторженно забрызгал слюной начальник охраны. Черт, когда-нибудь я его придушу. Хотя бы даже за то, что этот тугодум придумал нормальный рабочий план. Он, а не я. Мне было некогда, я лелеял свои обиды и жалел себя, вместо того, чтобы думать.

- Конечно я гений, ты сомневался? У нее нет флешки, и она теперь сделает все, чтобы ее найти, будь уверен, – пробурчал я, чувствуя себя полным придурком. – Едем в клуб. Своим летучим обезьянам скажи, чтобы не мешали, эта бабка способна выкосить полк вражеских солдат. Установи за этими авантюристками наружку. И Федя. Без самодеятельности. Что с тобой? – спросил с интересом, глядя в подернувшиеся мечтательной пеленой, глаза Федюни.

- Я сам за ними прослежу, босс,- слишком рьяно ответил он. – Никому нельзя доверить такое важное дело.

Странно, что это с ним? Раньше я никогда не замечал за своим помощничком такого рвения. А тут прямо в бой рвется, если бы мог, наверное прямо сейчас бы выскочил из машины.

****

Музыка оглушала, сбивала с ног. Ночь колыхала извивающиеся в неоновом свете тела, похожие на призраков.

- Гера, ты о чем думаешь? – проныла в ухо, повисшая на моей шее красотка. Я как ни силился не мог вспомнить имени этой бестии. Почему – то в голове крутилось только одно, дурацкое – Аграфена. И выбеленное личико красотки в искусственном свете, вызывало странное отвращение.

- Я думаю, что мне на сегодня достаточно,- хмыкнул, расстегнув пуговицы на воротнике рубашки, который вдруг стал казаться мне висельной петлей. Духота висела в напоенном ароматом чужих тел воздухе. И духи безымянной красавицы не дразнили обоняние, а раздражали. Эта чертова кукла, оставшаяся в моем доме, пахла яблоком, и морем и еще черте чем, таким волнующим, что хотелось нестись сломя голову, чтобы не совершить еще одну глупость и не остаться с ней рядом. Чертова воровка, умеющая тырить не только драгоценные флешки с информацией в миллионы долларов, но и мысли и желания... Мать ее, эту горячую киску.