– Я очень рад, – восклицал он, – приветствовать миссис Верну Тилден-Опал, вернувшуюся в «Зимний дом» после пятилетнего отсутствия. Миссис Тилден-Опал – всемирно известный эксперт по наскальным рисункам Ближнего Востока, таким, как Бехистунская надпись[6]. Сегодня в 8 часов в конференц-зале она прочтёт для нас очень живую и интересную лекцию на эту тему. Знаю, что вы не пропустите её рассказ. Я сам буду там и с нетерпением жду…

Норбридж посмотрел в сторону кухни, где миссис Трамбл что-то делала, словно наматывая на палец невидимую макаронину. На лице Норбриджа отразилась мимолётная улыбка, и он снова повернулся к гостям. Он поднял над головой обе руки:

– …десерта! Переходим к десерту!

Гости «Зимнего дома» радостно заговорили, а из кухонных дверей снова вышла вереница официантов, которые несли тарелочки с тортами, пирогами и печеньями.

– И ещё – песня! – провозгласил Норбридж. – Давайте споём вместе «Перезвон Зимнего Зала» на мелодию песни «Эдельвейс»[7]. Прошу вас, присоединяйтесь!

И Норбридж и все присутствующие громко и весело пропели пять раз:

Элизабет весело пела вместе со всеми, но внезапно её внимание привлекло выражение отвращения на лице бабушки Ланы, усиливавшееся с каждой строкой. Она ещё больше удивилась, когда Лана и её бабушка, под прикрытием шума и всеобщего воодушевления, встали, молча помахали рукой соседям по столу и очень быстро удалились по направлению к боковой двери – той самой, возле которой сидел Родни с родителями. Самым странным было то, что Элизабет показалось, будто миссис Виспер незаметно кивнула маме Родни, словно между ними существовало нечто большее, чем мимолетное знакомство. Но Элизабет не была уверена, что всё это ей не показалось, а произошло на самом деле. Тем временем Лана с бабушкой выскользнули через боковую дверь и исчезли.

Лекция была интересной, хотя, возможно, и не настолько, насколько её расхвалил Норбридж. Элизабет решила, что лучше бы миссис Тилден-Опал, крошечная женщина в очках с такими толстыми стёклами, что глаза её выглядели слишком большими по сравнению с лицом, поменьше рассказывала об археологических аспектах открытия Бехистунской надписи, вырезанной на скале в Иране много столетий назад, а побольше – о том, как удалось расшифровать ранее не известный алфавит. Но провести вечер, слушая лекцию, оказалось очень даже неплохо, и Элизабет было уютно сидеть рядом с Фредди в конференц-зале, где они столько раз слушали музыку, или лекцию, или просто проводили время перед вечерним заплывом в бассейне. Если бы только здесь не было Ланы, которая сидела с другой стороны от Фредди! Увидев, что Лана с бабушкой быстро ушли после ужина, Элизабет надеялась, что та не вернётся. Но Лана пришла, как они и договаривались.

– Да, это правда интересно! – по окончании лекции объявила Лана.

Трое детей остались на своих местах, пока другие гости выходили. Элизабет сделала мысленную заметку включить Бехистунскую Надпись в список «Памятники Истории, Которые Я Планирую Когда-Нибудь Посетить».

– Никогда не слышала об этой надписи, – продолжала Лана, – но мне нравится узнавать о разных таинственных вещах. О всяких секретных письменах, шифрах и тому подобном.

– Понимаю, о чём ты, – сказал Фредди и повернулся к Элизабет. – Помнишь, как в прошлом году мы заинтересовались шифром Виженера[8]?

– Конечно, помню, – медленно кивнула Элизабет.

Она не понимала, почему Фредди решил вдруг вспомнить об этом: в прошлом году шифр Виженера стал основой для разгадки тайны Той Самой Книги. Сперва мальчик дал ей понять, что не хочет вспоминать о прошлогодних событиях. Теперь он запросто болтает о них с Ланой в присутствии Элизабет. Непонятно.

– Ну, это было в прошлом году, – протянула девочка, переводя разговор, ей не хотелось демонстрировать Лане свою дружбу с Фредди больше, чем нужно.

– Эй, а это ещё что? – переспросила Лана. – Что ещё за Виж… кто?

Пара минут у Фредди ушла на то, чтобы объяснить Лане смысл этого шифра, а Элизабет тем временем размышляла, не пойти ли ей к себе, приготовиться ко сну и почитать на ночь.

– Как интересно! – не унималась Лана, когда Фредди закончил объяснения. – Может, ты мне потом расскажешь об этом побольше?

Фредди поправил очки. Элизабет подумала, что, может быть, он понял, что зашёл слишком далеко.

– Обязательно, – промямлил он неубедительно.

– Пожалуй, я пойду к себе, – проговорила Элизабет и встала. – Это был действительно длинный день.

– Уже? Так рано? – Лана изобразила удивление. – Не уходи!

– Да, уже? – сказал Фредди. – Ещё не так поздно. Может, сходим попьём горячего шоколада?

– Нет, – чётко ответила Элизабет. Теперь, после того как Фредди начал её уговаривать остаться, она почувствовала, что настроена более чем решительно. – Вы, ребята, может быть, хотите поиграть с шифром, а я что-то устала.

Лана по-прежнему сидела, наматывая на пальчик прядь волос за ухом.

– Эй, прежде чем ты уйдёшь, послушай, я кое о чём подумала. Помнишь, за ужином все говорили о секретных туннелях?

– Разве все об этом говорили? – Элизабет подняла брови.

Конечно, девочка была страшно заинтригована историей с туннелями, но не хотела, чтобы Лана догадалась об этом, поэтому нарочно выразила полное недоумение.